Читаем без скачивания Мемуары Дьявола - Фредерик Сулье

Имя Мариетты, слово «разврат», ребенок, брошенный в Тулузе, — все это внезапно соединилось в сознании Луицци и напомнило слова Перин о девушке по имени Мариетта, которую она предоставила отцу Луицци. Неужели Жаннетта тоже его сестра? И он помог спастись тому, кто ее погубил, так же как отдал свою другую сестру, Каролину, ничтожеству, которое теперь не выпускает ее из своих лап? Он не осмелился задержаться на этом диком предположении и продолжил чтение со все возрастающей острой тревогой.

«Дочь, несмотря ни на что, выяснила, кто ее отец и где он теперь живет, и около двадцати лет назад явилась в Буа-Манде к господину Парадезу с ребенком, которого она родила в публичном доме Перин».

Барон содрогнулся. Чем дальше он читал, тем больше убеждался, что предчувствие не обмануло его: письмо наталкивало на странные открытия. Для всякого другого человека, для всякой другой жизни потребовались бы более весомые доказательства, чтобы только породить подозрение о том, что Жаннетта была его сестрой, но после всех удивительных встреч он не колеблясь принял полупризнание Фернана за предупреждение свыше, хотя и предположить не мог, что тайна, которая ему только что приоткрылась, далека от того ужасающего секрета, который ему еще предстояло узнать.

«Когда Мариетта приехала в Буа-Манде, вооруженная свидетельством о бракосочетании своей матери и свидетельством о своем рождении, в котором черным по белому было записано, что она дочь Брикуэна, она так напугала старика, что тот взял на себя заботу о ней и ее дочери. Господин де Парадез оставил ребенка при себе, а Мариетту отправил в Тулузу с таким мизерным содержанием, что она вынуждена была наняться служанкой. С ловкостью, достойной этой особы, она тщательно скрывала от отца смерть госпожи де Брикуэн, чтобы заставить господина де Парадеза плясать под свою дудку из страха обвинения в двоеженстве, но уже через год после того, как она уехала от отца, тот узнал о смерти своей первой жены. Тогда, поняв, что больше ему ничто не угрожает, но не имея возможности отобрать содержание у законной дочери, которую он признал своей, он выставил внучку, дав ей немного денег, и пристроил ее на постоялый двор, где я ее и встретил и где она росла до того дня, как я ее оттуда вырвал.

Вы должны помнить, милостивый государь, вы ехали в Тулузу с женщиной по имени Мариетта: то была мать Жаннетты, добрая мать, достойная своего отца; вы должны помнить, как тщательно она скрывала свое лицо под вуалью, и вот почему. Вся любовь, которую она питала к дочери, поскольку надеялась, что та изменит отношение к ней Брикуэна в лучшую сторону, улетучилась, как только ее ребенка выставили из замка; и хотя она знала, что ее дочь красивая, чистая и невинная, живет в Буа-Манде, она проехала мимо, не желая быть узнанной, она боялась, что служанка с постоялого двора попросит о помощи свою мать, служанку из хорошего дома; в своей деревенской дочери она не обнаружила ни грации, ни обаяния, зато Жаннетта, ставшая благодаря мне элегантной, а благодаря собственной натуре — самой хитрой плутовкой на свете, внушила ей большие надежды.

Мариетта нашла нас в Париже, Мариетта отняла у меня свою дочь, поскольку у нее был на примете человек, которому она могла ее продать, а продать она умела. Они вместе уехали из Парижа, и понадобился весьма необыкновенный случай, чтобы около года назад я снова встретил ее в Тулузе.

После их отъезда с отчаяния я нанялся на военную службу. Я мечтал о славе, о революции, я верил, что рука Республики сильнее руки Империи{503}. Я стал старшим сержантом, моим лейтенантом оказался некий Анри Донзо, он был любовником Жаннетты, он перевез ее из Экса, где мать обучила ее низкому ремеслу, которым сама занималась в прошлом. Я писал письма этого подонка Донзо к одной монашке из Тулузы, но однажды, напившись, он признался, что эта переписка имела другую цель: она должна была прикрыть ту переписку, которую он сам вел с новенькой воспитанницей по имени Жюльетта, и за тем же ужином один шут по имени Гюстав открыл мне, что Жюльетта была дочерью Мариетты, что Мариетта скрылась в Отриве под именем госпожи Жели и что Жаннетта зовется теперь Жюльеттой».

При этом известии, которое далеко превосходило все прочие, при этой страшной тайне, которая проливала зловещий и отвратительный свет на то, что произошло между Луицци и Жюльеттой, письмо Фернана выпало из рук барона. Он огляделся с безумным взглядом, как человек, который чувствует, что попал в запутанные сети всесильного рока. Мимолетное мужество, которое толкнуло его пойти по пути открытий, мгновенно оставило его, и почти невозможно описать новые страхи, которые завладели всем его существом. Жюльетта — его сестра, в ее руках он оставил Каролину, Жюльетта — внучка господина де Парадеза, мужа несчастной госпожи де Кони, у которого тот похитил ее дочь, Жюльетта, которую он, без сомнения, встретил в Буа-Манде и которая наверняка завладела его письмом, предназначенным для госпожи де Парадез, где он сообщал ей, что ее дочь нашлась, Жюльетта, которая скорее всего вскрыла его письмо, написанное в Фонтенбло для госпожи Донзо, и которая, узнав таким образом о свидании, которое он назначал Каролине, указала господину де Серни, где искать беглецов, и направила его по их следу, Жюльетта — бывшая любовница Гюстава де Бридели, могла узнать от него о существовании Эжени Пейроль и, несомненно, направилась в Буа-Манде, чтобы добить несчастную женщину. Все эти возможные события, нагромождение неслыханных обстоятельств мгновенно прокрутились в голове барона и оглушили его, голова его закружилась подобно тому, как когда-то, наверное, закружилась голова его предка Лионеля, когда в погоню за ним бросились живые призраки и преследовали его во мраке, освещаемом блеском молний и заревом пожарища.

Это умопомрачение, несомненно, было той же природы, поскольку привело к тому же результату: Арман, целый месяц противостоявший испытанию одиночеством, искушению узнать о судьбе тех, кого он любил, Арман не устоял перед ужасающим смятением, которое почувствовал, и призвал Сатану: Сатана явился.

VIII

— Ты прав, хозяин, все это правда, первый раз в жизни ты понял, сколько зла можно натворить будучи простым смертным.

— И Жюльетта! — вскричал барон.

— Жюльетта погубила твою сестру Каролину, женив на ней своего любовника, Жюльетта совершенно погубила госпожу де Серни, перехватив письмо, которое ты написал твоей сестре, и передав его графу, Жюльетта, узнав от Гюстава де Бридели о существовании Эжени Пейроль, отправилась в Буа-Манде, чтобы помешать матери найти своего ребенка. За всю свою жизнь ты любил трех женщин, испытывая к ним именно те чувства, которые делают человека счастливым. Ты любил Эжени как друга, Каролину как сестру, госпожу де Серни как женщину. Жюльетта погубила всех трех. Я был, как всегда, прав, хозяин, когда однажды сказал тебе, что эта девица необходима мне, что она превосходно послужит мне, творя зло.

Луицци чувствовал себя уничтоженным, слушая горькие и оскорбительные слова Дьявола. То не был больше ни наглый фат, ни кокетливый аббат, ни малайский раб, ни смешной нотариус, ни уродливый мужлан, ни один из тех персонажей, под видом которых Сатана столько раз являлся Луицци, но то не был и падший ангел, которого он увидел в первый раз в замке Ронкероль, столь гордый в своем падении, столь прекрасный в своем упадке. То был Демон зла, страшный и уродливый, лицо его выражало всю низость, злобу, жестокость и цинизм порока. Луицци смотрел на него и дрожал. Вновь его охватили ужас и отчаяние, они почти склонили его к ногам Сатаны, но из последних сил Арман сопротивлялся, и Сатана продолжил:

— Да, Жюльетта погубила все, что ты любил на этом свете; достойная наследница рода, замешанного на кровосмешении и прелюбодеянии, она носит в себе все пороки, которые я обещал его прародителю. Она принадлежит мне так же, как все, в чьих венах течет кровь Цицули.

— Нет, Сатана, нет, еще не всех, — вскричал Луицци. — Есть тот, кто, несомненно, избежит твоих лап, тот, кто ускользнет от тебя, клянусь.

— Желаю ему этого, хозяин, — ответил Сатана, — впрочем, разве есть необходимость в том, чтобы он отдался мне добровольно? Разве обязателен договор, чтобы он принадлежал мне? Разве нет у меня моей Жюльетты, чтобы погубить его? И не она ли, имея возможность снять с него обвинение в убийстве, оставит его гнить в тюрьме и обречет на смерть на эшафоте?

— Как? Жюльетта? Она может спасти меня?

— Может, хозяин, может, в тот час, когда ты уже давно вернулся, она еще видела графа де Серни: он покинул ее лишь в Буа-Манде, поскольку именно с ним она путешествовала. Господин де Серни скрывался в том почтовом экипаже, который ты встретил недалеко от Буа-Манде после того, как я оставил тебя. Мальчик, который предупредил тебя, догнал этот экипаж, когда форейтор отошел выпить, если помнишь. Как видишь, все пороки превосходно помогают друг другу, чтобы довести зло до конца. Мальчик видел только Жюльетту, он попросил ее передать первому путнику, которого они встретят, что дилижанс сломался, и рассказал, как только что встретил тебя. И поскольку Жюльетта, подталкиваемая неким злым гением, который руководит всеми дурными поступками этой женщины, поинтересовалась, кем был тот пассажир, которого она заметила на дороге, маленький Шарло чистосердечно ответил: