Читаем без скачивания Игра в обольщение - Дженнифер Эшли

— Не вини Анджело, — быстро сказала Эйнсли. — И Дэниела не вини. Это я оставила дверь открытой.

— О, насчет этого ты, девочка, не беспокойся. Я виню вас всех троих. Анджело не имел права впускать тебя сюда, а Дэниел не имел права вообще приводить тебя сюда. — Его гнев уничтожил весь внешний английский лоск, и теперь перед ней стоял пришедший в ярость горец, готовый достать свой клеймор.

— Мне кажется, лошадь стояла смирно, пока сюда не ворвался огромный шотландец, решивший посмотреть, что мы замыслили.

— Я никогда не думал, — пронзительно сверкнув глазами, отрезал Кэмерон, — что у тебя хватит ума разгуливать по конюшне с полусумасшедшей скаковой лошадью!

— Я должна была забрать свою ленту.

— Ленту? — Кэмерон отпустил ее, но гнев его не улегся. — О чем ты говоришь, черт возьми?

— Она жевала мою ленту для волос. Думаю, ты бы не хотел, чтобы она задохнулась из-за нее.

— Для начала поясни, что тебя дернуло отдать ей эту ленту? — Кэмерон посмотрел на голову Эйнсли.

— Я не отдавала. Просто у нее длинная шея и крепкие зубы.

Кэмерон приложил ладонь к тому месту, откуда Жасмин вырвала бант из волос Эйнсли.

— С тобой все в порядке, девочка? — тихо спросил он.

— Все хорошо. У моего брата Патрика была лошадь, которая постоянно кусала всех, кто оказывался поблизости. У меня до сих пор сохранились отметины от ее зубов. Если ей не удавалось добраться до вашей плоти, она с удовольствием жевала шляпу или пальто, рубашку или юбку. Жасмин всего лишь сняла ленту с волос.

Кэмерон, казалось, не слушал ее, лишь тихонько гладил Эйнсли по голове.

— Жасмин и раньше сбегала от Анджело, — произнес он. — Хотя ни одна лошадь не убегает от него. Малышка доставляет нам массу хлопот.

— Разве ты не должен ехать за ней?

— Прежде всего, я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

— Не говоря о том, чтобы накричать на меня, — добавила Эйнсли, почувствовав, как забилось ее сердце, — столько нежности прозвучало в его голосе.

— И накричать на тебя, — согласился Кэмерон, опять сверкнув глазами. — Ты всегда так бесстрашно входишь в стойло к лошади?

— Я делаю это с трех лет, мне всегда нравилось стоять у них под животами.

— Боже милостивый, девочка, мне жаль твоих родителей.

— Братьев. Мои родители умерли, когда я была совсем маленькой. Моему старшему брату было уже двадцать, и он присматривал за всеми нами. Бедный мой Патрик. Я сводила его с ума. И сейчас свожу.

— Не сомневаюсь. — В голосе Кэмерона уже не было гнева, он продолжал гладить Эйнсли по голове.

Эйнсли хотелось шагнуть к нему, согреться теплом, исходившим от его тела, — с луга задул прохладный ветер. За последние шесть лет одиночества ей еще никогда не было так хорошо и спокойно, как сегодня вечером.

— Тебе лучше отправиться на поиски своей лошади, — пробормотала она.

— Она не моя, мне просто дали ее на время.

— Тем более.

— Анджело — лучший в мире конюх и следопыт, а я еще с тобой не закончил.

— Со мной? — Эйнсли почувствовала приятную дрожь в теле.

Появился мальчишка-конюх, он подвел Кэмерону оседланного коня. Большая рука Кэмерона легла на затылок Эйнсли, и он, прижав ее к себе, страстно поцеловал.

Это был поцелуй, наполненный обещанием, поцелуй, который говорил ей, что Кэмерон не забыл ни о том, что начал в кабинете, ни о своем намерении закончить это.

Кэмерон отпустил Эйнсли, легко и грациозно вскочил в седло и ускакал в ночь.

Мальчишка-конюх помахал ему вслед рукой, а Эйнсли, почувствовав вдруг легкий озноб, обхватила себя руками.

На то чтобы поймать эту проклятую лошадь, ушла вся ночь. К тому времени, когда Кэмерон привел Жасмин, взмыленную, поцарапанную ежевикой и, вероятно, довольную собой, солнце уже встало, и два его берейтора неспешно прогуливали других лошадей; Кэмерон сам почистил Жасмин, а Анджело отмыл ее, когда Кэмерон ушел в дом.

Он помылся, надел свежую одежду и направился в освещенную солнцем комнату в крыле Мака, где сервировали завтрак. Было только восемь часов утра, но, когда проходит загородная вечеринка, Изабелла и Бет встают рано, чтобы спланировать мероприятия на весь день.

В таких случаях на завтрак собираются те члены семьи, которые проснулись и голодны; братья, невестки, камердинеры, собаки. Когда вошел Кэмерон, Изабелла с Бет уже обсуждали планы на день. Мак сидел рядом с Изабеллой, читал газету и при всякой возможности касался рукой руки жены. Йен ел медленно и спокойно, слушая только Бет и больше никого. Камердинер Йена, Карри, ел с удовольствием — бывший вор-карманник все еще наслаждался пребыванием в светском обществе. Анджело отсутствовал за столом: он решил остаться в конюшне с Жасмин. Не было также Дэниела, Харта и камердинера Мака — боксера Беллами.

Карри подскочил, готовый обслужить Кэмерона, но тот махнул рукой, чтобы коротышка оставался на месте, и сам взял себе яйца, сосиски, несколько пресных лепешек и кофе. Тарелку и чашку он поставил на свое обычное место, напротив Изабеллы, и прихватил у Мака часть газеты, где говорилось о скачках.

— Расскажи мне все, что ты знаешь о миссис Дуглас, — сказал он, даже не глянув в газету.

— А почему тебя интересует Эйнсли Дуглас? — удивленно приподняла брови Изабелла.

— Потому что она портит моего сына, моего камердинера и моих лошадей. И я хочу знать, с кем имею дело.

От Кэмерона не укрылась улыбка Бет и понимающая ухмылка Мака.

— Ну наконец-то признался, — сказал Мак. — Я заметил, как ты смотрел на нее, когда увидел в салоне Изабеллы в прошлом году.

Кэмерон помнит, что она там была, хотя видел ее всего мгновение. Он зашел в лондонский салон Изабеллы, стремясь помочь им преодолеть кризис в отношениях, и увидел очаровательную Эйнсли. Она, покраснев, быстро прошмыгнула мимо него в дверь, прижав по бокам пышные юбки, как будто боялась задеть его.

— Кэм, старина, — хихикнул Мак, — ты попадешь в ловушку так же прочно, как и все мы здесь присутствующие.

Кэмерон взял кувшинчик с медом, налил меда себе в тарелку и обратился к Изабелле:

— Говори.

— Так, дай подумать. — Изабелла поставила локти на стол и положила подбородок на руки. — Отец Эйнсли — Макбрайд, мать — единственная дочь виконта Абердэра. И отец, и мать Эйнсли умерли от брюшного тифа в Индии, когда Эйнсли и ее младший брат были совсем маленькими.

— Она говорила мне, что ее воспитывал старший брат, — подтвердил Кэмерон.

— Да, Патрику Макбрайду было тогда двадцать лет. Он забрал Эйнсли и трех братьев из Индии и привез в семейный дом в Шотландии. Вскоре после этого Патрик женился и вместе со своей женой Роной растил детей. Эйнсли они отправили в академию мисс Прингл, хотели воспитать леди. Там я и познакомилась с ней, и мы быстро подружились.