Читаем без скачивания Брось мне вызов - Лорен Лэндиш

Глава 8. Эль

– Пей до дна, сучка. Мне нужно, чтобы ты поработала язычком.

Тиффани делает глоток вина, а затем высовывает язык, довольно неприлично шевеля им в моем направлении.

– Мы не настолько близки, Тифф, – дразню ее я. На самом деле, я действительно пытаюсь уйти от темы, которая лежит на поверхности. Однако второй бокал вина делает свое дело, и мне все сложнее становится увильнуть от ответа.

Я буду проклинать себя за маленький порыв, но что произошло, то произошло.

– Он хочет, чтобы я работала на него.

Бокал Тиффани едва не разлетается на кусочки, когда она со стуком ставит его на кофейный столик. Она скидывает ноги с дивана и вскакивает, впервые с тех пор, как час назад мы ввалились в мою квартиру.

– Что?

Я глупо улыбаюсь, понимая, что ошарашила ее.

– Ну, что-то типа того. Предложил мне стать его ассистенткой.

Тиффани танцует по всей комнате, рискуя запнуться о собственные ноги или о мое грязное белье, и довольно фальшиво поет:

– Он хочет тебя, он хо-о-о-очет тебя! Эль отведает немножко Би-би-си!

Мои глаза вылезли из орбит.

– Чего? Причем тут вообще Би-би-си? И не много ли порнухи ты смотришь в последнее время? Строишь мне глазки и разговариваешь на языке Pornhub.

– Большая британская сарделина, – говорит она, кивая, как будто эта расшифровка очевидна. Вообще-то нет. – И я не строю тебе глазки, а обещаю подумать, если ты нальешь мне еще бокальчик.

Она осушает свой бокал и приветственно поднимает его к потолку, прежде чем налить себе еще. Какое облегчение, что сегодня она не за рулем.

Наполняя бокал, она бормочет себе под нос:

– Он хочет предложить тебе член-ство. Держу пари, что он одновременно жует булочку и заваривает свои чайные пакетики в чьем-то рту. – Она запрокидывает голову, едва не расплескав налитое до краев вино, закрывает глаза и громко говорит с фальшивым английским акцентом: – О, боже, я завершаю! Завершаю!

До меня не сразу доходит, что она имеет в виду «кончаю», и мы вместе заливаемся диким хохотом. Мы валяемся на диване, корчась от смеха, будто в наши желудки залили кока-колу с «Ментосом».

– Несомненно, великолепно, – говорю я сквозь фырканье: мой поддельный акцент немногим лучше, чем у Тиффани.

Наконец мы перестаем смеяться, и вся тяжесть ситуации тяжким грузом ложится на мои плечи.

– Что же мне делать? – хнычу я.

Взгляд Тиффани, вопрошающий, а что тут непонятного, заставляет меня почувствовать: я что-то упускаю.

– Работать на него.

Я смотрю на нее тем же взглядом, потому что она единственная, кто не видит общую картину. Прежде чем я успеваю поспорить, она поднимает руку и вскидывает идеально очерченную бровь, предупреждая, что перебивать ее не стоит. Я закрываю рот и даю ей слово.

– Ты умна, а он горяч. Голову в песок не прячь. – Она пьяно улыбается. – Я такая поэтесса.

Ее взгляд проясняется, и она говорит:

– Я буду скучать по тебе и, скорее всего, помру от безграничной скуки, потому что именно ты вносишь разнообразие в наши серые будни, но тебе нужно хватать этого быка обеими руками и держаться за него всем, чем только можно.

– Думаешь? – говорю я, понимая, что уже приняла решение. На самом деле я все решила еще до того, как вышла из его кабинета.

Тиффани делает глоток и спрашивает с наигранным равнодушием:

– Папочка уже в курсе?

Я слишком глубоко погружена в собственные проблемы, чтобы хоть как-то отреагировать на это прозвище.

– Нет, но он точно убьет меня, или Колтона, или нас обоих. – Я по-настоящему боюсь этого, но, что более важно, признаюсь: – Я не хочу причинять ему боль.

Она утешительно гладит меня по руке:

– Не стоит забивать подобными мыслями свою маленькую красивую голову. Я стану папиной девочкой, пока ты будешь занята злым и страшным Серым Волком. Уверена, папочку нужно будет хорошенько утешить, а в этом я разбираюсь.

Конечно, она меня дразнит. Но затем шутка заходит слишком далеко.

– Когда мы поженимся, ты будешь называть меня мамой? Или мамулей?

Я резко вытягиваю ногу, пиная ее в бок, и она охает.

– Хватит нести всякий бред про моего отца, женщина. Этого никогда не случится. – Она наклоняет голову, не глядя мне в глаза, как будто игнорирует мое решение. – Лучше не нарушать Девчачий Кодекс.

Она вздыхает и смотрит на меня.

– Ладно. А что, если ты мне, я тебе? Можешь нарушить кодекс и поиметь моего брата, а взамен я получу папочку.

Я с отвращением мотаю головой.

– Нет, я не буду трахаться с Эйсом. Его поезд давно ушел. А ты не будешь трахаться с моим отцом. Сменим тему. Что мне надеть?

Я пускаю в ход свой последний козырь, так как шмотки – единственная вещь, способная отвлечь внимание Тиффани от отца.

Она охает, ставит бокал на стол и встает. Затем хватает меня за руку и практически тащит в спальню, где швыряет меня на кровать. К счастью, мой бокал не так полон, как у нее, поэтому я не проливаю ни капли.

Софи подскакивает, мяукает и шипит, выражая свое неудовольствие тем, что ее побеспокоили на ее троне, известном также как моя кровать. Я шиплю в ответ, зная, что позже меня ждет расплата за неповиновение. Наверняка это будет комок шерсти.

На мгновение я думаю, будет ли Тиффани меня соблазнять, когда она задумчиво обводит меня глазами. А затем распахивает мой шкаф и начинает рыться в вещах, вытаскивая юбки и топы.

Если бы это была я, в моей комнате закружился бы вихрь из одежды. Однако Тиффани более последовательна: она держит в руках три топа, критически их рассматривая.

– Сексуально, но не слишком. Ты же не хочешь выглядеть так, будто получила повышение, стоя на коленях?

– Вообще-то кверху задницей. Я упала с принтера на пол. Это была настоящая Hello Kitty-ситуация. Слава богу, я недавно сделала депиляцию. – Я съеживаюсь от мысли, что депиляция воском – это чертовски больно, но сверкнуть зарослями перед Колтоном Вулфом было бы в миллион раз больнее.

Тиффани улыбается, но остается сосредоточенной.

– Не целомудренно и не слишком скромно. Не стоит выглядеть, как девственница, если, конечно, это не его грязная фантазия. – Она смотрит на меня так, будто я что-то об этом знаю. Я мотаю головой, почти уверенная, что таким образом его не добиться. Тиффани кивает, соглашаясь с моей оценкой. – Но при этом профессионально.

– Вот эту, – решает она, протягивая серую рубашку на пуговицах. Она сделана из невероятно мягкого хлопка, поэтому я и ее купила, но выглядит