Читаем без скачивания Тор. Трилогия - Сахаров Василий

  Из машины выскочил водитель, и я снял его короткой очередью. Был человек, и нет человека. Погиб и даже не успел схватиться за оружие.

  Из кузова этого же автомобиля выпрыгнули два бойца, наверняка, конвоиры. Крепкие ребята и хорошо подготовленные, резкие и быстрые. Они юркнули в глубокую канаву и открыли огонь. Куда стреляют, бойцы не видели. Просто били на звук наших выстрелов. И, сняв подствольный гранатомет с предохранителя, я немного привстал, прицелился и послал в централов осколочный сюрприз. Короткий полет гранаты, и она свалилась как раз в укрытие противника. Взрыв! Вверх подлетели куски тел и централы затихли.

  Только залег, как по корпусу бульдозера, выбивая искры, прошла длинная очередь. Кто это? Присмотрелся и обнаружил пулеметчика. Он распорол брезент кузова и стрелял прямо с машины. Молодец! Видно, что опытный боец. Было, я поймал его в прицел, но выстрелить не успел. Меня опередил снайпер североамериканцев, и пулеметчик вывалился из кузова.

  Я осмотрелся. Взгляд скользнул по дороге. Целей нет, и стрельба затихала. Пора вытаскивать пленных, кто уцелел, и вместе с несколькими десантниками я бросился к ближайшей автомашине. Подскочил и присел под большим колесом.

  Прислушался. Есть стоны и ругань на английском. Кто это? Пленные или недобитые централы? И те и другие говорили на английском, хотя и на разных диалектах.

  Встал и, держа кузов под прицелом, обогнул машину. Ничего подозрительного нет. Но с другой стороны автомобиля на асфальте лежало тело вражеского офицера, судя по знакам различия, персона важная, минимум майор. А на плече у него шеврон, серебряный щит и на нем прямой меч, знак гвардии. Не убит. Только ранен в ногу. Это хорошо, мне язык нужен. Вдруг, он знает что-то про Обадию Ноймарка или хотя бы видел его? Такое может быть.

  Офицер заметил меня. После чего попытался встать и поднять оружие, автомат "тимур". Но он не успел. Прикладом я ударил его в голову, которая была прикрыта шлемом, и централ снова упал.

  - Петро! - я окликнул десантника, который был рядом.

  - Здесь, - абордажир подошел. -

   Этого, - я пнул тело централа ботинком, - берем с собой. Перевяжи его и смотри, чтобы не помер. Короче, отвечаешь за него. Понял?

  - Так точно, командир.

  Петро занялся офицером, а я снова сосредоточился на машине и все-таки заглянул в кузов.

  Централов внутри не было. Только пленные североамериканцы, человек пятнадцать, и все раненые.

  - Ты кто? - спросил меня один из пленников.

  Отвечать я не стал. Вместо меня это сделал Адамс:

  - Свои! На выход! Надо уходить! Срочно!

  Всего пленных в бронеколонне оказалось семьдесят девять человек. Это тех, кто выжил после боя. Фугасы и осколки не разбирали, кто свой, а кто чужой. Им без разницы. Поэтому с десяток пленных погибли от своих, а некоторых застрелили солдаты централов.

  Впрочем, нас никто не упрекал. По крайней мере, в этот момент. И через три минуты, оставив горящую технику и подложив под тела вражеских солдат гранаты, мы начали отход. Очень вовремя, поскольку от аэродрома приближались бронемашины, а в небе появилась целая эскадрилья беспилотников.

  Далеко уйти не получилось. От аэродрома донеслись звуки перестрелки - это вступила в бой группа прикрытия. А затем начался массированный артиллерийский обстрел. Централы хоть и прозевали нападение на бронеколонну, отпускать нас не собирались, и обрушили на районы, где мы могли находиться, шквал огня. Били вслепую, беспилотники нас так и не обнаружили, но боеприпасов не жалели. Снаряды гаубиц и полевых орудий, ракеты РСЗО и мины. Все это накрыло город, который и без того был разрушен. Кругом взрывы и здания, словно картонные коробки, складывались одно за другим.

  Проклятье! Влипли! И, лежа в укрытии, узком проходе между двумя железными трубами, я вспоминал замок на острове Рохо, чистый пляж, штаб на космодроме "Раста" и уютную адмиральскую каюту на борту линейного крейсера. Какого, спрашивается, черта, я здесь делаю? Внук императора, принц и вице-адмирал, словно рядовой стрелок, вжимается лицом в грунт и надеется, что удача вновь будет на его стороне. Это не дело. Сколько раз говорил себе, что не должен рисковать. Но нет, все напрасно. Раз за разом я сам влезал в очередную передрягу с риском для жизни, и получил то, к чему стремился. Адреналина в крови столько, что еще немного, и он начнет через уши выплескиваться.

  Примерно такие мысли были у меня в голове, во время обстрела и в тысячный раз я поклялся себе, что остепенюсь. Однако про клятву забыл сразу, как только противник прекратил швыряться минами, снарядами и ракетами. Я был жив и здоров. Снова не пострадал, а значит, все в порядке, можно воевать дальше.

  На город опустилась тишина. В воздухе пыль и дым. Видимость не больше десяти метров. Все вокруг засыпано пеплом и цементом. Картина жутковатая и сначала я подумал, что остался один. Но это, конечно, было не так. Из укрытий стали подниматься полицейские, десантники и освобожденные бойцы "Дельты". Недавним пленникам пришлось хуже всего, у них не было брони и касок. Поэтому почти все получили контузии. А так-то потерь оказалось относительно немного. Несколько раненых у Адамса и один у десантников.

  - Надо торопиться, - ко мне приблизился Адамс. - Сейчас под землю уйдем, и будет легче. Там нас не достанут.

  - Это понятно, - я кивнул. - Давай, веди.

  Отряд продолжил движение и уперся в завал. Груды бетонных блоков и битого кирпича завалили проход в подземелье. Что делать? До следующего спуска пара километров и двигаться по поверхности опасно. И тогда Адамс принял решение расчистить проход.

  Воины принялись за дело и работа спорилась. Но противник тоже не зевал, и отряд настигла погоня. Сколько было врагов, неизвестно. В любом случае, не меньше усиленного взвода, и они обнаружили нас раньше.

  - Берегись! - услышал я голос Ломова и сразу присел.

  Над головой прошла длинная очередь. Пули скользнули по бетонной стене. Противник находился рядом, и я развернулся в сторону опасности.

  Опять вражеские пули, выбивая из бетона мелкое крошево, пролетели надо мной. Несколько осколков царапнули шлем и я засек стрелка. Пулеметчик засел метрах в пятидесяти, в развалинах высотки. И он находился там не один. Противник занял господствующую высоту и, не сближаясь, накрывал нас огнем. Нужно было что-то предпринять, и я действовал по наитию.

  - Десант! За мной! Контратакуем! Адамс! Продолжай расчищать проход!

  Нас было немного, всего пятнадцать человек, так как меня услышали не все, у кого-то радиостанция барахлила, а кто-то уже получил ранение и выбыл из строя. Однако действовали мы четко, а главное быстро.

  Группа бросилась к зданию, где закрепился противник, который ничего подобного не ожидал. И через минуту мы оказались в мертвой зоне, а дальше, через проломы, проникли в высотку и завязался ближний бой. Большая часть абордажиров, во главе с Ломовым, двинулась наверх, выбивать пулеметчиков и снайперов. Ну, а я остался внизу, вместе с несколькими воинами сдерживать стрелков.

  Просвет между помещениями, выбитая дверь. Увидел тень. Наших там быть не должно. И без долгих размышлений, от бедра, я выстрелил из подствольного гранатомета. Сорокамиллиметровая граната влетела в комнату, где закрепились централы, ударилась об стену и взорвалась. Осколки разлетелись по помещению, и я уловил вскрики людей. Есть! Попал! Продолжаем!

  Кто-то из десантников, встав сбоку от пролома, отправил к "соседям" парочку ручных гранат. И снова взрывы, и опять кричали люди. А затем мы ворвались внутрь, и передо мной возник вражеский боец. Он подволакивал ногу, видимо, его попятнали осколки, но сдаваться централ не собирался. Противник вскинул автомат, однако это все, что он успел. Я его опередил и разрядил ему в грудь половину рожка.

  Пули отбросили централа, и ему на смену появился новый боец. Почему второй противник не выстрелил, неизвестно. Возможно, у него заклинило оружие. Поэтому он попытался ударить меня прикладом.

  Блок. Я принял его автомат своим, а потом оттолкнул противника в сторону и стволом ударил централа в голову. Бил, разумеется, не сдерживаясь, и бронепластик его лицевой защиты не выдержал. Он раскололся и мой "марлин" уперся ему в лицо.

  Палец потянул спусковой крючок. Выстрел! И этот централ погиб. Его голова разлетелась, словно перезревший арбуз. Правда, я с трудом удержал свой автомат. Ствол зацепился за шлем и у меня его едва не вырвало.

  Стоп! Секундная пауза. Взгляды влево и вправо. Дальше еще одно помещение и там тоже противник.

  Десантники действовали без приказа, за плечами каждого бойца огромный опыт, и моей команды никто не ждал. Снова полетели гранаты. Опять взрывы и мы продолжили наступление. Впрочем, вскоре убивать стало некого. Централы, кто уцелел, покинули здание. Позиция осталась за нами, и поступил вызов от капитана Адамса: