Читаем без скачивания Песнь Сирены - Дана Мари Белл

Оберон опустил девушку на песок, осторожно касаясь спинного плавника, и уложил на бок. Когда он попытался отстраниться, Кэсси вцепилась в его руки, отказываясь разрывать контакт. Ей казалось, что если сейчас он уйдет, то песня поглотит ее, превратив в не более чем голос на ветру.

— Спой со мной.

Она удивленно моргнула, все еще не в силах ответить.

— Доверься мне, Кэсси, — Оберон погладил ее по щеке. В его серых глазах блеснула влага. Волосы мужчины были распущены… и почему-то сухие, словно их обоих окутывал сияющий серебристый плащ. Кончики его ушей были видны сквозь ниспадающие пряди. — Спой со мной.

Губы Оберона приоткрылись, поразив Кэсси чистотой его голоса. Он запел знакомую песню, проникшую корнями в ее душу, от которой у нее перехватило дыхание.

Он знал ее песню и пел ей в ответ.

Кэсси открыла рот. Песня Оберона полилась без всякой сознательной мысли, сложные гармонии сливались с мелодией. Вскоре Кэсси перестала чувствовать, где заканчивается одно и начинается другое. Слияние двух песен было ослепительно прекрасным, поскольку каждая из них становилась частью другой, связывая их на уровне, который могли нарушить только боги.

Если бы Оберон не вернул ей песню, то Кэсси была бы поглощена его мелодией, навсегда разрушив свою суть. Когда их песни слились, Оберон не только спас Кэсси, но и соединил их души.

Ей стало легче дышать. Мелодии слились воедино. Их голоса совпали, создавая новую общую песню. Кэсси слышала гул внутри, который навсегда стал ее частью, и знала, что Оберон чувствовал то же самое. Когда сознание померкло, она могла думать только об одном.

«Когда я проснусь, то столкнусь с очень злым Обероном…»

***

Оберон был рад, что в эту ночь на шоссе никого не было, потому что он мог стать причиной аварии. Управляя машиной, он не отрывал взгляд от дороги, но его внимание все чаще переключалось на тихий напев песни его пары, звучащий где-то глубоко в душе. Кэсси полностью исцелила его, восстановив воспоминания, но цена была больше, чем она могла вынести.

Чувствовать ее рядом, эту бурлящую, пенящуюся радость и глубокую печаль, одиночество и щемящую потребность в ком-то, кто пробуждал желание и нежность, было удивительно успокаивающе. Чистое благородство души девушки ошеломляло. Ноты песни Кэсси звучали в его голове, каждая из которых дарила ему частичку ее жизни. Детское удивление, когда она впервые плавала самостоятельно, дотрагиваясь до кусочка коралла или колыхающихся водорослей. Или, когда морской конек случайно пощекотал ее нос. Чувство гордости, когда она поняла, кем были ее родители. Боль и замешательство, когда те же самые родители, которые должны были любить, отвернулись от нее ради более симпатичных сестер.

Сила, которую обрела Кэсси, когда решила, что, несмотря на семью, она достойна чего-то большего. Любовь и решительность, когда она впервые взяла на руки младшего брата. Безграничная привязанность между братом и сестрой спасла ее, превратив в нечто большее, чем нежеланная дочь королевской семьи.

Оберон собирался помочь Дейтону Нерису хотя бы потому, что сестра так его обожала. Ее воспоминания о том, как брат подвергал себя опасности, прикрывая ее побег из дома, заставили Оберона преисполниться решимости освободить молодого водяного из заточения Атлантиды, если подобное вообще было возможно. Может, он мог бы устроить мальчика куда-нибудь на стажировку или отдать в ученики Робину?

Он вздрогнул, осознав, что, если бы родители дарили Кэсси хоть немного любви, то они бы не встретились. Девушка согласилась бы на брак с принцем Пасифики только для того, чтобы доставить им удовольствие.

Оберон задумался, осознавали ли члены королевской семьи Атлантиды, насколько сильной была их дочь и на что она была способна. Если да, то страх перед силой Кэсси, возможно был одной из причин, по которой они выбрали именно ее в качестве принцессы для заключения союзного брака, а не одну из сестер. Ее сила могла бы быть расценена как угроза королевской власти.

Осознание, что Кэсси была готова разорвать истинную связь, полностью понимая, насколько болезненно это будет, потому что Оберон не желал заводить отношения, сильно унизило его. Девушка могла пожертвовать своей жизнью во имя его счастья.

Если бы только у нее получилась. Он бы оплакивал ее целую вечность. Мысль о том, что Оберон пытался убежать от нее, ужасала. Отныне он никогда ее не покинет.

Кэсси застонала. Звук был полон боли. Он сочувственно поморщился. Их песни слились, заставляя Оберона пережить ее жизнь, значит, она тоже стала свидетелем его судьбы. В его истории были моменты, которые он хотел забыть, но Кэсси была вынуждена испытать все его переживания. Оберон покачал головой. Возможно, ему следовало бы закрепить связь, но он беспокоился, что всплеск силы не только предупредит врагов об их местонахождении, но и ухудшит состояние Кэсси. Соприкосновение с силой Оберона, пока Кэсии переживала его воспоминания, могло заставить их кончить слишком быстро и сильно, снова лишив девушку сознания, как это произошло на пляже.

Боги, настоящая катастрофа. Оберон вернулся, воспоминания и силы восстановились, но в процессе он чуть не потерял Кэсси. И что злило больше всего, вызывая желание рычать и встряхнуть девушку — ее безмолвное прощание перед исцелением, словно она действительно верила, будто он прогонит ее.

Позже они обязательно обсудят данный инцидент. Ей определенно не разрешалось жертвовать собой, особенно ради него.

Кэсси снова застонала. Ее голова заметалась, а волосы спутались вокруг лица. Она вспотела и нахмурилась. Ее кулаки сжимались и разжимались даже в бессознательном состоянии. Видимо, она переживала одно из его самых болезненных воспоминаний.

Чтобы успокоить ее, Оберон запел ее песню, вздохнув с облегчением, когда Кэсси расслабилась. Метания прекратились. Девушка облегченно выдохнула.

Он никогда не планировал снова сближаться с кем-либо, не говоря уже об истинной связи. Титания сожгла его душу, надругалась над чувствами. Теперь у Оберона была лишь половина души и небольшой фрагмент сердца. Но дыры, оставленные Титанией, заполняла Кэсси. В душе его истинной пары было очень мало обмана…

Оберон поморщился, когда его разум посетило первое воспоминание Кэсси о нем.

Она пришла в Серый Дворец по указанию Шейна, который предсказал, что Оберону потребуется исцеление. Как же она боялась встречи с ним. Ведь он отправил бы ее обратно в Атлантиду, верно? Прежде всего Кэсси была целительницей. Если она была нужна, то приходила, несмотря на подстерегающую опасность.

Седовласый мужчина появился так внезапно, что она вздрогнула. Прозвучавший голос заставил ее подпрыгнуть. Он не обернулся, просто направился к двойным дверям, которые вели в личные покои тех, кто