Читаем без скачивания Авиатор: назад в СССР 9 (СИ) - Дорин Михаил

— Понятно всё. Присаживайтесь, Сергей Сергеевич, — указал на стул рядом с Тубиным Иванов.

Когда я сел, Алик слегка отодвинулся от меня. Будто заразиться боится или думает, что я его бить буду?

— Теперь послушаем товарища лейтенанта Тубина, — дал слово Альберту Павел Егорович.

Алик без запинки всё рассказал, практически повторив все события, рассказанные мной. За одним только исключением — он везде красавчик, а я у него ручку постоянно выхватывал. Как только Альберт закончил со своими отмазками, в дело вступил его командир.

— Пал Егорыч, ну, ошибся ваш молодой инструктор. С кем не бывает. Просто слишком рано стал хвататься за управление и не слишком доверил выполнение сложных манёвров другому молодому лётчику. Предлагаю допустить Тубина и собираться нам на перелёт в Баграм, — улыбнулся подполковник.

Иванов несколько секунд смотрел на собравшихся, а потом снова пошёл к окну покурить.

— С какой высоты Тубин вы сбросили бомбы на полигоне? — спросил Павел Егорович, доставая папиросу «Казбека».

— 1000 метров вместо 800, — доложил Альберт.

— И случилось это потому, что старший лейтенант Родин выхватывал у вас ручку управления? — удивлённо спросил Иванов.

— Так точно. То же самое было и на пилотаже.

— Тогда доложите мне высоту вывода из пикирования, рассчитанную для задания в зоне, — спросил Иванов, отворачиваясь от окна.

— 600 метров, — громко сказал Тубин.

— Прекрасно. А самолёт вывели на высоте 200 метров. Просто потому, что Родин решил потеребить ручку управления, так? — спросил Иванов, но Альберт промолчал. — Вы летали в зоне номер 3, Сергей Сергеевич? — задал уже мне вопрос Иванов.

— Так точно.

— Тогда доложите мне Тубин, какой объект вы видели, приблизившись к земле? С высоты 200 метров, если у вас нет проблем со здоровьем, вы должны были кое-что там разглядеть, — спросил Павел Егорович.

Речь в вопросе шла о той самой деревне, на которую мы и пикировали. Но Алик вряд ли её смог бы запомнить, поскольку вырубился. Командир, похоже, догадался в чём проблема.

На крайний вопрос Альберт ответа не дал.

— Лейтенант, подождите за дверью. Нам нужно принять решение о вашем допуске, — сказал Иванов и затушил свою папиросу.

Тубин быстро вышел за дверь, а его начальник сощурился от недоумения.

— Пал Егорыч, как это понимать? — возмутился подполковник.

— Всё очень просто — этот лейтенант либо просто теряется на пикировании, либо теряет сознание в полёте, — ответил Иванов. — Рекомендую отправить его домой. А лучше в транспортную или армейскую авиацию, где нет таких перегрузок. Этим вы не сломаете человеку жизнь.

— Ерунда какая-то. Я с ним в полку летал, и такого не было. А тут, в Осмоне открылось. Я не верю, — сказал подполковник.

— Вы сами слышали его инструктора. Он всё вам предельно рассказал. Мало того, он не строил необдуманных теорий насчёт потери сознания. Одних только его выводов достаточно, чтобы Тубина не пропустить в командировку. Не мной и не вами было написано положение и инструкция по подготовке к службе в Афганистане, — вступил в разговор Гнётов, который теперь твёрдо занял мою позицию.

Видать, почувствовал какое решение принял Иванов и решил «петь» вместе с ним.

— Ваш инструктор слишком молод для такой работы. Чему ты, Родин можешь научить? — небрежно спросил у меня подполковник.

— У меня достаточно знаний о полётах в Афганистане, чтобы передать свой опыт вашим лётчикам. Или вы считаете иначе? — спросил я, но тут же поймал строгий взгляд Иванова.

Наверняка, Павел Егорович сам хотел что-то сказать, но смолчать я не мог. Так и продолжает нагнетать вопрос по поводу моего возраста этот подполковник.

— Конечно, считаю. Хм, вы мне представляли инструктора моих парней, как бравого орденоносца и воздушного бойца. Чего он достиг за время Афганской войны? Вы все, чего достигли?

Иванов не выдержал и привстал со своего места.

— А теперь я попрошу и вас двоих выйти. Можете идти работать, а нам с товарищем подполковником нужно пообщаться, — сказал Павел Егорович.

Как-то резко задал свои вопросы товарищ подполковник. Вообще, мне странным кажется такое поведение человека с другого полка. Не могу только вспомнить откуда к нам прибыли эти ребята.

— Григорий Максимыч, а чего этот старший группы такой смелый с нашим командиром полка? — спросил я, когда мы шли с Гнётовым по коридору штаба.

— ВВС Московского военного округа, — улыбнулся врио командира эскадрильи. — Этот замкомандира вообще, как говорят, родственник самого главкома Кутахова, — покачал головой Гнётов.

— Думаете, затаит обиду? — спросил я, когда мы проходили мимо двери отдела кадров.

— Однозначно. Прямо сейчас нам стоит начать готовиться к очередной проверке. И будут нас инспектировать ой как строго, — почесал затылок Григорий Максимович.

Глава 10

Не прошло и недели, как улетела группа лётчиков в Афганистан, а нас уже поставили в известность о прибытии комиссии из Главкомата. Инспектировать будут сформированный Центр, но основное внимание уделят работе нашего полка. Времени у нас было месяц на подготовку.

137й Центр боевого применения и подготовки лётного состава — именно так теперь называется часть центрального подчинения, в состав которой и входит наш 632й инструкторско-исследовательский смешанный авиационный полк. Такое новообразование на авиационной карте Советского Союза, как этот Центр теперь будет являться основной базой подготовки наших лётчиков к полётам в Афганистане. Но уже многие важные люди видят расширение спектра наших задач. Как раз, чтобы и определить возможности этого расширения и собирается к нам эта комиссия.

В самом здании Центра заседало не больше сотни человек. По сути, мы стали отдельной дивизией с прямым подчинением сначала начальнику этого Центра, а он уже подчинялся Главкому ВВС СССР.

За неделю до прибытия проверяющих предварительно осмотрели нашу базу представители Центра во главе с его начальником Просвирновым. Он, кстати, получил недавно генерала.

После небольшой «экскурсии», нам дали команду собраться в актовом зале.

Приветственных слов от генерала мы так и не дождались. За исключением суховатого «рад всех видеть». Просвирнов сидел за центральным столом и заслушивал доклады своих заместителей, которые рассказывали ему о состоянии дел в полку и Центре.

— Внешний вид и порядок на территории обязателен, Пал Егорыч, — настоятельно требовал Просвирнов. — Меня предупредили, что едут строгие ребята. Проверять будут досконально.

— Так точно, товарищ генерал. У нас все готовы, — доложил Иванов.

— Насколько мы подкреплены своей нормативно-правовой базой? Всё ли у нас разработано по учебным планам? — поинтересовался Просвирнов у одного из своих замов.

— Так точно. За месяц подготовили ещё два потока перед отправкой в Афганистан. Все прибывшие лётчики были допущены и прошли полный курс подготовки.

— Замечательно. А были ли у нас те, кого мы не допустили по какой-либо причине? — задал вопрос Просвирнов нашему командиру полка.

Иванов спокойно рассказал о случае с Тубиным, не называя конкретно его фамилию.

— Ясно. Что будете показывать, Пал Егорыч, приезжим гостям? — спросил Просвирнов у Иванова.

Такое ощущение, что лётный состав, собранный в актовом зале, выполнял роль массовки. Сам же генерал был сосредоточен на том, что сейчас ему предложит Павел Егорович. Кажется, Просвирнов серьёзно переживал за исход работы комиссии, раз так внимательно слушал Иванова.

— Пилотаж на МиГ-21, несколько проходов парами и звеньями, а также имитация ближнего боя МиГ-23 и МиГ-21, — сказал командир, выкладывая перед начальником центра план показательных мероприятий.

Также на стенде висела большая схема «линейки» воздушных судов, которые должны были пролететь парадным строем над аэродромом.

— В строю пролетят МиГ-21, за ними Су-17 и Су-25, после МиГ-23, — объяснял Иванов, показывая указкой на схему.