Читаем без скачивания Юсуф из Куюджака - Сабахаттин Али

Юсуф поднялся, весь покрытый испариной. Он повел плечами и долго стоял с бессмысленным выражением лица, словно стараясь прийти в себя. Потом медленно подошел к двери. Глаза у него были злые, жестокие, как у человека, решившегося на что-то страшное. Он не спеша натянул ботинки, поправил съехавшую на затылок шапку, открыл дверь.

Но тут вскочила Кюбра и быстро подбежала к нему:

- Постой, Юсуф!

Пока Юсуф разговаривал с матерью, Кюбра не раскрывала рта. Встречаясь с ней глазами, Юсуф отворачивался. Эта девочка всегда производила на него странное впечатление. Но сейчас, когда она крикнула: «Постой!», что-то молнией пронеслось у него в голове, и он припомнил, что с тех пор, как она появилась в доме, и даже с самого первого дня, когда он увидел ее, Кюбра всегда смотрела на него таким же тяжелым, неподвижным взглядом своих больших глаз.

Он чувствовал на своей спине и особенно на затылке его тяжесть. Оказывается, было что-то такое, что он скрывал даже от самого себя и в чем он сейчас даже толком не мог разобраться. Похоже, что между ним и этой девушкой что-то произошло само собой - без слов, без рассуждений. Он не в силах был понять, что именно, и только чувствовал, как эта девушка, которую несколько минут назад он считал далеким, чуждым существом, с головокружительной быстротой становится ему близкой. Придержав рукою открытую дверь и прислонившись спиной к железному засову, он спросил:

- Что случилось?

Кюбра подошла к двери и тихо, глухим голосом сказала:

- Зачем ты идешь, Юсуф-ага? Что ты можешь поделать?

Юсуф, глядя на девушку, покачал головой. Кюбра снова пробормотала:

- Ты пожалеешь… Туда тебе нет дороги…

- Верно, - ответил Юсуф, словно до конца понял эту бессмысленную, незаконченную фразу. - Для меня было бы лучше, если бы я не пошел… Но надо!

Кюбра тряхнула головой с неожиданной для нее порывистостью и отступила на шаг. И Юсуф снова почувствовал ее пронзительный взгляд, такой же, каким она сверлила его, когда он увидел ее впервые в оливковой роще, и снова, как тогда, почувствовал себя виноватым. Он пожал плечами, давая понять, что ничего не может поделать с собой.

- Иди! - сказала Кюбра. - Я тоже уйду. Мы тоже уйдем. Я больше не могу терпеть!

Она обернулась:

- Ступай, мать! Собирайся, пойдем!

Женщина застыла на месте. Она не слышала, о чем они говорили, но поняла, что произошло что-то необычное.

Девушка снова обернулась к Юсуфу:

- Ты больше не увидишь нас, Юсуф…

Юсуф, побуждаемый какими-то неясным чувствами, проговорил, словно твердо знал:

- Как знать… Мы еще увидимся.

Он медленно приоткрыл дверь, вышел из дома и, постояв немного на каменных ступенях крыльца, решительно зашагал по улице.

XIII

Юсуф не отдавал себе отчета в том, что он собирается делать. Он предчувствовал, что сегодня все переменится. Что-то должно было произойти, но он не мог ни о чем ясно и определенно думать. Что же предпринять? Юсуф ощупал рукой пистолет. Потом счел это ребячеством и усмехнулся. Решил ни к чему себя не понуждать - будь что будет, - и направился к Нижнему рынку. По дороге ему пришло в голову: «Надо поехать на виноградник Хильми-бея… А что, если там Шакир? И я что-нибудь натворю? Тогда уже ничего нельзя будет исправить».

Он пронесся по рынку, как молния. Сегодня его видели здесь уже в третий раз. Кое-кто из завсегдатаев кофейни удивленно поглядел ему вслед. Чуть пониже, на площади, стояли извозчики. Поравнявшись с ними, Юсуф остановился и стоял как вкопанный. Он осваивался с неожиданным решением, которое, как гвоздь, впилось ему в голову. Через несколько минут, овладев собой, он со спокойной улыбкой попросил дать взаймы на несколько часов крытую рессорную коляску.

- Я поеду в Дженнетаягы и вернусь обратно. Может, немного задержусь там, - сказал он.

Извозчик знал его. Ничего не подозревая, он снял с лошадей торбы с кормом, положил их под сиденье, надел постромки и протянул вожжи Юсуфу, который тем временем успел прыгнуть в коляску.

До Соуктулумбы Юсуф ехал медленным шагом, но потом схватил кнут и погнал лошадей во весь опор. Он потерял голову от нетерпения, весь устремившись вперед. Он, казалось, хотел обогнать лошадей. Громоздкий экипаж, раскачиваясь из стороны в сторону, подпрыгивал на разбитой каменистой дороге. За виноградниками дорога шла по краю узкого сухого оврага. Весной здесь бурлил поток, а теперь все поросло крапивой, которую рвали и раскидывали во все стороны копыта мчащихся лошадей.

Юсуф тяжело дышал, казалось, он сам, а не лошадь, мчался сюда сломя голову. Продолжать так ехать дальше - значило всполошить всю округу. Натянув вожжи, он остановил лошадей. Спрыгнув на землю, он быстро зашагал по высокой обочине. Лошади, после короткого, но трудного пробега, перебирали ногами и мочились. Приблизившись к винограднику Хильми-бея, Юсуф прижался к забору. Рука его лежала на пистолете. Вокруг не было никого. Солнце палило немилосердно. Время приближалось к третьему намазу (Третий намаз - молитва, совершается в час, разделяющий время между полуднем и заходом солнца на две равные части). Но люди все еще не могли отделаться от вялости, которую нагнала на них страшная жара, и не выходили из своих укрытий. Только из летнего особняка Хильми-бея доносилось пение и гомон, а на самом винограднике среди лоз виднелись две женские фигуры. Юсуф узнал в них Муаззез и сестру Васфи - Мелиху. Конечно, взрослые женщины не вышли бы в такую жару на солнце, чтобы есть еще незрелый виноград.

Юсуф обошел вокруг виноградника. Внимательно осмотрел все укромные уголки, все затененные деревьями места. Никого, кроме девушек, не было видно. Убедившись в этом, он вернулся к деревянной решетчатой калитке, толкнул ее и вошел. Девушки услышали, как скрипнула калитка, и оглянулись.

- Муаззез! - глухо окликнул Юсуф.

Девушка остолбенела. Она взглянула на ничего не понимавшую Мелиху, потом растерянно огляделась, словно кого-то искала. Нерешительность ее продолжалась недолго. Она быстро овладела собой и сказала приятельнице:

- Ты ешь, я пойду посмотрю… Это, кажется, Юсуф, мой старший брат. Может, с отцом что случилось?

Она сама поверила в только что выдуманную ею ложь. Ей в самом деле стало страшно: а вдруг Юсуф привез недобрую весть. Пока она бежала по взрыхленной земле, цепляясь ногами за виноградные лозы, тревога ее росла. Она вся дрожала.

- Папочка! Папочка! - несколько раз вырвалось у нее.

Приблизившись к Юсуфу, она испугалась выражения его лица. Но когда он спросил: «Ты зачем сюда пришла, Муаззез?» - она облегченно вздохнула.

Значит, с отцом ничего не случилось. Значит, не это привело сюда Юсуфа. В другое время она испугалась бы его гнева. Но сейчас двойная радость вызвала слезы на ее глазах: она поняла, что тревога ее была напрасной, и испытывала необъяснимую радость оттого, что Юсуф пришел сюда только ради нее.

- А что тут плохого, Юсуф? - спросила она с наивным видом. - Что может случиться со мной? Ведь я не одна, с мамой.

Юсуф строго смотрел ей в лицо.

- Я спрашиваю, почему ты пришла, Муаззез?!

Твоя мать пусть делает все, что ей вздумается. Зачем ты сюда ходишь?!

Муаззез вдруг захотелось немного помучить его, притвориться, что она не понимает, чего он от нее хочет. Она не могла удержаться, чтобы не отплатить Юсуфу за те страдания, которые он причинял ей в последние месяцы. Это желание было вызвано радостью и ощущением счастья, охватившим ее в тот миг. Если бы она не сдержалась, то бросилась бы Юсуфу на шею. Но она нахмурила брови и спросила:

- А что мне делать, Юсуф? Сидеть целый день дома? Разве я не вправе хоть чуточку развлечься?

Юсуф опустил голову. Как раскаивался он сейчас, что пришел сюда. Гнев его прошел, уступив место тупой тоске. Ему захотелось поскорее уйти отсюда.

- Хорошо, поступай, как знаешь, - проговорил он, не поднимая головы, и уже собрался повернуться к ней спиной, как Муаззез, придвинувшись к нему, прошептала:

- Юсуф!

- Что?

- Юсуф, зачем ты пришел сюда?

Он не ответил. И правда, зачем он пришел сюда?

- Ты пришел сюда за мной?

Он кивнул головой и залился краской, словно признался в чем-то постыдном.

- Да.

Муаззез взглянула ему в глаза, и сердце у нее встрепенулось от счастья. Она прочла в них то самое выражение, как в тот вечер, когда он сказал ей: «Понял».

- Идем отсюда, Юсуф, идем, - решительно проговорила Муаззез.

Юсуф, весь красный, утвердительно кивнул головой.

- Я только возьму свое покрывало… Юсуф быстро схватил ее за руку.

- Оставь, не надо, идем со мной!

- Как же не надо? - проговорила девушка. - Что скажет мама? Что скажут люди?

- Никто ничего не скажет, - отвечал Юсуф, выводя ее за руку из виноградника. - А скажут - невелика беда…