Читаем без скачивания Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий

DCCLXIV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XV, 26]

Арпинская усадьба, 2 июля 44 г.

1. Насчет дела Квинта ты, вижу я, сделал всё; тем не менее он скорбит, колеблясь, сделать ли ему уступку Лепте или же подорвать доверие к сыну3940. Я слыхал, что Луций Писон хочет выехать в качестве посла на основании подложного постановления сената3941. Я хотел бы знать, в чем дело.

Тот письмоносец, который, как я тебе сказал, был мной послан к Бруту, прибыл ко мне в анагнийскую усадьбу в ту ночь, которая была последней перед календами, и доставил мне письмо; в нем — одно, чуждое его чрезвычайному благоразумию, всё то же — чтобы я присутствовал на его играх3942. Разумеется, я написал в ответ, что я, во-первых, уже выехал, так что не располагаю собой; затем, что крайне неуместно, чтобы я, который с начала этих военных действий вообще не приезжал в Рим и сделал это не столько ради своей безопасности, сколько ради достоинства, неожиданно прибыл на игры. Ведь в такое время устраивать игры почетно для того, кому это необходимо; присутствовать же мне и не необходимо, и даже не почетно. Со своей стороны, чрезвычайно желаю, чтобы они были многолюдными и возможно более угодными, и я уверен, что оно так и будет, и прошу тебя описать мне, начиная с состязания, как принимаются эти игры, затем день за днем об остальных играх. Но об играх достаточно.

2. Остальная часть письма, правда, может быть истолкована в двояком смысле, однако местами он мечет несколько огоньков мужества. Чтобы ты мог составить себе мнение об этом, посылаю тебе копию письма. Впрочем, мой письмоносец сказал мне, что он и тебе доставил письмо от Брута и что оно отправлено тебе из тускульской усадьбы.

3. План поездки я составил так, чтобы в квинтильские ноны быть в Путеолах; ведь я очень тороплюсь, но так, чтобы совершить морское плавание наиболее безопасно, насколько может человек.

4. Марка Элия избавишь от беспокойства; скажешь, что я считал, будто несколько футов на краю владения, и притом под землей, будут считаться как бы сервитутом3943; что я уже не хочу этого и что вода не является для меня столь ценной3944. Но, как ты мне говорил, — возможно мягче; лучше, чтобы он был избавлен от беспокойства, нежели предполагал, что я сержусь на него.

Также о том долге Туллия3945: поговоришь с Касцеллием откровенно. Дело малое, но ты хорошо постарался; слишком хитро оно велось. Если бы он обманул меня в чем-нибудь, что он почти сделал, то я, если бы ты не помог своим лукавством, был бы огорчен. Поэтому, как бы ни было, предпочитаю, чтобы возникли затруднения. Помни, что восьмая часть домов Туллия у храма Стрении3946 предназначается для Цереллии3947; позаботишься, чтобы они были ей проданы за ту сумму, которая на торгах была наибольшей. Это, полагаю, 380 000 сестерциев3948.

5. Если будет что-нибудь новое, и даже если ты будешь предвидеть что-нибудь, что, по-твоему, произойдет, пиши мне возможно чаще. Пожалуйста, помни, что тебе следует извиниться перед Варроном за мою медлительность в писании писем. Пожалуйста, сообщи мне, что сделал этот Мунд с Марком Эннием насчет завещания; ведь я любопытен. Из арпинской усадьбы, за пять дней до нон.

DCCLXV. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XV, 27]

Арпинская усадьба, 3 июля 44 г.

1. Радуюсь, что ты советуешь мне то, что я по своему желанию сделал накануне. Ведь когда я отправлял тебе письмо за пять дней до нон, я тому же письмоносцу дал и письмо к Сестию, написанное очень дружелюбно. Но он, сопровождая меня в Путеолы, поступает любезно; сетуя, — несправедливо. Ведь не так я должен был ожидать его возвращения из косской усадьбы, как он — не ездить, прежде чем не повидается со мной, или же быстрее возвратиться. Ведь он знал, что я хочу вскоре выехать, и написал мне в тускульскую усадьбу о своем приезде.

2. Тем, что ты прослезился, уехав от меня, я был огорчен. Если бы ты сделал это в моем присутствии, я, быть может, изменил бы решение насчет всей поездки. Но прекрасно одно — что тебя утешила надежда на скорую встречу, именно это ожидание чрезвычайно поддерживает меня. За моими письмами тебе дело не станет. Насчет Брута напишу тебе все. Вскоре пришлю тебе книгу «О славе», выкую что-нибудь в духе Гераклида, чтобы оно таилось среди твоих сокровищ3949.

3. Насчет Планка помню3950. Аттика сетует справедливо3951. За сообщение о венках для Вакха3952, для статуй я очень благодарен тебе. Впредь ничего не пропускай, не только важного, но даже сколько-нибудь важного. Буду помнить и о Героде и о Меттии, и обо всем, чего только ты, по моим предположениям, ни захочешь. О мерзкий сын твоей сестры3953! Когда я это писал, он должен был приехать как раз к поре, как волов распрягают3954, во время нашего обеда.

DCCLXVI. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XV, 28]

Арпинская усадьба, 3 июля 44 г.

Как я написал тебе накануне, я решил приехать в ноны в путеольскую усадьбу. Итак, я изо дня в день буду ждать там твоих писем и более всего об играх, о которых тебе следует написать также Бруту. Копию его письма, которое я сам едва мог себе объяснить, я послал тебе накануне. Перед моей Аттикой, пожалуйста, извинись за меня так, чтобы взять всю вину на себя и все-таки подтвердить ей, что я с собой увез неизменную приязнь к ней.

DCCLXVII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., XVI, 16, 16a, §§ 1—7]

Тускульская усадьба, между 3 и 6 июля 44 г.

1. Приятнейшее письмо твое я прочитал. Планку я написал, послал; вот копия. О чем он говорил с Тироном, узнаю от самого Тирона.

2. По отношению к сестре веди себя внимательнее3955, если ты освободился от того занятия.

Марк Цицерон избранному претором3956 Луцию Планку привет.

3. Знаю, что нашему Аттику ты очень предан, а общения со мной так жаждешь, что я, клянусь, по моему мнению, располагаю немногими, кто бы относился ко мне с равным уважением и приязнью. Ведь твоя благожелательность ко мне и моя к тебе, равная и взаимная, многое добавили к глубоким и давним и оправданным дружеским отношениям между нашими отцами.

4. Дело бутротцев хорошо известно тебе: ведь я часто говорил с тобой о нем и изложил тебе все дело, которое происходило таким образом. Как только мы увидели, что бутротская земля внесена в списки, Аттик, встревоженный, составил книжку3957; он передал ее мне, чтобы я передал Цезарю; ведь я должен был обедать у него в тот день. Эту книжку я передал Цезарю; он одобрил ходатайство, написал Аттику в ответ, что он просит справедливого, однако предупредил, что оставшиеся деньги бутротцы должны уплатить в срок.