Читаем без скачивания Большая игра на Балтике 1500 – 1917 гг - Сергей Петрович Махов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Везти договор в Россию назначили не кого-нибудь, а представителя адмиралтейства Джорджа Форбса графа Гарланда, который сменил продуваемые всеми ветрами шканцы 80-пушечного «Корнуолла» на дипломатическую работу. В мае 1733 года Форбс прибыл в Москву. Встречи с Бироном и Анной Иоанновной показали, что русские все еще надеются на заключение и военного союза, однако Остерман, понимавший, что торговый договор заставит и так Англию выступить в любом конфликте на стороне России, пресек эти возражения и подписал договор 2 декабря 1734 года.
Англичане получили по договору понижение на ⅓ пошлин на свое сукно, возможность оплачивать пошлины вместо ефимков русскими деньгами (125 копеек за ефимок). Согласно восьмой статье договора, англичанам разрешалось отправлять свои товары в Иран и оттуда транзитом через Россию с уплатой 3 % пошлины; им была открыта возможность торговли иранским шелком. Также позволялось содержать свои торговые дворы в Петербурге, Москве и Архангельске, а русским купцам — в Англии.
Исследователи оценивали русско-английский торговый договор по-разному. И. М. Кулишер считал его неудачным, так как он позволил англичанам к середине XVIII века сосредоточить в своих руках половину русской внешней торговли и осуществлять на своих судах 64 % российского вывоза и 29 % привоза. Н. И. Павленко писал, что договор нанес «непоправимый ущерб государственным интересам России», потому что лишил русских купцов источников получения прибыли и поставил английских купцов в привилегированное положение на внутреннем рынке России. А. Кахан, профессор Чикагского университета, выдвигал версию, что Россия хотела получить доступ к британскому рынку и, заключая договор, имела долговременный расчет. Правительство страны понимало, что вступает в борьбу с другими балтийскими странами, Швецией, Польшей, и хотело дать преимущества англичанам, чтобы укрепить и расширить с ними торговлю. А. В. Демкин, анализируя развитие российско-британской торговли, указывал, что «без русских товаров не могли развиваться целые отрасли британского промышленного производства и судостроения. В свою очередь, уровень британского спроса на ряд русских товаров способствовал росту российской крупной индустрии (металлургии и текстильной промышленности)». Дореволюционные историки (Остроухов П. А., Бильбасов В. А., Небольсин Г.) говорят о выгоде для России торговли с англичанами, имея в виду дополнительные доходы от таможенных выплат, а также от найма судов для провоза товаров по Каспию.
Думается, что выгоды от заключения договора получали обе стороны: британские коммерсанты — крупные прибыли от перепродажи русских и иранских товаров (до 1746 года, когда указом Сената транзитная торговля была запрещена), а российские купцы, промышленники и государство — доходы от крупных сделок с британскими фирмами и реальную возможность утвердиться на английском рынке железа. Кроме того, российские купцы с помощью британских судов могли вывозить свои товары в Европу, так как российский коммерческий флот в то время оставался еще малочисленным.
Таким образом, торговый договор между Россией и Англией подтолкнул обе страны и к политическому и военному союзу. Россия, отстаивая свои интересы в Польше в пику французским, помогала Англии бороться с гегемонией Франции в Европе. Англия, угрожая Франции морской войной, помогала России утвердить на трон в Польше нужного кандидата. Торговая выгода подтолкнула страны к сближению политическому.
2. Сближение с Англией
Торговый договор 1734 года между Англией и Россией был заключен сроком на 15 лет с возможностью дальнейшей пролонгации. Английские купцы просто хлынули в Россию. Уже через три года в Петербурге насчитывалось 43 британских торговых дома. Но изначально англичане сделали упор на транзитную торговлю и рассматривали град Петра как перевалочную базу. Например, в 1740 году в Петербург было ввезено товаров, предназначавшихся для Персии, на сумму в 239 255 рублей, а через Россию было вывезено персидского шелка на почти 84 тысячи рублей.
«Благодаря своему могуществу на море, своему положению и приемам ее изощренной торговой политики, — пишет в своем труде 'Курс политической экономии, или Изложение начал, обусловливающих народное благоденствие» Андрей Карлович Шторх, — Англия сумела захватить посредничество между Россией и южноевропейскими государствами. Но она придерживалась в этом принципа производить главным образом лишь экспорт русских продуктов в эти страны, предоставляя привоз неанглийских товаров купцам Голландии, Любека, Ростока и других народов. Этот ловкий прием привел к тому, что вывоз важнейших
русских товаров почти целиком достался англичанам'. Они отправляли русские товары не только в европейские государства, но тайно и в их колонии, в особенности в испанскую Америку, куда привоз товаров иностранцам был закрыт. Шторх указывает и на то, что ряд предметов русского экспорта составлял их исключительную монополию — не только ревень, который продавался в Голландии и Гамбурге через находившегося в Петербурге английского резидента, но и такие запрещенные к вывозу товары, как нитки и пряжа, селитра, пушки, снаряды. Ко всему этому присоединилось еще и то, что купцы Южной Европы с заказами на русские товары обращались лишь к английским фирмам, находившимся в России, игнорируя своих земляков. В результате англичане очутились в выгодном положении народа, доставлявшего всем другим русские товары и ни от кого их не получавшего. Как писал Иосиф Михайлович Кулишер в «Очерках о русской торговле»: «Отсюда и получался столь выгодный для России баланс в торговле с Англией. Он был бы, вероятно, еще выгоднее для России, если бы каждая из стран, производивших значительный товарообмен с Россией, непосредственно запасалась русскими продуктами. Но такая перемена требовала бы наличности торгового флота в этих странах, а на это надеяться нельзя было. Неудивительно, что поощрение англичан, предоставление им особых льгот стало основой русской торговой политики».
Английская набережная, Санкт-Петербург. В XVIII веке называлась Береговая нижняя набережная. Примерно с 1730-х годов именно здесь начали селиться английские купцы.
Шторх, словно объясняя вышесказанное, в своем труде «Историко-статистическая картина Российской империи в конце XVIII века» поясняет: «Сей в купечестве сильный народ успел крепко обосновать свою коммерческую деятельность в России, вникнуть в нее. Обычай продавать русским в кредит, а, с другой стороны, при закупке у них товаров давать им задатки приводил, как сообщают французские коммерсанты, производившие операции в Петербурге, к тому, что две трети русской торговли и почти все комиссионные операции, совершаемые по поручениям из южных стран, попали в их руки. Ибо этот образ действия требовал значительного капитала и опыта, которым обладали только англичане».
В середине 1740-х транзит персидских товаров через Россию был англичанам перекрыт, поскольку они начали поставлять туда запрещенные для провоза товары: олово, медь и т. п. — и, кроме того, стали помогать персидскому шаху строить флот на Каспии.
В 1741
