Читаем без скачивания Империум. Антология к 400-летию Дома Романовых - Андрей Марченко

– Может быть, аэроплан, – предположил Рерих. – Опять же символично – поразить врага с небес…

– Чтобы потопить линкор, нужна такая бомба, которую ни один современный аэроплан не поднимет, – возразил император.

– Тогда обычную пушку побольше!

– И ее корабельные орудия накроют если не первым же залпом, то вторым!

– А если танк, ваше величество? К примеру, «Куршавель». Очень удобное, как выяснилось, средство для прорыва обороны…

– На земле, господин посол, на земле. Против огневых точек, оснащенных пулеметами, и при поддержке пехоты.

– А что же тогда, государь, остается?

– Я вам открою тайну. Секретное оружие – новая подводная лодка серии «Дракон». За основу был взят американский проект «Кайман», полагаю, вы, господа, помните эту историю?.. Так вот, «Кайман» наши инженеры коренным образом переработали. Получилась лодка, которой сейчас равных в мире, пожалуй, и нет. По живучести превосходит даже серию «Барс», которая разрабатывалась позже изначального «Каймана». Имена же оставили прежние, те, что были предусмотрены для первой американской серии, чтобы не привлекать лишнего и ненужного внимания. «Кайман», «Аллигатор», «Крокодил» – недаром, выходит, Штюрмер вспоминал легенду о волховских крокодилах! Ну и конечно, «Дракон», который недавно отличился…

– Это, несомненно, был настоящий подвиг! – воскликнул Палеолог.

За несколько дней до этого разговора русская подводная лодка «Дракон» на подступах к острову Сааремаа атаковала и потопила торпедным залпом немецкий крейсер и миноносец, а после этого, несмотря на взрывы глубинных бомб, которыми уцелевшие корабли пытались ее поразить, осталась в том же районе и дождалась появления линкора «Остфрисланд». Зайдя со стороны берега, где не было кораблей охранения (немецкая военно-морская доктрина гласила, что подводным лодкам надлежит нападать только со стороны открытого моря), «Дракон» выпустил по «Остфрисланду» три торпеды, из которых одна повредила носовую часть, а другая попала в машинное отделение. Потерявший ход, полузатопленный линкор экипажу удалось удержать на плаву, но только для того, чтобы его отбуксировали в ближайшую гавань. «Дракон» же снова благополучно ускользнул, отправив на прощание последнюю торпеду в сторону еще одного эскадренного миноносца. О точном попадании экипаж погрузившейся лодки смог судить по мощному взрыву.

Николай II повелел представить командира, капитана первого ранга Александра Бахтина и весь экипаж к государственным наградам. И выбрал счастливую подлодку для того, чтобы выйти на единоборство с «Байерном».

Возможно, император увидел еще и знак судьбы в названии подлодки – ровно двадцать пять лет назад в Японии он украсил собственную руку татуировкой в виде разноцветного дракона, а через день после того уцелел во время покушения на него в Оцу, отделавшись легким ранением.

После того как было объявлено о намерении двух императоров решить исход войны на дуэли, на первом же заседании российской Государственной думы разразился скандал. Депутаты кричали о возрождении варварства – и о том, что это единственный способ предотвратить гибель державы. И еще о том, что дуэль для коронованной особы – немыслимый поступок, нарушающий все традиции.

Лидер кадетов Милюков обвинил Штюрмера в том, что тот подсказал государю мысль о поединке, руководствуясь интересами Германии. И потребовал призвать премьер-министра к ответу.

Штюрмер, который с 1879 по 1892 год руководил церемониальной частью Министерства Императорского Двора, приехал в Думу, но вместо того, чтобы оправдываться, с глубоким знанием дела сказал:

– Господа, я бы на вашем месте не был так категоричен, говоря о нарушении традиций. Еще в 1526 году вполне могла состояться дуэль между самыми могущественными монархами тогдашней Европы. Карл Пятый, владыка Священной Римской империи назвал короля Франции Франциска Первого бесчестным человеком. Тот прислал императору вызов…

– Вы еще рыцарские турниры вспомните! – крикнул кто-то из зала.

– Да, можно вспомнить и о том, что король Ричард Львиное Сердце готов был сразиться за Святую Землю с султаном Саладином…

– Это выдумка писателей-романтиков! – не унимался голос.

В зале послышалась приглушенная перебранка – соседи утихомиривали разгоряченного крикуна. Штюрмер был достаточно опытным оратором, чтобы невозмутимо переждать суматоху и дождаться тишины.

– Если император Павел считал возможным бросить вызов сразу всем европейским государям ради установления вечного мира на континенте, то почему бы сейчас не принять такой выход из войны, которая может погубить или до неузнаваемости искалечить европейскую цивилизацию?

– Павел и Разумовского готов был вызвать, всего лишь из-за подозрений, что тот мог быть любовником его первой жены… – пробормотал один из депутатов.

– Да он с детства дуэлями интересовался, – отозвался другой. – Будучи совсем ребенком, спрашивал, как себя вести, если придется выйти на поединок. Семен Андреевич Порошин, воспитатель великого князя, ответил, что такой необходимости никогда не будет, поскольку встретить равного и поссориться с ним он вряд ли сможет, выше себя не встретит точно, а нижестоящих надо прощать…

– Или вы предпочтете, подобно безответственным болтунам-революционерам, ожидать превращения войны народов в войну народа против самого себя? – возвысил голос Штюрмер.

– С вами только того и дождемся! – снова донеслось из зала.

– Что ж, если кому-то из господ конституционных демократов хватит храбрости повторить подобные слова, не прячась за чужие спины, я готов обсудить этот вопрос. На пятнадцати шагах.

– Ну, вот, – обреченно покачал головой депутат Львов-второй. – Родичева со Столыпиным тогда, помнится, еле помирить успели… И опять!

После короткого перерыва председатель IV Государственной думы Родзянко произнес речь, которая завершалась словами:

– Без различия мнений, взглядов и убеждений Государственная дума от лица Русской Земли спокойно и твердо говорит своему царю: «Дерзайте, государь, русский народ с вами…»

В Сенате тоже не сидели без дела – спорили почти до смертоубийства. И лишь когда жизненные силы иссякли, прославленный юрист Анатолий Кони изрек:

– Понятие о чести станет бесцветным и заглохнет, если в защиту его человек, хотя бы изредка, не будет рисковать своим лучшим достоянием – жизнью.

Между тем дуэль стала трендом, и не только среди горячих молодых офицеров.

– Даже сама Екатерина Великая в юности выходила на поединок, – заметил профессор Цветаев, открывая в созданном им московском Музее изящных искусств выставку, посвященную истории дуэлей в России.