Читаем без скачивания Мир Гаора - Татьяна Зубачева

Поганое время — зима, хоть на фронте, хоть на дороге. Но когда ты сыт, в ватной "теляге" — стёганой армейской куртке, кирзовых крепких сапогах с байковыми портянками, то и пешком не замерзнёшь, а уж в тёплой кабине… и вообще, чему ты радуешься? А вот этому! Тёплой одежде, сытному обеду и предстоящей ночёвке в посёлке, где тебя и за стол посадят, и на постельку уложат, и ночью замёрзнуть не дадут! Какие ещё могут быть радости у раба-водилы? Вот именно! А ничего другого нет, и быть не может.

К въезду в посёлок он почти привёл себя — и голову, и морду — в порядок. И работа есть работа. Заказ большой, по двум накладным, и обе длиннющие, и надо не перепутать, всё выгрузить, проследить, чтобы управляющий с пьяными — до праздника ещё две недели, а чмырь уже хорош, и явно не первый день — покрасневшими глазами ничего не перепутал, и принять бланк заказа, здесь, хорошо, жена управляющего вмешалась.

— Да, госпожа. Всё будет сделано, госпожа.

И даже чаевые обломились. Совсем здорово.

А пока дошёл до отведённой ему старостой под ночлег избы, последние мысли о газете надёжно выветрились.

Круги по воде. Они расходились медленно, но не угасая, а набирая силу и порождая новые.

Мало ли сенсаций печатают газеты?! Многие живут столько же, сколько сам газетный лист. День, ну, неделю от силы, а потом забываются, перекрываются новыми, не менее сенсационными статьями. И эта бы статья преспокойно канула бы в болото забвения, если бы… если бы внимания на неё не обратили те, кому она оказалась на руку для решения каких-то своих проблем.

— Вы читали?

— Признаться, нет, а что?

— Интересный казус для цивилиста.

— Вот как?

— И в чём тут проблема?

— Если открытие совершает раб, то кому принадлежит авторство?

— Простите, коллега, что вмешиваюсь, но раб-изобретатель? Вы не путаете?

Поблёскивая очками, Стиг Файрон с явной почтительностью и тщательно скрытой иронией слушает, как его старшие опытные коллеги начинают обсуждать действительно интересную проблему.

— Кервин, классный фитиль!

— Где ты его откопал?

Кервин подмигивает собеседникам и отвечает стандартным названием газетной рубрики.

— В редакцию пришло письмо.

— Не боишься Торрагайна?

— Смотри, если он потребует опровержения и компенсации…

— Ты прогоришь.

— Ну, пусть он сначала докажет клевету, а потом обсудим компенсацию.

— Кервин, на два слова.

Редактор крупного еженедельника отводит его в угол холла Клуба Журналистов.

— Ты не против, если мои парни попробуют покопаться в прошлом?

— Чьём?

— Таррогайна, разумеется.

Кервин искренне улыбается.

— Конечно, нет.

Конечно, он не против: здесь куда большие возможности. И чем больше грязи и подлости в прошлом Крайнтира Таррогайна откопают и опубликуют, тем легче будет Стигу. И им всем в борьбе за Гаора. Освободить одного раба невозможно. Ни один закон не предусматривает такой возможности. Значит, надо отменить рабство. Полностью. Дать свободу всем, а значит, и Гаору. Нельзя воскресить убитого, значит, надо покарать убийцу.

— Читали?

— Да. Чудовищно!

— Да, коллеги, я никогда не считал Таррогайна… серьёзным учёным, но что он настолько непорядочен…

— Надо поставить вопрос его членства в Академии.

— Да, разумеется.

— И в Союзе Изобретателей.

— Уже.

— Да, и обязательно послать ему уведомление, что его посещения нашего Клуба нежелательны.

— Во избежание эксцессов.

— Да, молодёжь возмущена.

— Значит, решено. Как он появится, свистим.

— А потом?

— Смотрим по обстановке.

— Вам лишь бы поскандалить.

— Так, теперь у нас не повод, а причина.

— Ну да, если воры читают лекции, то…

— То деканат к чёрту!

— Но начнём с него. А деканат потом.

— Не учи!

Солидный заставленный книжными шкафами кабинет. В углу кульман со шторкой, прикрывающей незаконченный чертёж от чужих глаз. И солидная неторопливая беседа двух специалистов. Крупного теоретика и крупного журналиста, специализирующегося на проблемах науки.

— Разумеется, я помню Яунтера Крайгона. Мы вместе начинали, ещё в Политехнической Академии. Он и тогда выделялся. Многие считали его по-настоящему талантливым.

Хозяин кабинета говорит не спеша, обдумывая каждую фразу, не из страха, а из стремления к предельной точности.

— Вы сразу поверили, что Таррогайн мог…

— Да! — на мгновение выдержка изменяет хозяину кабинета. — Он бездарен и честолюбив. Это соединение неизбежно порождает подлость! Совершённое им… хуже, чем просто плагиат.

— Обокрасть беззащитного?

— Нет, это ещё хуже.

— Привет.

— Привет. Чего тебя не видно?

— Да, шум поднялся.

— Да? — удивился Венн Арм. — С чего вдруг? У тебя ж тихие клиенты.

— А сейчас, — собеседник и сослуживец Венна хохочет, — им как скипидаром задницы намазали. Такая каша заварилась. Представляешь, есть такой Таррогайн, обычное завистливое дерьмо, но с претензиями, и его поймали на присвоении чужого открытия. А клиентура у меня психованная, им на ордена и прочие блага плевать, было бы чем писать и на чём писать. А из отличий их одно волнует: вписать своё имя на скрижали истории! А тут… словом, долго рассказывать, но интересно стало. А заварила всю кашу одна газетёнка. Если ты сейчас не занят, дам подборку.

— Давай, у меня окно сейчас.

— Почитай, обхохочешься!

У себя в кабинете Венн открыл папку и быстро пролистал аккуратно подобранные вырезки. Прочитал. Удивлённо присвистнул и стал читать заново, хотя смысл уяснил сразу.

Однако… прямо как по заказу. Рабство как преступное разбазаривание ресурсов. Прежде всего, человеческих. Разумеется, этих слов нет, но если не дать угаснуть, то неизбежен именно этот вывод. Таррогайн… семья старая, родовитая, но на грани вырождения. Кичится своей честностью. А тут глава рода пойман на таком, мягко говоря, неприглядном деянии. Нет, прикрывать этого дурака никто не будет. Так что пусть учёный мир его спокойно кушает. А второго… Крайгона… если он жив, его надо использовать. А так-то этот материал должен заинтересовать…

Венн набрал номер внутренней связи.

— Привет, Пузанчик, как твои дела с Оазисом? Зайди, у меня кое-что для тебя есть. Сочтёмся.

Положив трубку, Венн снова просмотрел папку. Скопировать? Да нет, всё-таки это не его сектор, разве только… исходную статью. Что-то у него мелькнуло, когда он её читал. Даже лучше не копировать статью, а выписать выходные данные и заняться этим отдельно. А шумиха пусть себе продолжается. Никто не знает будущего, что где и как отзовётся, какие ещё камушки в мозаику лягут.