Читаем без скачивания Грезы наяву - Барбара Картленд

Плотоядное выражение его глаз ужаснуло девушку.

Он поднялся еще на пару ступенек, и Мелита отчаянно вскрикнула. Ей некуда было бежать, и она чувствовала себя птичкой, попавшей в силки.

В это время от двери раздался голос:

— Что здесь происходит?

Сердце у нее встрепенулось! Мелита узнала голос маркиза. Никогда в жизни она никому так не радовалась!

Маркиз подошел к ним. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, в чем дело. Мистер Фаркер проворно спустился с лесенки и с бравадой, явно напускной, сказал:

— Здравствуйте, Сэрл! А я думал, что вас нет дома.

— Вы ошибались! — коротко ответил маркиз. — Ваши услуги, без сомнения, требуются моей матушке.

Оскорбительными были даже не сами эти слова, а то, как он их произнес.

Покраснев, мистер Фаркер заискивающе сказал:

— Конечно. Я должен идти к ней — ведь нельзя же ее расстраивать.

Маркиз ничего не ответил. Он только пристально посмотрел на Эсмонда Фаркера, который отвел глаза, не выдержав его тяжелого взгляда.

Он быстро направился к выходу, и только у самых дверей к его походке вернулась характерная для него развязность.

Мелита по-прежнему стояла на самой верхней ступеньке, держась за поручень. Глаза ее потемнели от страха, и она никак не могла унять охватившую ее дрожь.

— Мне очень жаль, что эта скотина вас расстроила, — сказал маркиз. — Дайте мне книги, без них вам будет легче спуститься.

Наклонившись, Мелита опустила книги в его протянутые руки. Ее внутреннее смятение было настолько велико, что она боялась поскользнуться и поэтому спускалась медленно и осторожно.

Давая ей возможность прийти в себя, маркиз рассматривал книги.

— Французские! — заметил он. — Я бы сказал, что это выше возможностей Беттины.

— Я только хотела показать ей… картинки, — ответила Мелита. — Я полагала, они могут заинтересовать ее… так, что ей захочется учить французский.

Маркиз улыбнулся.

— Ваша методика так остроумна и так проста, — сказал он, — что я начинаю понимать, что был непроходимо глуп и невнимателен к дочери.

Она быстро взглянула на него, не понимая, говорит ли он серьезно. Ее бледность говорила о том, что она все еще не могла оправиться от испуга.

— Присядьте на минутку, — предложил маркиз. — Я обещаю вам, что Фаркер больше не будет вас беспокоить. Подобного типа не потерпели бы нив одном приличном доме, но в данном случае я ничего не могу поделать.

Последние слова он произнес почти что про себя, и Мелита вдруг почувствовала, что ей стало жаль его в эту минуту.

Эсмонд Фаркер показался ей довольно вульгарным уже при первой встрече, когда он фривольно подмигнул ей, выходя из гостиной маркизы. Подобных людей ее отец называл «прохвостами», и, хотя ему случалось общаться с такими субъектами на скачках, он никогда не пригласил бы их к себе в дом.

Хотя Мелита твердила себе, что пугаться мистера Фаркера глупо и что сейчас все уже позади, она никак не могла преодолеть дрожь в ногах и поэтому, последовав предложению маркиза, с готовностью опустилась на диван.

Если бы маркиз не явился как раз вовремя, Эсмонд Фаркер скорее всего поцеловал бы ее, воспользовавшись ее беспомощностью, а это было бы противно и унизительно.

— Забудьте о том, что произошло, — сказал маркиз, как будто читая ее мысли. — Вы же должны понимать, что мужчины, глядя на вас, теряют самообладание. Это испытание посылается вам в наказание за красоту.

Мелита смотрела на него с изумлением. Она не могла вообразить себе, что маркиз способен сказать или подумать что-нибудь настолько для нее лестное.

— Как только вы приехали, я сказал вам, что вы выглядите слишком молодо для компаньонки, — продолжил маркиз, — и все дело в том, что вы не только выглядите молодо, вы действительно очень молоды. Почему ваша тетушка отправила вас сюда, вместо того чтобы вывозить в свет и дать вам возможность повеселиться на лондонских балах?

Мелита опустила глаза.

— Тетя Кэтрин… она считает, что она… еще слишком молода, чтобы опекать меня, — сказала она неуверенно.

— А вы слишком привлекательны, — закончил за нее маркиз. — Что ж, все женщины одинаковы, а ревность всегда оказывается сильнее других чувств.

— Прошу вас, — поспешила перебить его Мелита, — прошу вас не осуждать тетю Кэтрин за то… что она не захотела возиться со мной. Мне… мне не нужны лондонские балы. Хотя… мне никто и не поверит, но я… мне совсем не хочется бывать на балах и приемах. Мне хотелось бы только… жить в деревне и… ездить верхом.

— Могли бы вы позволить себе это, если бы остались дома? — спросил маркиз.

Мелита поняла, что он думал, что ей не по средствам держать лошадей, и ее охватило желание рассказать ему об Эросе. Она чувствовала, что маркиз поймет ее.

Но она все-таки решила, что это могло быть опасно. А что, если он расскажет все ее тетке? Нет, как она и говорила Беттине, эту тайну нельзя было доверить никому.

— Но сейчас вы в деревне, — продолжал маркиз, видя, что она не собирается нарушить молчание, — и моя конюшня в вашем распоряжении, мисс Уолфорд. Это в какой-то мере вас устраивает?

— Да… да, конечно, и я очень благодарна, — поспешно ответила Мелита. — Я никогда не думала, что смогу ездить на таких… великолепных лошадях. — Она помолчала немного и продолжала несколько бессвязно: — Я не жалуюсь… пожалуйста, поймите меня правильно, мне… мне хорошо здесь. Мне нравится Беттина… мне кажется, она начинает мне доверять… Это очень глупо, что… некоторые обстоятельства пугают меня.

— И одно из них — мистер Фаркер! — сурово сказал маркиз.

— Я… постараюсь не бывать в этих комнатах одна… без Беттины.

— Просто невыносимо, — с раздражением воскликнул маркиз, — что вы нуждаетесь в защите в моем собственном доме! Я намерен сегодня же…

Невольным движением Мелита коснулась его руки.

— Нет, нет! Пожалуйста, прошу вас… не принимайте никаких мер! Если кто-нибудь… узнает о… случившемся, мне придется… уехать.

Маркиз не сказал ни слова и даже не пошевелился, но она знала, что он ее понял.

И вдруг Мелита осознала, что ее рука по-прежнему касается его руки. Поспешно отняв ее, она встала.

— Я пойду наверх, милорд, — сказала она. — Благодарю вас за вашу доброту. Быть может, со временем я научусь справляться с… обстоятельствами.

Я постараюсь… измениться.

— Оставайтесь такой, какая вы есть! — вдруг вырвалось у него. — Не вам следует меняться, изменения должны происходить с нами.

Маркиз взял со стола выбранные ею книги.

— Скажите Беттине, — продолжил он, — если она преуспеет во французском, я, быть может, отправлю ее во Францию и сам буду сопровождать ее.