Читаем без скачивания Темная сторона Солнца - Терри Пратчетт

С двигателями проблем у них скорее всего не было. Требуемой энергии они получали почти столько… но это только теория…

Рассмотрим людей. Шутники перестали строить свои артефакты задолго до того, как стал на две ноги собрат обезьян человек. Но кто знает, откуда взялся сам человек? И человек умел приспосабливаться и смог бы адаптировать себя. Колонизация космоса шла тысячу лет. Вот, например, у жителей Противусолони была угольно-черная кожа, сопротивляемость к раку, свободно переносящие ультрафиолет глаза и полное отсутствие волос на теле. На Терра-Нове люди были кряжистые и имели два сердца. Люди на Единой Кельтике жили в условиях постоянной войны. У обитателей Шишкогланда со фнобами было больше общего, чем с другими людьми. Обитатели Баклажана были просто странными и колючими, а еще вегетарианцами до мозга костей со всеми зубами и шипами. И следует признать, что люди обожали памятники размером с планету. И разве люди не были ведущими экспертами по Шутникам?

Ложечники вполне могли быть Шутниками. На холодных планетах артефактов находили столько же, сколько на жарких, а на дальних орбитах выражение «темная сторона солнца» приобретало новый смысл. Боковетрцы, тарквины, стручки… раса двойной эволюции Спускового Крючка… все они могли бы быть Шутниками.

Где-то скрывался мир Шутников. Он так давно был достоянием легенд, что в его существовании уже никто не сомневался. Где-то ждали тайны башен, механизмы, сотворившие Ожерелье Звезд, свободная от разногласий гармония индивидов, смысл вселенной.

Скопления точек-светлячков отбрасывали тусклый свет вдоль стен туннеля. Спеша, Дом обогнул маленького робота на колесах, занятого осмотром узлового короба.

Они выскочили в следующую пещеру, и Хрш-Хгн застыл как вкопанный, уставясь на теряющиеся в тенях под потолком гигантские механизмы. Ткнув Дома в бок, он указал наверх.

– Тебе известно, что это? – прошипел он.

– Матричные двигатели, – отозвался Дом. – Такого размера их ставят на боевые звездолеты. У Банка есть собственные корабли, так?

– Насколько я знаю, нет.

Перед ними затормозил робот на колесах. Протянув клешню с прокладкой вместо ладони, он тщетно попытался их остановить. Они поспешили дальше.

Туннель привел их в пещеру возле главного зала. Как всегда, тут царила толчея. Вход на стоянку кораблей находился в другом конце зала.

Они разделились, петляя среди отдельных гуманоидов и прочих пришельцев. Хрш-Хгн двигался размашистым шагом, что на Фнобисе считалось походкой конспиратора. Дом уже до половины пересек зал, когда мельком заметил, как в окружении трех роботов службы безопасности туда входит Джоан. Рядом с холодно-разгневанной бабушкой даже громоздкие машины казались карликами. Вид у нее был решительный.

Нырнув назад в толпу, он почувствовал, как чья-то рука схватила его за плечо, и резко повернулся.

Мужчина улыбался. Улыбка на этом лице выглядела неловкой и неуместной.

Он увидел синий плащ и тяжелое золотое ожерелье-воротник, и Дом вспомнил. Он отпрянул, но рука его не пустила. Этого мужчину он видел в день своего рождения на Противусолони.

– Пожалуйста, не бойся.

Дом заизвивался в крепкой хватке. На периферии взгляда Дома что-то мелькнуло, и рука слетела у него с плеча – острыми, как иглы, зубами еж вцепился землянину в палец. Но мужчина не вскрикнул, хотя и побледнел. А Дом отступил – прямо в объятия противусолоньского робота.

И стартовал. Строго говоря, полеты в пределах Банка были запрещены. Он только надеялся, что Банк не станет вмешиваться.

Сандалии были сконструированы, с тем чтобы выдерживать вес одного, но могли работать в условиях повышенной гравитации. Под ним двое роботов безучастно смотрели вверх, в другом конце зала еще три прижали к колонне Хрш-Хгна.

В вертикальном полете было жутковатое спокойствие. Гул толпы остался внизу, оставив по себе лишь неумолчное гудение Банка. Он заглянул в фасетчатые глаза робота, в которых отражались кольцевые разряды на колоннах вокруг.

– Ты ведь второго класса, так? – спросил он.

– Это так, сэр, – сказал робот.

– В тебя встроена какая-либо мотивация касательно личной безопасности?

– Нет, сэр. – Робот опустил взгляд. – К сожалению.

Щелкнув пятками, Дом нырнул. В тридцати ярдах над полом он извернулся и почувствовал, как рвется верхняя часть комбинезона – под весом робота разошелся шов, и бедняга, не выпуская лоскут, стал падать по длинной дуге, которая внезапно прервалась у сверкающей германиевой колонны. Расцвела яркая вспышка, во все стороны дождем посыпались горячие капли.

С пола на спасательных гравитационных поясах поднимались еще два робота. Дом головокружительно взмыл вверх, глядя, как приближается высоченный потолок пещеры. Потолок был усеян черными точками.

Только подлетев поближе, Дом увидел, что это выходы шахт.

Под потолком было жарко. Завывал, уносясь куда-то, воздух, и Дом полетел в его потоке – ему просто ничего другого не оставалось. Его затягивало в водоворот жаркого ветра, который тут же начал бить и трепать его, когда он приблизился к отверстию шахты.

Над Адом.

Он успел бросить взгляд вниз, прежде чем его подхватил адский ветер.

Его вверх ногами затягивало в вентиляционную шахту шириной в милю. Пространство между его ступней сужалось вдалеке, наверное, на расстоянии многих миль, а оттуда светил раскаленно-белый глаз. По шахте прокатывались волны гула, будто вдалеке вращались мощные двигатели. Жар был осязаемым, его волны – точно удары молота. Ветер подхватил Дома и выстрелил им, как пулей.

Дом вылетел из шахты – и завис среди звезд на столбе перегретого воздуха. Его поглотила ночь. В одну сторону – верх и низ утратили обычное положение – раскинулась паутина холодных звезд. С другой – голодный красный глаз с белым зрачком.

Глаз как будто уплывал. Вокруг клубился дым от гравитационных сандалий. Тут его подхватило что-то еще, нечто, всегда поджидавшее среди звезд за гранью света. Сквозь волны боли Дом смутно удивился, что такое коснулось его почти приятно, заморозив дыхание в горле, сложившись в кристаллические узоры на ожогах.

Противусолоньцы проворны и ловки. Среди рыбаков неловкие и нерасторопные быстро растрачивают все свои жизни, и кое-что из их собранности привилось и правящей семье. Поэтому Дом тяжело приземлился на ноги, но тут же упал ничком в снег.

Он знал, что это снег. Кеджа прислала ему законсервированные снежинки из какого-то дальнего региона Лаота, и они отчасти напоминали хрупкую изморозь, в самые холодные зимы иногда покрывавшую полярные болота на его родной планете. Но Кеджа забыла написать, что их будет так много.