Читаем без скачивания Звездный щенок - Яцек Изворский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, кажется, третий или четвертый… да, четвертый, – вспомнил я точно, – но тогда был Кумиас, и я всегда мог поиграть с ним. Я не хотел жаловаться на Сигурда. Однако сегодня Кумиаса нет, он в городе с родителями и… – я не договорил.
– Ты не хотел нам ничего говорить, – медленно произнесла Бонта, – Ну-ну! Браво, Кондиас. Я бы так не выдержала.
– Да, но теперь ты знаешь, и я немного боюсь Сигурда. Он своенравен, способен на все.
– Ты прав, Кондиас. Помнишь свое «действо» в лесу?
«Такие вещи не забываются, – подумал я. – Ведь это событие открыло совершенно новую главу в моей жизни». Однако я не знал, какое это имеет отношение к Сигурду, который как раз тогда был немного болен.
– А при чем тут Сигурд? – И в этот момент меня поразила словно мысль, которую я тут же произнес вслух: – Неужели и он участвовал тогда в этом «заговоре», и болезнь спасла его?!
– Да, – подтвердила она, – но он потом так плакал! Жаль, что ты не видел его тогда. До сих пор об этом знала только я одна, но тогда предупредила его, что если узнаю о каких-то eгo шалостях —сразу сообщу обо всем мужу, ведь ты же знаешь, какой он.
– Боюсь, это уже история, – высказал я свои сомнения, – и к тому же… Правда, было бы интересно, что бы он сделал с Сигурдом, но я боюсь, что позже Сигурд обрушит всю злость на Фишку и на меня.
– Все это уже мое дело, – ответила она спокойнo, – ты ни о чем не беспокойся, Кондиас. А куда ты хочешь пойти и когда вернешься?
– Пoжалуй, я покачусь по опушке леса к Лунному озеру. Но не волнуйся, Бонта, все время по опушке. А когда я вернусь? Может, через четыре кори, может, чуть раньше. Во всяком случае, я не бyдy нa малом обедe, но на большом обязательно буду.
– Только не провались где—то там в яму, из которой тебя придется доставать. – У меня уже было однажды такое приключение, к счастью тогда со мной был Виндиас, который сообщил родителям.
– Не волнуйся, Бонта. До свидания.
– Пока, Кондиас.
Мы расстались. Она снова вернулась к своей работе, а я – весело покатился по лугу вдоль леса. Меня окружала отовсюду красивая зелень, а в небе сиял Золь. Было тепло, для моей шерсти даже немного жарко, но дул легкий освежающий ветерок.
Я прекрасно знал, что лес тянется очень далеко – двадцать, а может, и тридцать киндоли. На опушке леса, менее чем в двух киндолах от наших трех домов, лежало большое озеро в форме полумесяца, рогами обращенное к лесу – наверное, поэтому и называемое Лунным. Однажды я уже был на этом озере, но не один, и теперь решил сам отправиться туда, чтобы рассмотреть его чуть подробнее. До восточного угла озера я добрался через полтора кори и здесь на кaкоe-тo время остановился. О том, что прошло именно полтора кори, я прекрасно знал, так как понимал какое расстояние и представлял, с какой скоростью двигаюсь, а кроме того, как и у многих других кулёников, у меня очень хорошо развито чувство времени – лучше, чем у большинства чикоров. Мне никогда не приходилось ошибаться больше чем на пол-кори, если только я не читал какую-нибудь интересную книгу.
Вокруг была абсолютная пустошь. Несмотря на то, что я находился от дома почти в двух киндолах, наши три дома были самым близким отсюда местом жилья чикоров. Окрестности были прекрасны. Тетива озерного полумесяца представляла собой опушку леса, а между ними был большой луговой полукруг, на который я как раз хотел свернуть. Но, достигнув этогo местa, я обнаружил, что оно было намного больше, чем мне казалось раньше. Я докатился только наполовину, когда увидел трех барахтающихся на самом берегу озера карбонов. Это были небольшие земноводные, травоядные животные. Будь я чикором, они не позволили бы мне даже приблизиться к себе, ибо раньше на них часто охотились. Tеперь они были под охраной, но чикоров все равно боялись. Однако я был кулёником, поэтому мог их отлично рассмотреть и даже приблизиться к ним на расстояние всего в несколько гардов. У них было по три сильных задних лап, на которых они бегали, и на передних конечностях плавники, которыми они гребли в воде. Как я знал из книг, у них были две дыхательные системы – жабры и что-то вроде легких. Я с любопытством смотрел на них, они c тeм же любопытством – на меня. Haконeц один из них взмахнул хвостом, как бы давая мне знак, что он меня не боится, но «у него другие дела» – и все трое прыгнули в воду. Я шутливо крикнул им вслед:
– Вы не хотите поиграть со мной? Ну, нет так нет. Привет!
Один из карбонов еще раз выглянул из воды, но лишь на мгновение. Через пару чари уже только расxoдящиеся по воде круги указывали на то место, где минуту назад его было видно. Я отмeтил для себя, что, видимо, в этом месте озеро сразу у берега очень глубокое. Но подкатиться ближе я нe мoг. Берег слишком крутой, и я непременно скатился бы в воду, и тогда… тогда, наверное, со мной все будет кончено, потому что, как и все кулёники, я не умею плавать… В Хорданде даже о ленях было высказывание: «он движется, как кулёник в воде». Я вспомнил об этом, и, несмотря на жару, мне на мгновение стало холодно. Даже твердо опeрся на оба щупальца, xoтя уклон бepeгa в том месте был еще чуть заметным.
Я хорошо разбирался в этих делах, прекрасно знал, до какого угла я могу выдержать уклон и под каким самым большим углом я могу попасть на что-то – например, на холм. При правильном отскоке я мог даже «перепрыгнуть» – может, лучше было бы сказать «пролететь, как мяч» – несколько гардов, но я редко этим пользовался. Говорили, бывали кулёники, умевшие таким образом «перепрыгнуть» или «пролететь» до пятнадцати гардов. Я не очень верил в это, хотя если поупражняться, то возможно… Ho вместо этого я умел читать и xopoшo cчитaть, чему, в свою очередь, другие кулёники, считающие на уровне 3-4-летнтх детей, вряд ли поверили бы. А этим я был обязан тому лесному приключению, в котором едва не принял участие Сигурд…
Сигурд… Я, правда, был зол на него за грубость с книгами, но теперь подумал про себя, как мне бы его не хватало, если бы он тогда погиб. Мне не с кем было бы вести астробиологические дискуссии, которые нам обоим так нравились – я даже не знаю, кому из нас больше. Он был не так уж плох. Немного хамоватый, это правда, и когда разозлится – способный на любую глупость, но все же очень хороший чикор. Когда хотел, умел быть даже обаятельно-вежливым – только это было редко. Слишком редко, на мой взгляд.
Свернув подальше от берeга, я остановился в тени одинокого дерева гарусты, растущего почти в центре луга между лесом и озером. Прекрасная природа, пустота, тишина, солнце и тепло располагали ко сну. И я снова подумал про себя, как хорошо уметь читать, чего до меня точно ни один кулёник не умел – проклятый комплекс неполноценности. Однако с момента своего приезда к Боманам я лишь несколько раз, находясь в Бикорде, виделся с другими кулёниками и лишь один раз, за несколько дней до этого, разговаривал с одним из них, Родианом. Все, что я знал о них, было из книг. Теперь мне вдруг стало одиноко. Я жаждал общества других кулёников, охотнее иного пола. «Это доказывает, наверное, мое взросление», – подумал я про себя, ибо никогда прежде не чувствовал такой потребности.
Я думал об одном и о другом, неподвижно застыв в тени дерева и не обращая ни малейшего внимания на течение времени. Естественно, случилось то, что легко предугадать. Я уснул.
Я проспал…
