Читаем без скачивания Клинок ночи (СИ) - Кирк Райан

Для Такако жуткие новости содержали каплю радости. Ей нужно было быть готовой быстрее подавать чай, и она могла пропустить тяжелые занятия в дни, пока они были настороже. У нее остались уроки и несложные задания, чтобы она была занята, но она не бегала по дому, потея, это уже радовало.

Ожидание визита Нори для Такако было похоже на ожидание смерти. Ты знал, что это наступит, и страх мог парализовать, но способа избежать этого не было. Потому приходилось продолжать. Она так и делала. Она решила сделать себя как можно счастливее, стараясь игнорировать судьбу.

Прибытие Нори было неизбежным, как и чей-то путь к Великому циклу. И когда он прибыл, это никого не удивило. Такако переоделась, чтобы принять его, и пошла на кухню, чтобы взять чай.

Такако не могла войти в приемную, не думая об отце и их расставании. Прошло три года, а память о том дне все еще обжигала, будто это произошло вчера. Она прошла место, где они с отцом обнялись в последний раз, она осторожно приблизилась с чаем, улыбаясь, чтобы весь мир знал, что она была счастлива обслуживать этого мужчину.

Генерал Нори был грозным. Он был выше многих мужчин, тело было крупным. Он был одним из самых сильных в мире когда-то. Он старел, тело увядало, но он все еще был самым сильным из тех, кого видела Такако. Он мог сломать ее отца пополам, и она подозревала, что он мог превзойти младших стражей дома. Говорили, он все еще был лучшим мечником в Трех Королевствах.

Волосы генерала Нори стали седеть, это пугало Такако еще больше. Было что-то жуткое в том, что почти пожилой мужчина был с повадками убийцы. Убивали и служили солдатами юноши, старики не должны были заниматься таким.

Нори чуть склонил голову, когда Такако вошла. От него это было серьезным знаком уважения, хотя Такако не доверяла этому. Такако подала чай, пыталась вести себя грациозно и быстро. Она надеялась сбежать, чтобы не проводить много времени в обществе генерала.

Она встала, чтобы уйти, но Нори указал ей сесть. Такако взглянула на Мадам, та не перечила генералу. Такако опустилась на колени в стороне, чуть ближе к Мадам, как и требовало ее положение. Ее мутило.

Нори и Мадам продолжили разговор. Такако было не по себе, она пыталась понять слои значений их разговора. Она знала по обучению, что Мадам и те, с кем она говорила, редко выражали свои желания прямо. Такако пыталась понять скрытые значения, но была слишком растеряна, чтобы сосредоточиться.

Хоть Такако не могла уследить за разговором, темы казались примитивными. Беседа о погоде, здоровье генерала, его недавних делах. Такако была уверена, что они передавали нечто большее словами, но сам разговор ей казался скучным.

Ее застали врасплох, когда Нори повернулся и заговорил с ней:

— Как тебе гостеприимство Мадам?

Такако склонила голову в сторону Мадам с уважением.

— Мадам была очень добра ко мне, и она научила меня многому о мире, чего я не знала раньше.

Хоть Такако говорила о книгах, ее слова вызвали намек на улыбку на лице генерала. Такако поняла, что генерал не так ее понял. Она сильнее занервничала, она не думала, что такое было возможно.

— Скажи, Такако, чему ты научилась тут?

— Многому. Я научилась читать и писать, готовить еду и чай. И я многое узнала о людях.

— Что ты можешь рассказать обо мне?

— Вы генерал, которому нет равных в этих краях. Вы один из важных советников лорда и управляете самым большим подразделением солдат. Вы побеждали в боях, и хоть ваши люди боятся вас, они и уважают вас.

Нори улыбнулся от этого. Ничего страшнее Такако еще не видела.

— Я ценю прямоту ответа, даже если ему не хватает такта. Но пока ты доказала лишь, что изучала историю и улавливала сплетни обо мне. Что ты знаешь обо мне?

Такако взглянула на Мадам, но ее лицо было нейтральным. Она не поможет. Ее учили в такие моменты быть честной. Этот урок из детства Такако Мадам не смогла стереть.

— Вы — властный человек, который не привык к отказу или поражению. Вы верите, что можете управлять не только собой, но и другими. И вы еще не сталкивались с теми, кто не подчинялся. Это делает вас сильным, но, как и с любой силой, это делает вас и слабее. Вы ощущаете, что вам дали власть наказывать тех, кто вам не нравится, и радуетесь, что можете навязывать власть другим. Вы верите, что вы создаете законы, которые управляют землей, но не отвечаете им.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тишина в комнате оглушала. Такако заметила, что ладонь Нори лежала на рукояти его меча. Может, она зашла слишком далеко в этот раз.

Миг затянулся, и Такако выдохнула, только теперь поняв, что задерживала дыхание, когда Нори расслабил ладонь и вернул ее на колено.

— Ты — очень наблюдательная девочка, еще и очень умная. Я не знаю, говорил ли хоть кто-то так прямо, как ты. Никто не выжил, кто пытался так делать, — он сделал паузу для эффекта. — Но я позволю тебе выжить сегодня.

Такако опустила лоб к полу и вышла из комнаты. Ее сердце колотилось, и потребовалась вся смелость, чтобы управлять дыханием и выражением лица. Глупо! Ее могли убить, и Мадам не защитила бы ее. Она проклинала себя и судьбу, пока шла в свою комнату.

* * *

Без нее в комнате, которую она покинула, было тихо. Мадам не проявила тревоги или заботы. Но Нори и не ждал от нее такого. Если бы она была мужчиной или воином, она была бы опасным врагом. Она все еще была опасной силой, но Нори казалось, что она была высокого о себе мнения. Она ценила информацию, а не силу. Информация была ценной, но ничто не могло сравниться с желанием и умением забрать жизнь.

Мадам продолжила разговор. Нори ценил одно в этой женщине. Она была умной. Их разговоры всегда были интересными. В этот раз они говорили о сыне Нори, Акио. Нори гордился своим сыном, который вот-вот должен был стать мужчиной.

— Мой сын юный, не был еще в бою, но я уверен, что его навыки пригодятся ему, когда он станет мужчиной.

— Уверена, он прославит вашу семью, как и вы.

— Я желаю, чтобы так и было. Я хочу направить его на путь, дать ему все возможности для успеха.

Мадам кивнула, уже понимая, куда он клонил.

— Это надеется дать каждый родитель.

— У вас нет детей, да?

Мадам ощутила, как ее сердце сжалось от этого вопроса. Откуда Нори знал?

— Нет. Их не может быть. Но женщины тут мне как дочери.

Нори рассмеялся.

— Вы — ужасная мать, раз так поступаете со своими детьми.

Мадам дрожала от гнева. Это было немного, но это было лучше судьбы этих женщин в других местах. Но Нори не закончил.

— Я пришел сегодня попросить супругу для него на весну, когда мы пойдем воевать.

Мадам опешила. Вопрос был грубым, был неприемлемым в обществе. Просьба была невозможной. Ни одна женщина не покидала дом Мадам. Они были ее несчастными дочерями. Работа была такой, но безопасной. Мадам делала ее такой. Посылать женщину на войну было неправильно.

— Простите, генерал, но вы знаете, что женщинам этого дома нельзя покидать территорию, если только не с сопровождением, и им нельзя покидать город.

Генерал отмахнулся от ее слов, словно от мухи.

— Простите, что вы так это приняли. Я давно поддерживал ваше дело. Заведение всегда славилось качеством. Но я получу женщину для своего сына.

Мадам ощущала прилив гнева, пыталась подавить его. Ей нужно было сохранять спокойствие и решить, что делать с этим мужчиной. Если любой мужчина станет приходить сюда и уходить с одной из девушек, она останется без работниц. Ее миссия будет разбита. Она не могла допустить такое, но не знала, как это остановить.

Генерал продолжил:

— Я хочу, чтобы у моего сына была супруга, которая будет давать ему указания и будет доступна ему без ограничений, чтобы он мог сосредоточиться на сражениях. Он — юноша с особым положением, так что недобросовестные женщины могут приблизиться к нему и попытаться выведать информацию. Супруга защитит его от такого. Я верю, что Такако хорошо послужит ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мадам стало еще хуже. Она всегда считала, что Такако станет фавориткой генерала, когда подрастет. Ее красота уже была известна в регионе, и Мадам хотела сделать ее супругой кого-то из самых властных людей в городе. Информация была силой, и Такако получит ее.