Читаем без скачивания Соблазнить магната - Эмили Роуз

Ханна, свернувшись клубочком, спала, вывернув голову так, что ей была обеспечена боль в шее на следующее утро.

Уайет отодвинул задвижку. Ханна подскочила:

— Джереми?

— Нет. Уайет.

Кто, черт возьми, такой этот Джереми, и почему она ожидает его среди ночи?

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Присматриваю за жеребятами.

— Где кобыла?

Ханна опустила голову. Волосы упали на лицо, закрыв его спутанной пеленой.

— Мне пришлось усыпить Сейбл. Я знала, что шансов у нее нет, но надеялась…

Ее голос звучал все тише и к концу фразы превратился в шепот. Она прислонилась к стене и отбросила волосы назад. Уайет заметил круги под глазами и высохшие дорожки слез на щеках.

Горе Ханны было искренним.

— К жизни и смерти привыкаешь, когда работаешь на коневодческой ферме. Возраст, колики, раны постоянно уносят лошадей. Когда ничего другого не остается, усыпление — самый гуманный выход. — Голос ее звучал неестественно, будто Ханна убеждала себя в правоте этих слов.

— Кого вы пытаетесь успокоить, док? Меня или себя? — В его груди зародилось сочувствие. — Я видел, как вы работали с другой кобылой. Уверен, вы сделали все, чтобы спасти и эту.

Уайет заметил, как она тайком вытирает слезы рукавом, и что-то в нем оборвалось. Ханна старалась скрыть слезы вместо того, чтобы использовать их в своих интересах. Как не похоже на всех его знакомых женщин!

Ему больше нравилось, когда дерзкая и вспыльчивая Ханна убеждала его открыть свой кошелек для бесполезных кляч. Как бы странно это ни звучало, их споры заряжали Уайета энергией. А сейчас он не знал, что делать, и ему не нравилось, какие чувства эта ситуация у него вызывает.

Стремление обнять ее напряженные плечи появилось неизвестно откуда. Уайет изо всех сил боролся с желанием опуститься на пол рядом с ней. Он не был сторонником открытого проявления эмоций и сумел справиться с собой. Почти.

Он не умел обниматься. Родители объяснили ему, что объятия бессмысленны. Сэм скорее был готов одобрительно похлопать его по спине, чем впасть в сентиментальность. Тем не менее Уайет не сомневался, что Сэм заботится о нем — больше чем кто-либо и определенно больше, чем женщины, которые клялись ему в любви.

Вот почему ему мучительно было наблюдать, как Сэм угасает. Отчим как будто покидал его — шаг за шагом, при каждой встрече. Именно поэтому Уайет купил для него ферму. Он хотел, чтобы Сэм был счастлив и спокоен, но больше всего он хотел, чтобы Сэм жил подальше от него. Признаваться в этом было неловко. Да еще Ханна с ее программой спутала его планы…

— Я старалась вмешиваться как можно меньше, использовала только те препараты, которые давали Сейбл дополнительные силы, — говорила Ханна. — Выходит, я ошибалась.

Чувство вины. Это Уайет тоже понимал. Разве он не задавался вопросом: почему пропустил начало болезни Сэма и что было бы, если бы он обратился к врачам раньше? К тому времени, когда он вынудил отчима уйти в отставку, «Трайпл краун» уже несла убытки.

— Посмотрите на эту кобылку, Ханна. Она будет красавицей. Нельзя считать ошибкой ее появление на свет.

Улыбка медленно вернулась на губы Ханны, и Уайет сразу вспомнил их вкус. Проклятье!

— Вы правы. И Сейбл хотела бы, чтобы ее жеребята выжили. Спасибо, Уайет.

— Какие шансы у малышей?

Улыбка Ханны поблекла, и Уайет пожалел, что так быстро разорвал нить взаимопонимания.

— Хорошо, если они протянут сорок восемь часов, еще лучше — семьдесят два. — Она взглянула на часы. — Мы приближаемся к двадцатичасовой отметке.

— Нянчиться с сиротой, тем более с двумя, нужно круглосуточно. Кто этим займется?

— Это моя обязанность. Но работа не пострадает, если это вас беспокоит.

Вспыльчивая женщина, которая ему нравилась, вернулась. Слава богу, уж с ней он справится.

— Кто поможет вам?

Ханна запустила пальцы в спутанные волосы, потом принялась рассеянно заплетать их в косу. Она прогнулась назад, и ее прекрасно очерченная грудь стала соблазнительно отчетливой. Каждое ее движение трансформировалось в чувственный сигнал. Уайету понадобилось усилие, чтобы смотреть на ее лицо, а не на изгибы тела.

— Некоторые служащие готовы дежурить в свободное время, и я надеюсь уговорить студентов ветеринарного колледжа помочь нам. Они, скорее всего, согласятся. Двойняшки — необычный случай, так что беременность кобылы и развитие жеребят представляют определенный интерес.

— Вы не можете спать в стойле.

— Я больше нигде не засну, — ответила Ханна без колебаний.

Уайет указал на камеру под потолком:

— Если это видеонаблюдение, вы можете следить за жеребятами через мониторы.

Утомленная, но не желающая сдаваться, Ханна пристально посмотрела на него:

— Я не оставлю их, Уайет. Вы не заставите меня.

— Еще как заставлю.

— Тогда вам придется вызвать охрану, которая силком вытащит меня отсюда, только я сомневаюсь, что Джереми согласится на это. Он работает здесь уже двадцать лет.

Так, значит, Джереми — охранник.

— Вы можете заплатить за дежурство одному из конюхов.

— Вспомните, разве не вы пели оды экономии? — Дерзкий румянец окрасил ее щеки. — Даже если кто-то и согласится посидеть здесь, я все равно не уйду. Я не смогла спасти Сейбл. Надо позаботиться о жеребятах.

Неужели он ошибся в ее оценке? Или химия повлияла на его объективность? Наверное, последнее.

Так или иначе, это не меняло того факта, что Ханна стоит между ним и его планами.

Он должен избавиться от нее. Но позволить умереть ей от переохлаждения — не самый подходящий способ… И это повредит бизнесу.

Глава 8

Уайет направился к выходу.

— Скатертью дорога, — пробормотала Ханна. В любом случае он ей здесь не нужен, ночь была и без того трудной. Присутствие Уайета держало ее в напряжении, он словно высасывал из нее энергию.

Но конечно, было очень благородно навестить ее, да и злым он не казался. Должно быть, Сэм ничего не рассказал пасынку, иначе Уайет был бы в ярости.

Почти не чувствуя ног от холода, Ханна подобралась ближе к красным лампам, стараясь не разбудить спящих жеребят. От усталости ныли мышцы. Следовало бы взять куртку потеплее или надеть термобелье.

Ханна проверила дыхание жеребят, потом вернулась в свой угол и стала приседать, чтобы восстановить кровообращение в ногах.

Шум в дальнем крыле заставил женщину замереть. Она выглянула из стойла и заметила, что кто-то пробирается по конюшне в темноте. Яркий свет фонаря скрадывал очертания, но этот уверенный шаг невозможно было перепутать. Уайет вернулся. Адреналин забурлил в крови, прогоняя прочь холод.