Читаем без скачивания В сутках двадцать четыре часа - Владимир Киселев

Чугунов нагнулся над товарищем:

— Спасибо, Саша, потерпи, отправим тебя к лучшим врачам в Москву, они быстро поставят на ноги.

Только отвезли в больницу Прокопюка — в огненную яму угодил другой боец милицейского отряда, Саша Фигельсон. В приказе Чугунов отметил мужество милиционеров, их высокую сознательность, однако призвал к бдительности. Отныне запрещалось ходить по огненным секторам и участкам в одиночку.

Десять суток шла самоотверженная борьба с огнем. Пожар укротили.

За спасение от огня Шатурской ГРЭС В. С. Чугунов вместе с другими был отмечен. Он получил серебряные часы и Грамоту Президиума Моссовета. В ней говорилось:

«…Отмечая Вашу преданную работу в московской милиции, Президиум вручает Вам при этом серебряные часы за № 89740 в награду за долголетнюю, энергичную и полезную деятельность и умелое руководство милицией при тушении лесных пожаров. И надеемся, что впредь Ваша служба будет направлена к укреплению завоеваний Великого Октября и защите интересов трудовой Советской Республики».

За «долголетнюю деятельность…». Чугунову в то время было 25 лет.

…Пробный пуск турбогенератора на новой Шатурской ГРЭС имени В. И. Ульянова-Ленина мощностью в 44 тысячи киловатт состоялся 2 сентября 1925 года. На торжество, среди других гостей, пригласили Венке и Чугунова.

ГРЭС заработала, а у Черного озера поднялся новый город энергетиков — Шатура.

«Червонцы»

В 1922 году в стране были выпущены особые деньги — червонцы. Счет денежных купюр исчислялся не в рублях, как это было принято раньше, а в другой денежной единице — червонце. За все предыдущие годы Советской власти не было таких полноценных денег. Один червонец приравнивался к десяти дореволюционным золотым рублям, или 175 рублям, ходившим до выпуска червонцев. Государство обеспечивало червонцы золотом и другими ценностями. Советское правительство выпустило купюры в один червонец, три, пять, десять, двадцать пять и пятьдесят червонцев.

Было чему радоваться советским людям. Ведь червонец быстро укреплял денежную систему, способствовал улучшению жизни. Но их радость была омрачена появлением на рынке фальшивых червонцев. Сначала они появились в Новороссийске, потом в Ростове-на-Дону. Новенькие, хрустящие, они ничем не отличались от настоящих.

Началось все с того, что в Новороссийский банк принесли из магазинов дневную выручку и специалисты «выловили» несколько фальшивых купюр. Бесспорно, делала их опытная рука. Преступнику нельзя было отказать в таланте. Два взаимоисключающих слова: талант и преступление. К сожалению, в жизни бывает и так: человек применяет свой талант во вред другим, несет людям горе.

Спустя две недели фальшивые червонцы обнаружили в Краснодаре. В милиции довольно быстро установили, что червонцы, хотя и появились в разных местах, сделаны одной рукой. Так возникло дело о фальшивомонетчиках.

Самые опытные сотрудники краснодарской милиции занялись розыском преступников. Было ясно, что больше всего фальшивых денег просочилось через базары, рынки. Люди, не зная, что у них в карманах фальшивки, несли их в магазины. Время от времени в магазине задерживали покупателей с фальшивыми червонцами. Но на допросах они ничего определенного сказать не могли. Многие даже не помнили, где, при каких обстоятельствах попали к ним эти «деньги», кто вручил, не приметили. Описать не могли.

Среди задержанных чаще других оказывались крестьяне, продававшие на рынке говядину, колбасу, овощи, фрукты… Покупатели у них обычно женщины, реже мужчины. Разве всех упомнишь! Конечно, преступников можно было искать через покупателей и продавцов. Но этот путь был слишком долгим. А время, как всегда, не ждало!

Тогда поиск преступников повели через лиц, имевших доступ к бумаге и краскам. Без специальной бумаги и красок купюр не изготовишь. Взяли на учет художников и граверов. Кончалось лето, а сотрудники уголовного розыска все еще не располагали ни одной сколько-нибудь надежной зацепкой. Ни одна версия не подтверждалась. А на базарах и в магазинах снова и снова обнаруживали фальшивые червонцы.

В ноябре сотрудники милиции заинтересовались шумным домом на Дубинке. В особняке этом жил известный когда-то в городе кутила, бывший купец Дмитрий Водоласпин. Он и сейчас любил выпить, погулять. Среди завсегдатаев пьяной компании Водоласпина появился Брызгалов — художник из Царицына. Этот человек с бледным лицом аскета еще недавно был местной знаменитостью. Богатые купцы, владельцы пароходов, священники считали за честь приобрести картины Брызгалова. И платили за его полотна большие деньги.

Советской власти Александр Брызгалов не принял. Новые порядки он считал насилием над свободой и искусством. Хотя Советская власть никаких мер к художнику не применяла, наоборот, ему предложили рисовать плакаты и картины для рабочих клубов, Брызгалов от этого предложения наотрез отказался. Последние годы его никто не видел за мольбертом. Жил он отшельником, друзей не имел. О художнике понемногу стали забывать.

И вот после нескольких лет одиночества Брызгалов вновь приехал в Краснодар и поселился в доме Водоласпина на Дубинке. Раньше они не дружили, почти не встречались. А теперь бывший художник стал в доме купца дорогим гостем. Что привело Брызгалова на Дубинку? И что общего было между этими людьми? Вполне возможно, что после длительного перерыва художник снова взялся за кисти. Согласился написать портрет Водоласпина. Версия была вполне правдоподобной. Но ее следовало проверить.

Ноябрь на Кубани стоял погожий. Листья на каштанах держались долго. Люди радовались теплу. Работы в полях были закончены, и теперь, как никогда, пестрели многолюдьем базары. Казаки везли в город сало, хлеб, птицу… Играли свадьбы. По старому календарю на 8 ноября праздновали Дмитриев день.

У Водоласпина всю ночь гуляли. Но Брызгалова среди гостей не было.

— И теперь и раньше на нас, на купцах, держались и мир, и война. Никакая власть не может обойтись без торгового человека! — шумел Водоласпин. — И деньги, хоть рубли, хоть червонцы, всегда у нас есть, — хвастался хозяин.

Его мало кто слушал, гостей больше интересовали зернистая икорка, балычок, заливные поросята…

Кто-то крикнул:

— Ура хозяину!

Гости нестройными голосами подхватили здравицу.

Шумная компания не заметила прихода новых гостей. Прежде чем зайти в залу, они остановились перед домом. Осмотрелись. Яркий свет из окон верхнего этажа бил в глаза. Хлопали двери подвала, это слуги носили вино к столам. Но кроме винного подвала, внизу была еще комната. Оттуда тоже пробивался свет. Не то чтобы яркий, но заметный с улицы.

Собственно, вновь прибывших интересовала не гостиная, не винный подвал, а эта комната.

Двое из приехавших прошли наверх, а остальные спустились в подвал. Вошли без стука. Внезапно. И это имело смысл: они получили возможность увидеть Александра Брызгалова в «деле». Он стоял в короткой вельветовой синей куртке возле пресса. И, судя по всему, был совсем не рад приходу гостей. В поздний час праздничного вечера он был в подвале не один. Пятеро помощников трудились в поте лица. В подвале разместилась целая мастерская. На простом дубовом столе, залитом красками, лежали клише, заготовки, специальные краски и аккуратные пачки еще пахнувших краской червонцев. Хрустящие и блестящие.

— Очень рад с вами познакомиться, гражданин Брызгалов, собирайтесь! — приказал старший оперативной группы. — И вы тоже одевайтесь, — кивнул он остальным фальшивомонетчикам. — Не торопитесь, спешить вам теперь некуда. Прошу, граждане свободные художники, на столах ничего не трогать, приберем сами. Понятно? А теперь на выход!

Брызгалова и его помощников провели к закрытым легковым машинам. Водоласпина и некоторых гостей — к пролеткам. Шума не было, операция прошла спокойно.

Вот что выяснилось. Во главе группы фальшивомонетчиков стоял Александр Брызгалов, бывший художник. Изменив искусству, он изменил и народу. Попробовал рисовать деньги. Получилось. Почему бы не повторить? Остановиться уже не мог. Засосало.

Изготовив первые фальшивые червонцы, Брызгалов долго не решался их сбыть. Но страсть к наживе взяла верх. Надев парик, изменив внешность, он долго ходил по лавкам и базарам. Порой Брызгалову казалось, что по пятам за ним следуют чекисты. От каждого шага за спиной он вздрагивал… Изготовленные «червонцы» он измял, чтобы они походили на те, что люди носят в кошельках и карманах. Теперь брызгаловские «червонцы» совсем нельзя было отличить от настоящих.

Однако самому сбывать «червонцы» было небезопасно. Это Брызгалов отлично понимал. Когда прошел первый страх, он стал искать сообщников. И нашел подобных себе, людей без совести и чести.

После того памятного вечера ниточки от дома Водоласпина потянулись в другие города Северного Кавказа, к хозяевам квартир, где Брызгалов изготовлял фальшивые червонцы, и сбытчикам… Тридцать преступников предстало перед судом по делу фальшивомонетчика Брызгалова.