Читаем без скачивания Ночная смена - Dok

Старшой переводит дух.

— Ну а пульты-то нашли?

— Один. Разбитый вдрызг. У того румяного мента в кармане был. Не могли они без подстраховки действовать — должен быть дубликат. Они сволочи, но, к сожалению не глупцы.

— Может пока светло — глянуть на третью группу? Похоже у тех должен быть пульт. — замечает Серега, сидящий с другой стороны и слушающий нас.

— Мы туда и едем.

Вовкиным надеждам на трофейные БТР не суждено сбыться — это мы видим сразу, как только добираемся до места, где днем вертолеты вышли в атаку.

— Два бэтра было и грузовик, похоже — говорит Сергей.

Глазастый! Я на этой свалке вижу задравший нос гроб БТР и кучу хлама.

От грузовика осталась куча рваного металлолома, на которую взгромоздился горелый БТР, словно на постамент. Странно он выглядит — характерные мощные шины сгорели, БТР теперь какой-то убогий вид имеет. Второй бронетранспортер съехал с дороги и был накрыт уже в лесу. С виду вроде — целый. Но это только с первого взгляда, через деревья. Просто большая разница с тем — который сгорел и стоит теперь черно — бурой громадиной, почему-то с розовой подпалиной на боку… Воняет мерзкой смесью горелой резины, паленой шерсти, горелым железом — и жареным мясом. Последнее заставляет подумать, что пару дней мы с удовольствием будем лопать вегетарианскую пищу. Ну, кроме Вовки, пожалуй, его такие сантименты не трогают.

Ссыпаемся с брони.

— Осмотрительнее действовать! Руками не трогать ничего — пока сапер не глянет.

Ну, это они зря так перестраховываются, под вертолетом мины-сюрпризы ставить не станешь. Хотя — начальству виднее.

Вылезший Мутабор оглядевшись и увидев, что мы в лесу, от досады грохает кулаком в борт привезшей нас железяки. Меня радует такое проявление человеческих привычек.

— Он злится — вполголоса замечает Саша.

— Нормальная заменная реакция. Когда хочется треснуть оппонента по морде, а вместо морды стучат по столу или стене. Лично меня это радует.

— С чего это?

— Подтверждение того, что он себя может контролировать.

Николаич взглядом показывает мне на злого морфа. Да я уже и сам поспешаю.

— Хессих! Фффреффя!

Ну вот, завел шарманку. Время… А кстати — сколько у нас времени? Вот морф — он вечен или нет? Это у него — бессмертие наконец или как?

— Мины. Сюрпризы. Надобность пульт поиск.

— Ы?

— Пульт. Управление. "Ленивка".

Морф немного успокаивается. Тычет опять пальцем в дырявый башмак.

— Возможность — фугас. Объем взрыв.

Дальше пока мы ведем дискуссию, причем морф далеко переплевывает самых упертых пациентов, которых я когда-либо видел, наши делают свое дело. У тех, кто был в сгоревшем БТР, пульт искать без толку — из люка на крыше торчит голова и плечи видимо водителя — сильно обгоревшие, черные, обугленное лицо с впадинами глазниц и с белым оскалом зубов, словно неряшливо сделанное экорше — видны мышцы, а кожа сгорела. Второй труп — голый, в ботинках, с вздутым животом я вижу у борта. Сначала подумал подсознательно, что негр — но просто прокоптило хорошо. И дальше что-то невнятное лежит в лохмотьях железа, но я уверен — там валяется третий. Их прожарило так, что не обратились даже. В нескольких местах еще и дымок идет.

Подошедший Николаич, покашляв, выдает:

— Мутабор! Поиск пульт. Раз, два, три, четыре, пять (тут он перед зубастой харей бестрепетно загибает пальцы) сволочь — отход лес. Просьба — помощь поиск.

По-моему морф слишком уж заинтересованно смотрит на шевелящиеся у его морды пальчики. Мало не облизывается. Но тем не менее переспрашиает в свойственной ему манере:

— Ы?

Николаич спокойно и терпеливо репетует.

Морф подозрительно смортит на него.

Старшой выдерживает взгляд.

— Хессиххх?

— Подтверждение. Операция — взрыв фугаса — финита ля комедия. Нежелательность.

Николаич (вот чем дальше, тем больше мне не нравится как он выглядит — вижу отчетливо, что держится из последних сил, скрутила его хворь почечная явно) замечает:

— Беглец с пультом — возврат к заводу — от забора сигнал — взрывы. Медпункт на воздух. Медик на воздух. Мутабор на воздух. Пульт — безопасность.

— Хаа хоссухх?

Николаич изображает руками мало не взрыв сверхновой звезды, отчетливо выговаривая сероватыми губами: "бабах!"

Мутабор медленно кивает Старшому. Старшой кивает мне. Подходим ко второму БТР и я вижу, что он битый и драный, только почему-то не загорелся, хотя все вокруг в соляре, аж под ногами хлюпает. Вот меня всегда удивляло — почему как битая техника — так вокруг сразу помойка возникает — из какой-то тряхомудии из салона, каких-то железячек, раньше бывших на месте, а вот после обстрела валяющихся вокруг и прочего хлама…

Внутри машины — матюки и характерный металлический лязг — что-то наши орлы уже отвинчивают. А Серега показывает на кровавый след — словно волоклось что по насту — а потом — с другого бока БТРа — вероятное направление еще трех следов — в лесу снега оказалось больше — цепочки отметин от башмаков видны неплохо, даже я вижу, не то, что такой следопыт как Серый.

Делимся — по кровянке идет пара водолазов, а мы — по другим следам. Попытки убедить Мутабора в том, что ранение медика сведет на нет все начинание, не увенчиваются успехом. Очень скоро слышим сзади пару неторопливых выстрелов. Водолазы нашли объект.

— Пистолет, похоже, — говорит Сергей очевидную для всех вещь.

— Ага, — соглашается Саша.

Мы идем сбоку от следа, из опасения нарваться на растяжку.

Удравшие от БТР не помышляют вроде о мести — следы четко идут в направлении от завода. Не догоним. Пройдя еще пару километров, поворачиваемся назад.

Нас уже ждут. Битый агрегат — без пулеметов в башне — стоит на буксире за нашей тачанкой. Рассаживаемся и трогаемся назад.

На заводе неожиданно для нас царит оживление — прибыли еще пара групп из Кронштадта, совершенно неожиданно пригнали вояки три полевые кухни. И ПАК-200 вижу — это такой грузовик с кухней в кузове, обычно офицерской. Шмотки стопками на насте — прямо вываливают из грузовиков. Мимо нас волокут на буксире ржавый остов БТР — без колес, прямо на брюхе.

— Ворота такими подпирают в тех местах, где никто не отозвался и есть шанс, что там зомби. Заодно утюгом таким разминирование идет — поясняет мне Старшой, когда мы вслед за седоватым сапером гуськом двигаем в направлении того самого "медпункта".

— А что мины еще есть?

— Получается так — что да. И не только те самопалы.

Это паршиво.

Медпункт — небольшой домик. Ну, небольшой по сравнению с цехами завода, конечно. Там кстати все еще постреливают. Редко, одиночными — но все время.