Читаем без скачивания Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932 - Саша Черный

Зима*

Над черной прорубью дымится сизый пар.Под валенками снег шипит и тает.В далекой деревушке Жучка лает,А солнце — алый шар!Пойдем на остров… Пышный и седой,В озерной белизне он спит глубоко,Блестя заиндевевшею осокойНад скованной водой…

Елки — беленькие свечи.Здравствуй, дуб широкоплечий,Очарованный старик!Как живешь? Озяб? Еще бы!У пяты — бугром сугробы,Над челом — седой парик…Ветер лютый и бесстыжийШелестит листвою рыжей,С неба сыплется снежок…Пусть… Весна не за горами:Пестроглазыми цветамиЗакудрявится лужок,Понатужась, лопнут почки,И зеленые комочкиКрикнут радостно: «Пора!»Не ворчи… Ведь я терплю же,У меня беда похуже:Видишь — в валенке дыра?

Если взрыть снежок под елкою у кочки,Под навесом зимних дымчатых небесТы увидишь чудо из чудес:На бруснике изумрудные листочки!Если их к щеке прижать нетерпеливо,О, как нежен влажный их атлас!Словно губы матери счастливой,Перед сном касавшиеся нас…Иней все березы запушил,Вербы в белых-белых пышных сетках…Спит зима на занесенных ветках,Ветер крылья светло-синие сложил…Горсть брусничных веток я связал в пучок,Дома их поставлю в банку из-под меда —Пусть за дверью воет непогода:На моем столе — весны клочок…

«Тишина!» — шепнула белая поляна.«Тишина!» — вздохнула, вея снегом, ель.За стволами зыбь молочного туманаОкаймила пухлую постель.Переплет теней вдоль снежного кургана…Хлопья медленно заводят карусель,За опушкой — тихая метель,В небе — мутная, безбрежная нирвана…«Тишина!» — качаясь, шепчет ель.«Тишина!» — вздыхает белая поляна.

Домой! Через озеро, в пышном лиловом тумане…Над синим холмом расцвела на окошке свеча.Вдали убегают, болтая бубенчиком, сани,И белые мухи садятся гурьбой вдоль плеча…Под снегом и льдом дышат сонные, тихие щуки.Над прорубью в дымке маячит безмолвный рыбак,А ветер играет и дует в иззябшие рукиИ с визгом уносит в снега перекличку собак…Там, дома, добуду в печурке горячих картошек,Подую на пальцы — и с солью зернистою в рот,Раздую лучину… В сенях из-под старых лукошекДостану салазки — и свистну у наших ворот!Соседский Ильюшка примчится веселою рысью,—Ох, трудно в тулупчик рукою попасть на ходу,Я сяду, он сядет — и с холмика тропкою лисьейПомчимся, помчимся, помчимся, как птицы к пруду!..

Бал в женской гимназии*

Пехотный Вологодский полкПрислал наряд оркестра.Сыч-капельмейстер, сивый волк,Был опытный маэстро.Собрались рядом с залой в класс,Чтоб рокот труб был глуше.Курлыкнул хрипло медный бас,Насторожились уши.Басы сверкнули вдоль стены,Кларнеты к флейтам сели,—И вот над мигом тишиныВальс томно вывел трели…Качаясь, плавные ладыВплывают в зал лучистый,И фей коричневых рядыВзметнули гимназисты.Напев сжал юность в зыбкий плен,—Что в мире вальса краше?Пусть там сморкаются у стенПапаши и мамаши…Не вся ли жизнь хмельной потокНад райской панорамой?Поручик Жмых пронесся вбокС расцветшей классной дамой.У двери встал, как сталактит,Блестя иконостасом,Сам губернатор Фан-дер-ФлитС директором Очкасом:Директор — пресный, бритый факт,Гость — холодней сугроба,Но правой ножкой тайно в тактПодрыгивают оба.В простенке — бледный гимназист,Немой Монблан презренья.Мундир до пяток, стан, как хлыст,А в сердце лава мщенья.Он презирает потолок,Оркестр, паркет и люстры,И рот кривится поперекУсмешкой Заратустры.Мотив презренья стар как мир…Вся жизнь в тумане сером:Его коричневый кумирТанцует с офицером!

Антракт. Гудящий коридор,Как улей, полон гула.Напрасно классных дам дозорСкользит чредой сутулой.Любовь влетает из окнаС кустов ночной сирени,И в каждой паре глаз веснаПоет романс весенний.Вот даже эти, там и тут,Совсем еще девчонки,Ровесников глазами жгутИ теребят юбчонки.Но третьеклассники мудрей,У них одна лишь радость:Сбежать под лестницу скорейИ накуриться в сладость…Солдаты в классе, развалясь,Жуют тартинки с мясом.Усатый унтер спит, склонясь,Над геликоном-басом.Румяный карлик-кларнетистСлюну сквозь клапан цедит.У двери — бледный гимназистИ розовая леди.«Увы! У женщин нет стыда…Продать за шпоры душу!»Она, смеясь, спросила: «Да?»,Вонзая зубы в грушу…О, как прекрасен милый ротЛюбимой гимназистки,Когда она, шаля, грызетОгрызок зубочистки!В ревнивой муке смотрит в полОтелло-проповедник,А леди оперлась о стол,Скосив глаза в передник.Не видит? Глупый падишах!Дразнить слепцов приятно.Зачем же жалость на щекахЗажгла пожаром пятна?Но синих глаз не укротить,И сердце длит причуду.«Куда ты?» — «К шпорам». — «Что за прыть?» —«Отстань! Хочу и буду».

Гремит мазурка — вся призыв.На люстрах пляшут бусы.Как пристяжные, лбы склонив,Летит народ безусый.А гимназистки-мотыльки,Откинув ручки влево,Как одуванчики легки,Плывут под плеск напева.В передней паре дирижер,Поручик Грум-Борковский,Вперед плечом, под рокот шпорБеснуется чертовски.С размаху на колено встав,Вокруг обводит ледиИ вдруг, взметнувшись, как удав,Летит, краснее меди.Ресницы долу опустив,Она струится рядом,Вся огнедышащий порывС лукаво-скромным взглядом…О ревность, раненая лань!О ревность, тигр грызущий!За борт мундира сунув длань,Бледнеет классик пуще.На гордый взгляд — какой цинизм! —Она, смеясь, кивнула…Юнец, кляня милитаризм,Сжал в гневе спинку стула.Домой?.. Но дома стук часов,Белинский над кроватью,И бред полночных голосов,И гул в висках… Проклятье!Сжав губы, строгий, словно Дант,Выходит он из залы.Он не армейский адъютант,Чтоб к ней идти в вассалы!..Вдоль коридора лунный дымИ пар неясных пятна,Но пепиньерки мчатся к нимИ гонят в зал обратно.Ушел бедняк в пустынный класс,На парту сел, вздыхая,И, злясь, курил там целый часПод картою Китая.

С Дуняшей, горничной, домойЛетит она, болтая.За ней вдоль стен, укрытых тьмой,Крадется тень худая…На сердце легче: офицерОстался, видно, с носом.Вон он, гремя, нырнул за скверНахмуренным барбосом.Передник белый в лунной мглеЗмеится из-под шали.И слаще арфы — по землеШаги ее звучали…Смешно! Она косится вбокНа мрачного Отелло.Позвать? Ни-ни. Глупцу — урок,Ей это надоело!Дуняша, юбками пыля,Склонясь, в ладонь хохочет,А вдоль бульвара тополяВздымают ветви к ночи.Над садом — перья зыбких туч.Сирень исходит ядом.Сейчас в парадной щелкнет ключ,И скорбь забьет каскадом…Не он ли для нее вчераВыпиливал подчасник?Нагнать? Но тверже топораУгрюмый восьмиклассник:В глазах — мазурка, адъютант,Вертящиеся штрипки,И разлетающийся бант,И ложь ее улыбки…Пришли. Крыльцо, как темный гроб,Как вечный склеп разлуки.Прижав к забору жаркий лоб,Сжимает классик руки.Рычит замок, жестокий зверь,В груди — тупое жало.И вдруг… толкнув Дуняшу в дверь,Она с крыльца сбежала.Мерцали блики лунных струйИ ширились все больше.Минуту длился поцелуй!(А может быть, и дольше.)

Пожарный*