Читаем без скачивания Пират королевы Елизаветы - В. Мюллер

Мы высадились с западной стороны утром в день нового 1586 года и около часу подступили двумя колоннами к городу. Решено было немедленно штурмовать ворота в двух разных местах и встретиться на рыночной площади. Нас было около тысячи двухсот человек, со стороны неприятеля мы видели около полутораста всадников. Загремел пушечный выстрел, причинивший нам небольшой урон. Мы прибавили шагу, вскоре побежали сколько было сил. Надо было во что бы то ни стало предупредить второй залп. Это удалось. В ворота мы ворвались и видели перед собой спасающихся бегством людей. Мы забаррикадировали прилегающие к площади улицы, к ночи завладели замком, на следующее утро свободнее развернулись по городу, вырыли траншеи и при таких условиях продержали город в своих руках около месяца.

За это время произошел один случай, особенно хорошо запомнившийся. Генерал отправил к испанцам письмо с мальчиком-негром, который имел в руках белый флаг в знак перемирия. Так посылали к нам испанцы своих парламентеров, и мы всегда соблюдали их полную неприкосновенность. Мальчик имел несчастье попасться на глаза офицерам с испанской галеры, которая вместе с городом перешла в наши руки. Один из них ударил мальчика каким-то орудием и нанес такую рану, что он едва имел силы добраться до нас и вскоре скончался на глазах генерала. Последний был так разгневан, что тотчас приказал отвести двух монахов (из числа тех, которые были захвачены в городе и содержались под стражей) на то самое место, где мальчик был ранен и повесить их. В то же время один из заключенных был отпущен на свободу, чтобы он передал повсюду, что до тех пор, пока виновный в убийстве генеральского посланца не будет выдан, ежедневно будут вешать по двое заключенных , хотя бы пришлось перевешать всех, кто находится в наших руках . На следующий же день капитан галеры привел к нам своего подчиненного и предложил выдать его. Генерал потребовал, чтобы испанцы казнили его сами на наших глазах, считая это более сильным возмездием. Так и произошла эта казнь.

Тем временем между уполномоченными обеих сторон шли переговоры о выкупе. Так как соглашение все не налаживалось, то каждое утро с рассвета и до девяти часов, когда наступала жара, уходило на то, что две сотни наших матросов с такой же охраной из солдат жгли и разрушали дома, нами не занятые. Это была работа нелегкая, так как дома были высокие и каменные. В конце концов и усталость, и необходимость торопиться заставили генерала удовлетвориться за дома, еще уцелевшие, выкупом в двадцать тысяч дукатов14.

Нельзя не упомянуть также об одной подробности, которая дает хорошее понятие о безмерном тщеславии испанского короля и его народа. В королевском замке, где постоянно живет губернатор, на стене вестибюля, прямо против входа, так что нельзя не видеть, размалевана огромных размеров фреска с гербом испанского короля. На нижнем делении щита изображен глобус, на него задними ногами опирается взвившийся на дыбы конь, в зубах коня — свиток с латинской надписью: Non sufficit orbis, то есть мир тесен. Когда у различных идальго, ведших с нами переговоры по поводу выкупа, спрашивали о смысле этого изображения и надписи, они качали головой, отворачивались со сконфуженной улыбкой и отмалчивались. Один из наших заметил им, что если бы королева английская взялась по-настоящему за войну с испанским королем, то ему пришлось бы эту неразумную гордыню отложить в сторонку, потому что дела ему было бы более чем достаточно, чтобы сохранить и то, что есть: настоящий случай с этим городом дает тому для начала довольно убедительный пример.

Иные удивлялись, что в таком известном и прекрасно обустроенном городе, как Санто-Доминго, в котором живут такие благородные и так богато одетые господа (этого платья немало нашли наши солдаты на свое счастье), — и вдруг в нем так мало нашлось по-настоящему ценных вещей! Дело в том, что здешние аборигены, индейцы, уже давно вчистую истреблены испанцами. За отсутствием рабочих рук золотые и серебряные рудники на острове заброшены, и жители пользуются медной монетой; мы нашли громадные запасы ее. Корабли вывозят отсюда главным образом сахар, имбирь и кожи; вино, мука и всякие ткани доставляются из Испании. Серебряной посуды мы нашли сравнительно мало, в этом жарком климате пользуются широко глиняной посудой, которая привозится из Ост-Индии и которую они называют порселланом; пьют из стеклянной посуды, которую прекрасно выделывают на месте. Впрочем, кое-какое серебро, да и другие хорошие вещи мы все же здесь нашли. Домашняя обстановка у них пышная и богатая, им она дорого обошлась, а нам оказалась ни к чему.

От Санто-Доминго мы направились к материку и шли вдоль берегов до самой Картахены15. Город расположен у самого моря, так что некоторые из наших судов могли бы быть обстреляны. Но мы вошли в гавань, расположенную милях в трех к западу от города, совершенно беспрепятственно. К вечеру перебрались на берег и под покровом ночи, стараясь возможно тише ступать, приблизились к городу. Мы шли по узкой полоске земли между океаном, с одной стороны, и внутренней бухтой — с другой; в ширину она имела к концу не больше пятидесяти шагов. Пересекая эту косу, перед нами высилась каменная стена, а перед ней — ров. В стене были небольшие ворота, наглухо забаррикадированные большими бочками из-под вина, наполненными песком. Нас заметили и ждали. Из-за стены на нас был направлен огонь шести кулеврин16, со стороны залива нас обстреливали две большие галеры с одиннадцатью пушками и тремя— или четырьмястами мушкетами. И те, и другие пороха не жалели и осыпали градом пуль и ядер. Мы не отвечали и быстро двигались вперед, спеша к воротам. Начался их штурм, полетели вниз бочки с песком, все смешалось в рукопашной схватке. К счастью, наши копья оказались длиннее и наши солдаты лучше защищены. Враг не выдержал горячего натиска и бежал. Мы ворвались в город, преследуя его, и скоро завладели рыночной площадью. На всех улицах оказались траншеи и баррикады. Редко приходилось видеть более искусную и тщательную земляную работу. На разных местах были расставлены индейцы, стрелявшие из луков отравленными стрелами; малейшая царапина вела к смерти. Кроме того, потом мы нашли еще целый участок земли (которого мы счастливо избежали, держась ближе к воде), где торчали палки заостренным и тоже отравленным концом вверх, фута в полтора длиной.

Мы могли торжествовать победу. Враг бежал из города, мы были хозяевами положения. Одно было плохо: вспыхнувшая еще в пути повальная болезнь хотя и потеряла прежнюю силу, но не прекратилась. Даже перенесшие ее не поправлялись, многие теряли память, так что про людей, которые болтали пустяки, говорили : «Он болен калентурой» (испанское название этой горячки). Причиной болезни считают тамошний воздух, очень опасный в часы вечера или начала ночи (по-испански la serena) для всякого, кто не родился и не рос с детства в этом климате. А нашим солдатам приходилось многие часы ночи проводить в карауле на открытом воздухе.