Читаем без скачивания Фантастика 1990 год - Владимир Фалеев

Облик Шактера не вязался с представлениями Орбела о типичном американце - щуплый, низкорослый, с редкими, тщательно уложенными жирными волосами, с невыразительным, ускользающим взглядом, с тонкими губами, плотно облегавшими выступающие вперед зубы. Его спина угодливо сутулилась, но одна бровь оставалась настороженно приподнятой.

Шактер провел Орбела по лабораториям. Сотрудники лишь на мгновение отрывались от работы, приветствуя вошедших легким наклоном головы, в лучшем случае - рукопожатием.

Шактер коротко знакомил Орбела с профилем исследований.

– Здесь,- рассказывал он в сверкающем стеклом помещении,- мы создаем синтетические семена. Очень перспективные для сельского хозяйства. Наши синтетики - это соматические эмбрионы того или иного полезного растения. Начинали мы, как вы наверняка знаете, с сельдерея и морковки. Эмбрионы - клоны в точности повторяют в своем развитии растение, клеткой которого они являются…Пройдемте сюда, пожалуйста… В соседнем помещении проводится инкапсуляция семян в желеобразную органическую оболочку для удобства их использования и транспортировки. Вот в этих стеклянных пробирках легко проследить процесс проращивания в различных его стадиях.- Пальцы Шактера наглядно изобразили тянущийся к свету росток.

– Клонирование. Рекомбинация ДНК - техника импровизированной подсадки и сцепления чужеродных генов,- в раздумье проговорил Орбел.- Что-то нам это сулит? К чему приведет?

Шактер сделал вид, что не расслышал, но бровь взлетела вверх, собрав в гармошку половину лба.

– Перейдем в следующую лабораторию,- бодро продолжил он.- Здесь выращивается искусственная кожа для трансплантации… в частности - ожоговым больным. Успеха помог добиться открытый нами фактор эпидермического роста - особое вещество.

– Я знаком с вашими публикациями.- Орбел смотрел на лоскуты кожи, плавающие в пластиковых чашах.

– Добавив в питательную среду холерный токсин, мы получили удивительные результаты - процесс роста клеток ускорился.

– Насколько мне известно, мой отец в своем эксперименте с Лилит для ускорения наращивания клеточной ткани тоже использовал токсин, продуцируемый холерными вибрионами.

– Вот как?!- В глазах Шактера вспыхнул хищный огонек, и Орбел понял, что сказал лишнее.- Независимо друг от друга мы шли одинаковыми путями. Прекрасно.- Шактер растер ладони и уступил в дверях дорогу гостю.

Его крупные выступающие зубы, неестественно белые, ровные, и сухие тонкие губы вызывали в Орбеле ощущение фальши, искусственности, подвоха. И Орбелу, несмотря на большой интерес к исследованиям американцев, не терпелось поскорее закончить общение с ним.

Прежде чем отправить Лилит в столь дальнее путешествие, ее терпеливо приучали к открытому пространству, к многолюдию. И скоро она уже охотно выходила в парк и даже ждала этих прогулок. Со стороны могло показаться, что миловидная девушка- одна из сотрудниц института - прогуливается с кем-нибудь из коллег. Лилит больше не шарахалась от людей, вела себя вполне “по-человечески”. Она научилась-таки спать на постели и не скидывать с себя одежду. Орбел теперь всегда был рядом с нею, и она очень привязалась к нему.

И Карагези решился наконец отправить ее в заморское путешествие. Ссылаясь на неотложные дела и плохое самочувствие, он настоял на необходимости поездки вместо себя сына. Руководство НИКа дало свое “добро”.

Дорога была утомительной. Но Лилит соглашалась на любые неудобства, лишь бы Орбел был рядом. В аэропортах, в самолете, в машине она сидела, прижавшись к нему, и, казалось, ничто больше ее не интересовало. Но скорее всего она просто не понимала происходящего с нею, не могла осознать своих фантастических перемещений, необъятности бездонного океана, распластавшегося под брюхом самолета, и той страшной скорости, с которой ее уносят от дома, от привычной обстановки.

…Протягивая руку к кнопке звонка, Орбел знал - Лилит безошибочно чувствует его возвращение, соскальзывает с тахты или кресла и, затаившись, ждет его по ту сторону двери.

Он входил, делая вид, что не замечает ее, заговаривал с Ольгой, а Лилит, стараясь перекричать их, тараторила без умолку: - Здравствуй, Лилит, здравствуй, Лилит, здравствуй…в ревнивом стремлении привлечь к себе его внимание.

Он “замечал” ее, гладил по волосам, говорил что-нибудь ласковое, и она уже не отходила от него ни на шаг. Ждала перед дверью ванны, пока он умывался, бежала к стулу с его домашней одеждой, зная наперед все, что он будет делать.

Уверенная, что Лилит ничего не понимает, Ольга посмеивалась над ней. Но она ошибалась. Лилит тонко улавливала интонации голоса и прекрасно знала, когда о ней говорят.

– Да она влюбилась в тебя,- заметила как-то Ольга.

– Глупости,- отмахнулся Орбел.- Она просто привязалась ко мне. Я напоминаю ей отца. А она скучает по нему.

– Он - ее хозяин.

– Не смей так говорить!- вспылил Орбел.

– Она никогда так не ластилась к нему,- стояла на своем Ольга.- Уж я-то вижу. Она тоскует и ждет тебя с той минуты, как за тобой закрывается дверь. То и дело выскальзывает в переднюю, виновато косясь на меня. Трогает дверь руками, нюхает, прижимается к ней щекой. А вчера ты задержался, и она уснула прямо на коврике в передней.

– Ты говоришь о ней, как о кошке,- упрекнул Орбел.

Ольга вздохнула: - Все еще на что-то надеешься? Завидую твоему оптимизму.

– Да. Да, да! И буду надеяться до последнего. Я докажу этим заносчивым американцам, что она имеет право жить в их паршивом доме для гостей.

Лилит вытянула шею, ощутив агрессию в голосе Орбела.

В ее глазах вспыхнул воинственный огонек.

– Гляди-ка, она собирается бороться вместе с тобой.

– А как же! И поборемся!- Орбел ласково погладил Лилит. Та потерлась о его руку и сказала: - Лилит умница. Лилит молодец.

…Лилит радовалась, как дитя, когда он не захлопывал за собой пахнущую одиночеством дверь, а весело говорил: - Лилит! Гулять хочешь?- И особо выделял интонацией заветное слово “гулять”.

– Здравствуй, Лилит! Лилит молодец!- радостно отзывалась она, вскакивая с места и вкладывая в его руку свою 66 верткую крепкую ладошку, с нетерпением заглядывая в глаза.

– А туфли, Лилит?- строго напоминала Ольга.

И девушка, не выпуская руки Орбела, чтобы он вдруг не передумал и не сбежал, неуклюже вставляла ножку в свободную, как тапочка, туфлю.

Кларк с Шактером уехали в город, и Орбел предложил Ольге втроем отправиться наконец на берег. Океан был относительно спокоен. Солнце роняло на землю длинные лучи сквозь прорывы в многослойных облачных громадах.