Читаем без скачивания Бульдозер. Желание (СИ) - Дюран Хельга

Ибрагимов приехал один, без подручных. Хорошо. Пока он шел ко мне, размахивая на ходу портфелем, я придирчиво рассматривал мужика. Молодой, подтянутый, младше меня, ему еще нет и сорока. Костюм, часы, холеный, гладковыбритый, приехал на "Бэхе".

Лена сама ему предложилась? Или он ее склонил к непотребству? Она поэтому такая зажатая и пугливая? Из-за любовника своего? Что он там с ней делал? Что-то делал, раз она беременна.

Хер, может, у Ибрагимова и стоит, а в башке-то пусто, раз обрюхатил девку. Его папа не научил презервативами пользоваться? Видимо, нет, раз он сам папой скоро станет.

Он еще и женат? Кольцо на солнце аж искрится!

Тогда понятно, почему они с Бульдозером не вместе.

А я Елену Павловну расчетливой считал. В чем расчет? В том, что председатель комиссии ей теперь пожизненно документы будет подписывать?

Мелковато взяла Овечкина...

- Александр Ильич! - протянул мне руку председатель комиссии.

- Богдан Алексеевич! - представился я и через силу пожал ненавистную мне руку.

Как не пытался я выдавить из себя вежливость и доброжелательность, не смог. Бесил меня этот тип жутко. До дрожи в пальцах и голосе.

Я ему не Овечкина. Я раком становиться не собираюсь.

- А где Леночка? - первым делом спросил Ибрагимов.

Меня аж перекосило от "Леночки". Ох, блять!

- Сегодня я твоя Леночка! - с усмешкой ответил я.

- Не понял? - ошалело скривился мужик.

- Че ты там не понял? - погнал я на него. - Каска где твоя? Ты как на объект собрался заходить?

Видно было, что председатель просто охренел от моей борзости. Рассчитывал на более радушный прием?

Извини, мужик, не сегодня!

- Мне кажется, вы не совсем поняли, кто я, - откровенно накалялся Ибрагимов. - Напомните еще раз, как вас зовут?

- Козлов Богдан Алексеевич. Заместитель ЛЕНОЧКИ! - еще раз представился я. - Я все прекрасно понял. На, держи! - Я сунул председателю папку с документами и ручку. - Здесь подписывай, раз без каски. На объект не пущу! Прости, если сможешь!

- Я не буду ничего подписывать! - заверещал мужик. - Где Елена Павловна? Где ваш начальник?

Он еще и истеричка? Ну, приехали!

- Да ты охренел что ли? Начальника тебе подавай, чтобы ты свою каракулю поставил? - покатил я на него и дальше. - Поехали в Управление тогда! К твоему начальнику! Пусть мне лично объяснит, почему я должен тут тебя упрашивать, и какого хера ты себе позволяешь без каски на стройке шастать?

- Ладно! Посмотрим, что тут у нас!

Ибрагимов открыл папку и начал жадно, с пристрастием вчитываться в документы. Ошибки ищет? Недочеты?

Ищи, ищи, петушара!

Я изображал откровенно скучающий вид, нарочно поглядывая на часы, а внутри все закипело!

Через минут пятнадцать, не найдя ничего, к чему можно было бы прикопаться, Александр Ильич, скрипя зубами, нацарапал, таки, свою подпись и шлепнул большую, квадратную печать.

То-то же!

А разговоров было!

Даже жалко его немного стало. Он рассчитывал на страстный перепихон с Овечкиной, а напихал ему только что я!

Переживет, как-нибудь! Дай бог, не последний дом строим! Нагнет он еще Овечкину при случае! Как из декрета она выйдет. В отпуск декретный я ее провожать буду, там хер Ибрагимова не пролезет!

- Прощайте, господин Козлов! - всучил он мне папку обратно в руки.

- Не прощаюсь! Нам же еще объект сдавать!

- Это уже не ко мне! Полозняк будет! Слава богу! Я передам Елене Павловне, какое хамло она у себя в штате держит! Это просто возмутительно!

- Все, иди уже! - поторопил я мужика. - У себя в Управлении будешь возмущаться! - бросил я ему, поправил каску, и повернулся в сторону объекта, намекая всем своим видом, что спешу. - Смотри, чтобы я твоему шефу ничего не передал, передаст, блять!

Я проводил взглядом фигуру председателя комиссии и выдохнул.

- Подписал? - подошел ко мне Виктор. Я только кивнул головой. - Да, ну? Прям здесь?

- А где еще?

- Ленка Бульдозер его по ресторанам обычно возит. До хера выебывается мужик, вот она и страхуется!

Знаю я по каким рестораном Булочка возит Ибрагимова. "По гостиницам", правильно говорить. И не "страхуется", а "трахуется".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А может, всегда домой к себе приглашала? А теперь я в ее хате окопался, занял койку! Где бы они сегодня пежились? Или я не стенка, один хрен дома бы бумажки подписывали, пока я с подъемным краном карячусь?

Господи, да что ж я так распсиховался? Что за хрень?

Это неуютное, злобное чувство безысходности и беспомощности было мне не знакомо. Ревность? Это она?

Я жену ни разу не ревновал. Почему к чужой малознакомой бабе у меня это все повылезало?

Нет никакой ревности! Бесит меня просто ситуация!

Надо ей новость сообщить. Овечкиной.

Не хочу с ней разговаривать. Напишу. Обрадую. Переживает, небось? Нельзя волновать беременяшек.

"Подписал"

Стираю. Не так. Надо успокоиться и взять себя в руки. Включаю режим "идеальный муж".

"Леночка, как ты, малышка? Как самочувствие? Ты покушала?"

Пока писал, кривлялся, как макака. Так смешно мне было...

Отправил.

"Все хорошо. Только собираюсь." - пришел ответ от нее.

Фото своего обеда тоже выслала, как я и просил.

А я ей выслал фотографию подписи Ибрагимова. С печатью.

Ждал, что она хотя бы "молодец" мне пришлет. Но, нет, тишина.

"Буду поздно, солнышко! Кран сломался. Чиним." - отправил я ей, на что она снова промолчала.

Ехать "домой" совершенно не хотелось. Проторчал на стройке до темна.

Столько навалилось всего...

Весь день я только и делал, что брал себя в руки. Мне нужно было расслабиться. Выпить и потрахаться.

Хорошенько выпить и хорошенько потрахаться.

Снял с карты последнюю заначку и пошел в ближайший кабак. Не Москва, цены не кусаются. Соберу свое обаяние в кулак, сниму кого-нибудь, чтобы напряжение сбросить.

Любая подойдет, лишь бы полу женского. Лишь бы приласкала, а не отшила, как Овечкина.

А Бульдозер?...

Ну, я же предупредил, что буду поздно?

29. Лена

Я села обедать, когда мне позвонил Ибрагимов.

Визжал в трубку, словно истеричка, как будто ПМС у него. Жаловался, бедняжка, что мой Козлов нахамил ему при встрече, как последняя падла, оскорблял и угрожал!

Ну не козел, а?

Запорол мне годами выстроенную схему. Я же с таким трудом к Александру Ильичу подход нашла! Любил он по душам за жизнь со мной поговорить и крепкой выпить. А теперь что?

Пусть только явится домой, гаденыш! Я его тапком отхожу! Всю рожу его небритую расцарапаю! Не буду я ждать до завтра! Ни ковра, ни кабинета ему не будет! Дома все получит! Я до кабинета не донесу! Расплескаю по дороге подзатыльники!

Ну, да, бумаги-то Богдан Алексеевич подписал, как я и хотела. А про вежливость и чувство такта разговора не было. Он уедет, а мне Ибрагимову заново задницу вылизвывать? Там и так уже все блестит!

Только к вечеру я немного успокоилась. Занялась собой. Пяточки отпарила, отскоблила, педикюрчик сделала, масочку на лицо.

Поужинала уже, Козлова все нет.

Смеркалось...

Да где этот придурошный?

Позвонить ему и спросить, где его черти носят? Не хочу. Подумает, что я его контролирую, как жена ревнивая. Оно мне надо?

А я вообще ревнивая? Да хер его знает...

В десять вечера позвонила на объект дежурному сторожу. Он сообщил, что Козлов уехал со стройки часов в восемь. Странно. Что могло случиться?

В одиннадцать моя злость на Москвиченка сменилась тревогой. Куда он запропостился? Ходила по квартире туда-сюда на нервяке вся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Надо лечь спать и забить на Козлова. Нагуляется, придет. Не маленький уже!

Да разве ж я усну?

Душа моя не выдержала в двенадцать. Набрала его. Просто хотела убедиться, что с ним все хорошо. Что не сбила его машина и кирпич на голову не упал, что не валяется он пьяный под забором. О том, что он с другой бабой кувыркается, мысли прочь гнала, как могла.