Читаем без скачивания Морской паук - Мариан Леконт

Как видишь, зачастую счастье одних строится на несчастье других. И пусть это не всегда высоконравственно, однако тот, кто получает выгоду, ответственности за это не несет.

У этой жуткой истории чудный конец.

Представь себе, что спустя несколько дней после похорон господина Пино, как раз в тот момент, когда Анжелика обсуждала с рабочими всех гильдий изменения, которые она собиралась произвести в своем доме, на его пороге появился один красивый, смуглолицый от природы, молодой человек.

«Моя дорогая сестра», — так назвал он Анжелику!

Это был последний сюрприз старого негодяя своей, по идее, единственной дочери.

Мать мальчика была домработницей господина Пино и по совместительству его любовницей около двадцати лет назад. Когда она забеременела от него, господин Пино отослал служанку к ее семье на остров Маврикий и платил ей алименты. Так он избежал скандала и скрыл происшедшее.

Старый плут на склоне лет повел себя благородно и два года назад признал ребенка, тем не менее он не дошел в своей добродетели до того, чтобы рассказать всю правду дочери.

В итоге: брат и сестра нераздельно наследуют состояние Пино и его поместье в Дорсе (однако, к счастью, не наследство Гренье).

После нескольких мигреней и приступа печеночной колики, что вполне объяснимо, Анжелика решила, что ей нужно сменить обстановку.

По последним данным, она прохлаждается где-то на островах в Карибском море. Однако я не сомневаюсь, что в довольно скором будущем мы снова увидим ее. Анжелика человек импульсивный, но хороший. У нее доброе сердце. Она ненавидит долго находиться с людьми в ссоре, а уж со своим сводным братом — тем более.

Что до Дени — так зовут юношу, — то ему очень нравятся эти места. Он сожалеет о несколько скоропалительном отъезде своей сестры, у которой не было времени познакомить его со своими друзьями. Однако это не помешало ему уже предпринять пару попыток, чтобы соблазнить некоторых хорошеньких женщин, пришедших принести свои соболезнования этому, свалившемуся с неба, удачливому сокровищу.

Этот красивый незаконнорожденный темнокожий креол вскоре станет здесь всеобщим любимцем и самым частым посетителем трусского леса.

Так и живем.

Как и в прошлом месяце, карты благосклонны к моим планам, и я снова обретаю веру. Может статься, что вскоре я воздвигну мой «Монастель». В конце концов, не будем забегать вперед — всему свое время.

Тема для размышления: «Всякая новая любовница — потенциальный ренегат».

16

ДЖЕК-ПОТ

Пятая критическая статья воинствующей ярыги, опубликованная в «Пикантной утке» от 10 августа.

Клянусь Вакхом, Вином, Глинтвейном и Перегонным аппаратом, а также всеми святыми, стоило мне оставить эти места ради нескольких стаканов водицы в Виши — что уже само по себе трагично: две недели сухого режима — и, бац, двое исчезли. А один появился!

Сегодня этот остров превратился в Даллас на море: все проявляют халатность, а потом спрашивают себя, куда подевались люди?

То, что старый сухофрукт дал себя прибить, не было бы столь трагичным, если бы это не произошло при столь комичных обстоятельствах.

И это притом, что нам посчастливилось иметь среди нас ясновидящую с мировым именем! Так что же происходит? Из сострадания к мучениям Анжелики, своей подруги, гадалка решает прийти ей на помощь! До этого момента ее не в чем упрекнуть, как сказал бы Йи Кинг, приятель нашей сивиллы. Однако как только она начинает действовать, ситуация, увы, усугубляется. Знаете ли вы, дорогие читательницы и читатели, что добрые чувства ослепляют?

Странная гадалка. Вероятно, она утратила свой дар в тот день, когда решила послужить добру.

Вот так ясновидящая! Чтобы оказать услугу, она добывает редкую птицу, натуральную жемчужину: сиделку-которая-колет-до-смерти.

Какая невероятная история.

Видеть — не видела,

Слышать — не слышала,

Предчувствовать — не предчувствовала,

Гадать — не гадала,

Чуять — не чуяла.

Ни видений, ни озарений, ни предсказаний, ни голосов, ни предчувствий. Ничего! Разве что… Оплошности, как овцы: чем тщательнее их считаешь, тем больше их становится. Когда у тебя целое стадо, ты и вовсе теряешь счет, оглушенный колоколами на кладбище совпадений.

Оглушенный, однако, не до такой степени, чтобы не задаваться вопросами. Надеюсь, ход моих мыслей вам понятен?!

Тем более, что благородную госпожу де Сайли уже не раз увольняли за хищения, и всем в городе известно, что она была неспособна устоять даже перед двадцатью сантимами, забытыми на столе.

Ну да ладно, я не собираюсь зеленеть из-за этого от злости! Злые языки могут сказать, что у меня цирроз. В конечном счете, это спасло нашу дорогую Анжелику. Никому не пожелаешь такого папашу, как у нее, который не переставал твердить о том, что лишит ее наследства. И все оттого, что его женушка бросила их обоих и он грезил отыграться на дочери. Бедное дитя, мать бросила ее в три года, чтобы бороздить моря с норвежским красавцем-капитаном, а отец без умолку голосил о том, что его дочь не от него.

Ну и мерзавец же он, с моей точки зрения! Сомневается в своем отцовстве относительно Анжелики и признает бастарда, зачатого со служаночкой.

Что касается последнего, так этот из породы донжуанов. Если он поселится здесь, то в ближайшие несколько лет население острова увеличится. Настоящий Казанова.

Как известно, когда не деньги правят миром, им правит секс.

К слову о деньгах, должна поведать вам о своем завещании. Об этом ходит столько толков, что я предпочитаю сама сообщить о своих последних чудачествах. Каждый пересказывает спектакль по-своему, даже те, кто на нем не присутствовал, однако в одном сошлись все: я окончательно сбрендила. За исключением, разумеется, моих наследников! Хотя…

Не думайте, что я стремлюсь оправдать себя, но если мне будет суждено уйти из этого мира, то я бы предпочла, чтобы мое завещание не могло быть оспорено. Именно по этой причине я призываю вас в свидетели.

Итак, накануне моего отъезда в Виши, я находилась в сильном смятении. Все эти смерти, мошенничества, интриги, которые не прекращаются в нашей деревне, вредны для здоровья. Мысль о паре недель на минеральных водах не улучшала моего настроения. Короче, я хандрила. И думала о том, что тоже не буду жить вечно. И хоть ты тресни, однако мысль о том, чтобы завещать свое имущество многочисленной дальней-предальней некровной родне, которая с презрением говорила о старой и вечно мрачной лесбиянке, была отвергнута.

И тогда я закатила у себя маленькую пирушку, на которой нотариус в присутствии моего врача и нескольких десятков свидетелей огласил список моих наследников. Он перечислил имущество, которое я завещала каждому из них. Осторожность никогда не повредит. Я бы не хотела, чтобы мои дорогие друзья, дальние родственники, позабытые крестники и лженаследники оспаривали мою последнюю волю под предлогом моего неумеренного пристрастия к выпивке, моих странностей и моего несносного характера.

Там была братия старых лесбиянок, дорогих моему сердцу подруг, но, увы, таких же дряхлых, как и я. Они знают, что я говорю правду. Мы все вместе ввели в моду этот остров. Пятьдесят лет назад!

Гильдия купцов, у которой я часто выманивала средства на благо моих заключенных.

Несколько достойных представителей корпорации ремесленников, тех, которые годами поддерживали в хорошем состоянии мой дом.

И пара тщательно отобранных светских людей со сносными манерами.

Все удобно расположились — поодиночке в больших креслах или группами на диванах — и оживленно болтали. Многие, как мне кажется, рассчитывали на небольшую долю. Кто-то — на картину, кто-то — на овчарку, кто-то — на кофейный сервиз или серебряный столовый набор.

А еще там были и мои кореша. Словно сельди в бочке, они сгрудились на самом краюшке скамейки в глубине гостиной. Насупившись, они хранили молчание, так как чувствовали себя неловко. Мои кореша — это моряки, рыбаки и адаптирующиеся заключенные. Те, с кем я хожу в море, те, с кем ловлю омаров, те, с кем пропускаю стаканчик у барной стойки в «Кафе дю Пор». Впервые они переступили порог моего дома, хотя им было не по душе то, что я нарушаю наш негласный договор. И все же, их присутствие здесь было необходимо. Ведь моими наследниками были именно они. Они и два фонда. Один — для охраны этих мест и другой — для создания музея, где была бы собрана вся моя коллекция живописи. Незачем и говорить вам, что мое завещание поразило всех присутствующих. И, заметьте, несмотря на то, что я была готова к подобной реакции, поднявшийся шум едва не оглушил меня. «Что?! Твоя прекрасная мебель, твои изящные безделушки, твои дома достанутся этим прощелыгам, этим оборванцам, этим невеждам? Да тебе, старая горемыка, пора в психушку. Совсем впала в маразм. Нализалась, как польский полк». Должна сказать, я знала, что так будет. Весь этот бомонд изрыгал змей, жаб, слизняков и крыс. Ах, мои светские приятели, старые друзья и новые знакомые — никто не постеснялся бросить мне в лицо всю черноту своих душ. Да так, словно здесь и не было моих корешей.