Читаем без скачивания Герой ее мечты - Конни Брокуэй

Почти таким же удовольствием, как от ощущения его пальцев, твердых и сильных, все еще легко державших ее за плечи.

— Мог бы и сам догадаться, — заметил Ноубл. — Даже в детстве вы никогда не плакали, когда ушибались, вы плакали только тогда, когда не могли сделать по-своему.

— С этим я покончила много лет назад. — Она надменно подняла бровь.

— Несомненно. — Он усмехнулся, и, казалось, даже его глаза засмеялись.

Венис почти забыла эту улыбку, приглашавшую человека — нет, приглашавшую именно ее — присоединиться.

Улыбка была такой заразительной, что устоять было невозможно, и Венис тоже улыбнулась:

— Хорошо, возможно, я время от времени все еще веду себя по-прежнему.

Улыбнувшись еще шире, Ноубл отпустил ее руки и через долю секунды принялся отряхивать пыль с ее рукавов.

— Итак, Венис, почему вы злитесь? — Спокойно отряхнув рукава ее платья, он снял шляпу с ее головы и сдул пыль. — Рассказывайте.

— Все дело в этом городе, — ответила Венис. — Я хочу помочь здешним жителям, но ничего не смогу сделать для них, если все упорно будут держать меня в темноте.

— Не уверен, что понял.

— Никто не хочет сказать мне, где дядя Милтон держит свои бухгалтерские книги, счета и все такое прочее.

— Быть может, они не знают?

— Не знают? — скептически повторила она. — Ноубл, грубо говоря, три четверти населения привозит сюда товары по скоростной дороге. У кого-то где-то должны быть счета хотя бы за какие-то из этих перевозок.

— А-а.

— Как долго, по их мнению, я буду сидеть и ждать бухгалтерские документы Фонда? Или они думают, что мне просто надоест и я уеду?

— Возможно, — протянул Ноубл и, надев на нее шляпу, отступил назад, секунду хмуро смотрел на нее, а потом сдвинул под другим углом.

— Но знаете, что меня возмущает больше всего? — Подбоченившись, Венис притопнула ногой.

— Я бы сказал, это нечто большее чем просто возмущение.

— Вы правы. Знаете, что больше всего злит меня? Что эти люди считают меня круглой дурой и думают, что я просто уеду, если они не станут помогать мне. Если бы я на самом деле хотела получить ответы, то все, что мне нужно было бы сделать, — это послать одну телеграмму в контору скоростной дороги в Денвере, и в тот же день поезда перестали бы ходить.

Ноубл опустился перед Венис на колени и, поймав ее топающую ногу, начал ловко завязывать развязавшиеся шнурки.

— Напоминает обычную тактику Лейландов, — уже суше заметил он.

— Это не моя тактика, Ноубл, — тихо сказала Венис. Ее гнев потерял силу, когда она увидела, как солнце отражается от его склоненной головы, и ощутила покалывание там, где большие руки Ноубла сквозь шелк касались ее кожи над башмаком.

— Нет? — тихо спросил Ноубл. Он закончил завязывать шнурок башмака, и его пальцы на короткое мгновение задержались на ноге Венис. Прикосновение было так похоже на ласку, что у нее перехватило дыхание. Ноубл, должно быть, почувствовал это и, не вставая с колен, поднял голову и посмотрел вверх, на Венис. Густые блестящие волосы закрывали почти все его лицо, так что Венис были видны только глаза, потемневшие и внимательные. Прозвучало что-то похожее на приглушенное проклятие, и Ноубл поднялся. — Знаете, — сказал он, — я не живу в Сэлвидже. Я просто периодически проезжаю через него.

Он отступил назад, как бы еще больше увеличивая эмоциональное расстояние между ними, а Венис шагнула вперед.

— Ноубл, прошу вас, вы могли бы помочь мне.

— Сомневаюсь. Я даже не знаю, почему вы так беспокоитесь об этом городе.

— Фонд несет ответственность за этот город, и в течение семи лет он исполнял свой долг, позволяя людям пользоваться скоростной дорогой.

— Вам лучше поговорить с кем-нибудь из местных жителей, а не со мной. Они больше знают о…

— Но они не знают меня. А вы знаете.

— Неужели? — тихо спросил Ноубл.

— Да. Ноубл, ну пожалуйста. Можете просто поговорить со мной?

Эти слова остановили его. Он некоторое время озирался по сторонам, как попавшее в западню животное, и наконец его взгляд снова вернулся к Венис.

— Конечно. Почему нет? — покорно сказал он. — Что страшного в одном разговоре? Конечно, я могу с вами поговорить.

Она улыбнулась и поразилась, когда он, как ей показалось, поморщился. Но быть может, он все еще чувствовал боль от падения с балкона?

— Я собирался позавтракать в «Золотой жиле».

— Прекрасно. А мне… гм… нужно вернуться к себе в комнату. — Она не собиралась говорить Ноублу, что должна сходить за деньгами. Он захочет заплатить за ее еду, а она уже догадалась, что Ноубл Маккэнихи не может позволить себе потратить лишние десять центов. — Встретимся там.

— О’кей. — Он повернулся и направился в конец улицы, бормоча себе под нос: — Разговор. Вероятно, он не займет много времени. И что страшного в коротком разговоре двух старых знакомых?

Очевидно, Ноублу тоже было не по себе после прошлой ночи, ведь когда-то они были лучшими друзьями. Не желая анализировать удовольствие, которое вызвала у нее последняя мысль, Венис выбралась обратно на тротуар и торопливо пошла по направлению к «Золотой пыли».

— О, мисс Лейланд! — радостно воскликнул Тим, прибивавший к фасаду дома объявление. — Я слышал, у вас была довольно возбуждающая ночь.

Опять это слово.

— Надеюсь, вы не собираетесь написать, что я подожгла это проклятое место, чтобы удовлетворить свое всем известное извращенное стремление к приключениям? — с подозрением спросила Венис.

— Боже правый, — хмыкнул Тим, — мне бы и голову такое не пришло.

— Что это? — успокоившись, поинтересовалась Венис, указывая на объявление у него в руке.

— Ну, — смутившись, Тим пнул носком башмака камешек, — я должен неплохо зарабатывать, чтобы удерживать газету на плаву, и если мне платят за то, чтобы напечатать несколько объявлений и развесить их по городу, я не могу позволить легким деньгам проскользнуть у меня между пальцами. Я вынужден…

Встревожившись, Венис подошла к редактору и прочитала объявление:

ГРЕШНИКИ!

Флорита Деворес, Тереза «Веселая Терри» Эйткенс и

МАДЕМУАЗЕЛЬ «ФИФИ» ЛА ПАЛЬМА будут подробно говорить на тему своего грехопадения, злоупотреблений, многочисленных

ГРЕХОВ, БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ и ПАГУБНЫХ ПРИВЫЧЕК.

Сегодня вечером!!! Ровно в 8.00.

Пожертвования принимаются в трактире «Золотая жила» преподобным Карлом Ниссом.

Спасение тоже обсуждается.

— Религиозное собрание? — недоуменно нахмурилась Венис.

— Н-да, — промямлил Тим.

— Знаете, я никогда не была на религиозных собраниях…