Читаем без скачивания Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник) - Коллектив авторов

Противников внутри Конго у Лумумбы было немало, и самым влиятельным был президент Касавубу Премьеру не хватило гибкости и расчетливости, чтобы наладить отношения с президентом. Хорошо знавший Лумумбу Т. Канза посетовал в беседе с советским дипломатом, что премьер стремился превратить Касавубу в «политическую фикцию». Лумумба, считал Канза, «несколько вырвался вперед и сделал несколько слишком резких поворотов, что обострило его разногласия с Касавубу и окончательно толкнуло последнего к Западу»[210]. Осторожный Касавубу, державшийся в тени, почувствовал, что наступило время реванша. Выступить против Лумумбы его настойчиво убеждали бельгийские советники, западные дипломаты, разведчики. ЦРУ разработало и передало президенту через посредника детальный план, описывающий «последовательные действия, которые он должен предпринять для смещения Лумумбы и после этого»[211].

1 сентября Ральфа Банча на посту представителя генсека ООН в Конго сменил Эндрю Кордье. Заместитель Хаммаршельда Кордье, ведавший в Секретариате ООН перепиской по Конго, был отлично осведомлен о положении дел и был почти неизвестен в Леопольдвиле. На публике он появлялся редко, проводя время в длительных беседах с послом США Клэром Тимберлейком, президентом Касавубу, офицерами войск ООН.

Тем временем стало ясно, что быстрая победоносная война в Южном Касаи и Катанге не состоялась. Испытывавшие острый недостаток продовольствия и горючего федеральные войска занялись реквизициями у населения, которые часто превращались в мародерство. Когда они вышли к границам Катанги, их боеспособность и моральный дух были подорваны[212]. Тогда Лумумба задействовал свой последний резерв – 10 «ИЛ-14», стоявших в аэропорту Стэнливиля в полной готовности с конголезскими опознавательными знаками. Каждый самолет был укомплектован несколькими советскими экипажами, техниками, переводчиками[213]. 5 сентября по воздушному мосту Стэнливиль-Лулвабург-Бакванга началась доставка подкреплений. Это могло обеспечить федеральным войскам решающий перевес в битве за Катангу. Однако она не состоялась, а произошло нечто, существенным образом повлиявшее на ход событий в Конго.

Вечером 5 сентября Касавубу выступил по радио и заявил, что в соответствии со своими конституционными полномочиями отправляет в отставку премьер-министра и назначает главой кабинета Жозефа Илео. Последний был посредственным журналистом и слабым политиком с большими личными амбициями. Касавубу призвал войска ООН взять на себя ответственность за поддержание в стране законности и порядка[214]. Лумумба, тоже по радио, «официально опроверг» заявление Касавубу о своей отставке, назвал его действия «публичным предательством нашей нации», объявил, что тот «больше не является главой государства» и призвал «Объединенные Нации и свободный мир не вмешиваться во внутренние дела» Конго[215].

Как только прозвучало правительственное коммюнике, Кордье начал действовать по согласованному с Хаммаршельдом и Касавубу плану. Утром 6 сентября по его приказу силы ООН взяли под охрану резиденцию президента и заблокировали радиостанцию Леопольдвиля. «Голубые каски» заняли аэропорты, перегородив грузовиками и баррикадами взлетно-посадочные полосы. Полеты могли проходить только с санкции ООН. Подход, конечно, был избирательным. Советские «ИЛы» держали на приколе, и Лумумба не смог получить подкрепление из других провинций Конго или помощь извне. В аэропорту Леопольдвиля была запрещена посадка советского самолета из Стэнливиля, на борту которого находился верный Лумумбе командующий КНА Лундула. Вице-президент сената Жозеф Окито не смог вылететь в Москву и проинформировать советское руководство о происходящих событиях. Однако из столичного аэропорта без помех отправился в турне по конголезским провинциям самолет с Илео, который пытался консолидировать противников Лумумбы вокруг фигуры Касавубу[216].

В день переворота, 5 сентября, Хаммаршельд направил ноту представительству СССР при ООН, где подверг сомнению «правомочность» «операции советского правительства», предоставившего «непосредственно в распоряжение правительства Республики Конго» самолеты и грузовики, которые использовались для переброски из Стэнливиля верных Лумумбе войск в район Бакванги[217]. Ответы, которые прозвучали из Москвы, не оставляли сомнений, что Хаммаршельд окончательно «вышел из доверия». В заявлении советского правительства от 9 сентября утверждалось: «Генеральный секретарь ООН не проявил минимума объективности, который требовался от него в сложившейся обстановке. В общем механизме ООН его глава оказался именно той частью, которая наиболее откровенно работает в пользу колонизаторов, компрометируя этим в глазах народов организацию Объединенных Наций»[218]. В ответной ноте представительства СССР при ООН от 10 сентября генеральному секретарю подчеркивалось, что советская помощь «правительству Республики Конго в форме предоставления гражданских самолетов и автомашин не только не противоречит ‹…› резолюциям Совета Безопасности, но находится в полном соответствии с этими резолюциями»[219]. В интервью британской газете «Daily Express» 13 сентября Н. С. Хрущев заявил: «Действия г-на Хаммаршельда по существу смыкаются с политикой стран, которые стояли и стоят на позициях колониализма»[220]. После ноты генсека ООН от 5 сентября советский лидер «презрительно» стал называть Хаммаршельда «Хамом»[221].

СССР потребовал эвакуировать вооруженные силы ООН с занятых ими аэродромов, возвратить радиостанции «в полное и неограниченное распоряжение правительства Конго», отстранить командование, которое «использует не по назначению войска, направленные в Конго в соответствии с решением Совета Безопасности», предоставить правительству Лумумбы возможность «осуществлять свои суверенные права и власть на всей территории Конго без какого-либо вмешательства или препятствия со стороны представителей ООН». И всего этого предполагалось добиваться на… заседании Совета Безопасности, где на это не было никаких шансов. На случай, если «Совет Безопасности по той или иной причине откажется выполнить свой долг», советское правительство обращалось к государствам, уважающим «уже принятые решения относительно помощи Конго», с призывом «оказать в этот трудный для конголезского народа час законному правительству Республики Конго всемерную поддержку»[222]. Само же руководство СССР, как свидетельствуют архивные материалы, предоставлять Лумумбе военную помощь не собиралось ни при каких обстоятельствах, опасаясь перехода конфронтации с Западом в «горячую фазу». В проекте заявления от 9 сентября, подготовленного МИДом, говорилось о «прямом военном содействии» законному правительству Конго, но эта фраза была вычеркнута[223].

Что подразумевалось под «всемерной поддержкой» Лумумбы другими государствами, становится ясным из секретного послания Хрущева Нкруме 9 сентября. Советский лидер откровенно изложил свое видение коллизии, возникшей после событий 5 сентября, и роли, которую сыграли в них войска ООН. «Разумеется, я ни на минуту не сомневаюсь, – писал Хрущев, – что государства Африки и Азии, предоставившие контингенты своих войск для посылки в Конго в соответствии с решением Совета Безопасности, сделали это, исходя из искреннего стремления помочь Республике Конго, ее народу и правительству отстоять независимость и целостность своей страны. Однако на деле получилось так, что командование, которому были доверены эти войска, превратились по существу в пособника враждебной делу свободы и независимости Конго коалиции колониальных держав, стремящихся сорвать проведение в жизнь решений Совета Безопасности. Становится все более очевидным, что враги конголезского народа пытаются осуществить коварный план: расправиться с независимым африканским государством руками африканцев и сынов других стран, недавно добившихся политической независимости»[224].

Для Нкрумы этот пассаж был солью на раны. В операции по захвату радиостанции Леопольдвиля был задействован ганский контингент в составе войск ООН, о чем Кордье заранее договорился с министром обороны Ганы британским генералом Х. Т. Александером, который находился в Конго. Когда Лумумба в сопровождении отряда конголезских солдат утром 6 сентября прибыл к радиостанции и потребовал пропустить его, ганцы не подчинились и стали разоружать конголезцев. Чтобы избежать кровопролития Лумумба отдал приказ отступить[225]. Разгневанный Лумумба пригрозил разрывом отношений с Ганой, если ее войска не покинут радиостанцию[226].