Читаем без скачивания Заговорщик - Александр Прозоров

Андрей протянул флакончик князю, поймал его взгляд, огладил скромную юношескую бородку:

— Как, дядюшка, не страшно?

— Эка ты меня удивил, — спокойно принял флакончик князь, понюхал пробочку, вернул обратно. — Десять лет вся Москва сказывает, что ты чародей, чего уж теперь пугаться? Колдун не колдун, а все едино ты мой родич. Рази от родичей отрекаются? Коли поможет, так кудесничай, Андрей Васильевич. На благое дело стараемся, Бог простит.

— Раз простит, то… На каком дворе посольство остановилось, известно? Они еще не отъехали?

— Куда им спешить? Токмо прибыли. Отдохнут, мыслю, с недельку, да там и тронутся.

— Отлично. Пахо-ом!!! Одежку мне попроще подбери. Чтобы не по размеру, и за купца я сошел. А я пока… — Андрей запустил пальцы в застывший на блюде с недоеденным поросенком жир, прошелся по своей ровной бородке, превращая ее в пучок черных плетей. — Фу, какая гадость… Под глазами пулей свинцовой синяки подвести нужно, и за щеки чего-нибудь запихнуть. Как думаешь, Юрий Семенович, узнает?

— И смотреть не станет, коли переоденешься. Кому оно интересно, простонародье?

Бог, несмотря ни на что, был на стороне князя Сакульского. Войдя в трапезную чужого двора, он сразу увидел иноземцев. Восемь мужей сидели за отдельным столом, превращая в горстку костей пару запеченных зайцев и запивая чем-то из больших кружек. Наверное, пивом.

— Пива! — потребовал Андрей, откинув полог, закрывающий проход в кухню. Для правдоподобности он пару раз качнулся и громко икнул. — Хозяин, ты где?! Пива.

— Садись, служка принесет, — ответили ему из наполненной паром комнаты.

— Сам донесу, — опять икнул он. — В горле пересохло.

В клубах пара ругнулись, но вскоре оттуда появилась тень с деревянной кружкой.

— Закусывать чем станешь? — поинтересовался низкий лысый толстяк.

— Опосля придумаю, — вяло буркнул Зверев, тут же отхлебнул с половину кружки и, покачиваясь, двинулся через зал.

Ливонцы обсуждали что-то очень горячо, но вполголоса, неслышно. За спиной посла Андрей громко вякнул, дернул ногой в сторону, жахнул пивом об пол и, бухнувшись Кетлеру на спину, левым кулаком скользнул вдоль его руки, ударил чужую кружку в бок. Та качнулась, крутанулась на месте и упала набок, разлив содержимое.

— Ты как смеешь, выродок?! — Посольство вскочило на ноги полным составом. — Что творишь, смерд?!

— Прощения просим!!! — во всю глотку закричал Андрей, откидываясь на скамью соседнего стола. — Прощенья просим! Все новое взамен пролитого куплю! Хозяин!! Еще кружку иноземцу, что бы он там ни пил! Все за мой счет! Прощенья просим, господа. Сам щ-щас свеженького принесу.

Посол и его свита, ругаясь, отряхивались. Хотя никого из них Зверев не залил, одежды не попортил, оскорблять не пытался. Разумеется, знатные ливонцы с удовольствием намяли бы неуклюжему ремесленнику бока — но затевать драку в чужой стране было все же не самой лучшей идеей. И раз уж им обещали компенсировать все обиды…

— Хозяин! — уже трусил к кухне Андрей. — Хозяин, меда хмельного иноземцам, или чем они там баловались. Быстро! Мне давай, сам поухаживаю!

Флакончик с настоем он вынул из поясной сумки, сунул его между пальцами, горлышком наружу.

— Ты по шее получить хочешь, пьянь подзаборная?! — выскочил на шум толстяк. — Что творишь?! Пошел вон.

— Дай вину загладить, налей свежего немцам заезжим!

— Ребра я тебе отглажу! Вон пошел.

— Я ведь тебя самого на сало пущу, трепло безродное, — подойдя, наконец, в упор тихим и совершенно трезвым голосом пообещал Андрей. — Быстро пива налей и не высовывайся. Не то вместо серебра в рыло получишь, а двор сожгу к чертям свинячьим.

— Ага, — мгновенно все уяснил кабатчик и нырнул обратно за полог.

— И мне налить не забудь! — пьяно крикнул вслед Зверев.

Не прошло и десяти секунд, как толстяк возник снова с двумя глиняными емкостями:

— Вот, холодненькое, из погреба.

— Молодец. — Андрей принял от него кружки, ковырнул ногтем пробку флакона и медленно побрел по трапезной, давая время лекарству вылиться в угощение. От края стола, изогнувшись, поставил пиво прямо перед Кетлером: — Вот, отпробуйте. Пр-рщенья у иноземцев уважаемых пр-росим.

— Пшел вон, мразь, — презрительно дернул губой ливонский кавалер. Но от халявного угощения не отказался.

Андрей, не забывая покачиваться, убрел в самый угол зала, уселся у стены и откинулся на бревна, не спеша посасывая хмельной напиток. Прямо у него на глазах комтур выпил зелье буквально до последней капли, после чего вся компания заказала ещё, а уж затем, опустошив тарелки, поднялась наверх, в жилые комнаты. Из-за занавески выбрался хозяин, подошел с подносом ближе, заглянул в кружку:

— Еще добавить, э-э… боярин?

— Боярином меня называть не нужно, — подмигнул ему Зверев и выложил на стол серебряный полтинник. — Забери эту брагу и принеси мне кагора, но в простой крынке из-под кваса, и полдюжины рябчиков в сметане. И подошли того, кто иноземцам прислуживает, для разговора.

— Мигом сделаю, господин.

Спешить было не обязательно — пока снадобье подействует, пока ливонцу надоест мучиться головной болью, пока лекарь возьмется за дело… Часа полтора у князя в запасе оставалось. Но Андрей промолчал. Нечего прислуге расслабляться, пусть торопится.

Минутой спустя перед ним уже стоял лоток с мелкими тушками, покрытыми общей коричневой корочкой, и убогий, с потрескавшимся верхним краем кувшин. Спустя три минуты рядом замер взъерошенный рыжий мальчишка лет двенадцати.

— Звал, господин? — привычно согнулся он в поклоне.

— Нравится? — Андрей показал сверкающий двугривенный.

Служка молча расплылся в улыбке.

— Тогда слушай внимательно. Где-то через час, может чуть позже, из опочивальни кавалера Кетлера выйдет лекарь. Уж не знаю, кто это из них, но выйдет он с тазиком, в котором будет кровь. Ты, добрый молодец, заберешь у него этот таз. Пообещаешь вылить, убрать, помыть, вернуть. В общем, услужить. Ясно? Позовешь меня, я кровь заберу. Сделаешь — серебро твое. Нет — сверну шею и набью чучело. Все понял?

— Куда наливать?

— Вот тебе, — показал ему кулак Зверев. — Мне свиной крови не надобно. И даже твоей — тоже. Только ливонская, и только из тазика. Вопросы есть? Ступай, карауль.

За кагором и рябчиками время шло гладко и приятно. Мир потихоньку начал казаться довольно приятным местом, беспокойство за княжество тоже отпустило. Чего там царь затеял, чего у него будет получаться — это еще вилами по воде писано. Может статься, Андрей еще в первых союзниках Иоанна окажется. Умный он все же, зараза, как ни крути. Но идеалист. Все люди — братья, поэты и философы. Самоотречение ради служения стране и престолу, всеобщее образование, консерватории, библиотеки, книгопечатанье… Похоже, ему и в голову не приходило, что среди простых смертных случаются воры, алкоголики, подонки и просто лентяи. Что для многих родной дом, жена, дети важнее всеобщего блага. Или что кто-то способен любить не Россию, а другие страны…