Читаем без скачивания Эзотерическое подполье Британии - Дэвид Кинан

Выяснилось, что Стива также не арестовали, хотя половину ночи он провел в отделении скорой помощи, где ему лечили руку. Левермор говорит: «Я вернулся в Лондон в обеденный перерыв и встретился с ним в пабе „Джон Сноу“, чтобы забрать законченную обложку к альбому Konstruktivits Psykho-Genetika, которую он создал под псевдонимом Бабс Сантини. Я почувствовал себя виноватым, когда он показал плотно забинтованную руку и рассказал, как пытался этим утром завершить обложку».

У каждого есть своя история про Whitehouse. Тибет вспоминает, как его друг Марк Бейкер однажды послал Беннету письмо, где был адрес и лист бумаги с его спермой. Ответ Беннета был столь же вдохновенным: бумага, которой он подтерся. «Все это меня очень впечатляло, — ухмыляется Тибет. — Уильям создал искусство стремления быть первым». Джон Гозлинг вспоминает выступление Whitehouse в The Air Gallery 23 января 1984 года в составе Филипа Беста, Кевина Томкинса и Уильяма Беннета. «Я снимал концерт, — объясняет он. — Беннет разрешил без особого желания, но все проходило не слишком весело, и чтобы дело пошло, я бросил в аудиторию стул. Я продолжал снимать и тут вижу через объектив, как ко мне направляется парень, а потом вдруг прямо мне в лицо летит здоровенный кулак, и камера падает на пол. В общем, мне тогда досталось. На помощь пришел Джорди Валлс и здорово навалял тому мужику. А потом концерт закончился. Один из моих друзей начал распылять слезоточивый газ, и все вышло из-под контроля. Думаю, Whitehouse были вполне довольны такой реакцией. Но невозможно играть то, что похоже на жужжание ос, называть слушателей мудаками и при этом ожидать вежливых аплодисментов». «Концерт в The Air Gallery был, в общем-то, тягомотиной, — говорит Бест. — Хотя до него насилие на наших выступлениях было в стиле ДжиДжи Аллина, выдумывалось какими-то козлами из аудитории, а не возникало в результате спонтанного ряда событий. Даже сегодня некоторые идиоты идут на концерты Whitehouse с жалкой целью взглянуть на насилие, но ведь дело совсем не в нем. Концерты Whitehouse всегда проходят лучше, если у слушателей нет предвзятости, и они готовы следовать всему, что у группы на уме. Лично я скорее пойду играть в зал, полный девчонок и геев, чем третьесортных индустриальных готов в пирсинге и футболках Swans».

Записанный в 1981 году, в ночь Гая Фокса, совместный альбом Nurse With Wound / Whitehouse The 150 Murderous Passions продолжает быть яблоком раздора пары — каждый утверждает, что зажимали на нем именно его. The 150 Murderous Passions — одна из самых экстремальных пластинок в каталоге Стэплтона. «На каком-то этапе это была совершенно другая запись; она звучала хорошо и довольно пластично, — утверждает Стэплтон. — У каждого из нас была своя сторона пластинки. Хотя мы играли и на стороне друг друга, я указывал, что надо делать ему, а он объяснял, что должен делать я. Когда мы начали сводить его сторону — которая, по моему мнению, звучала отлично, — он просто повернул все ручки на максимум — бас, высокие частоты, всё, — и так записал, фактически уничтожив сделанное. Этого он хотел и сделал, как задумал».

По мере развития дружбы с Беннетом отношения Стэплтона и Фозергилла начали ухудшаться. «Стали происходить кошмарные вещи, — вспоминает Стэплтон. — Джон начал без конца защищать Даниэль Дакс, он был в нее влюблен, и она была права, а все, что делал я, было неверным. Он с ней не встречался, но существует столько разных историй… Джон просто не говорил мне, что происходило, и дела пошли совсем плохо». «Хотя мы с Джоном очень сдружились благодаря нашей любви к авангардной литературе и музыке, вопрос о каких-то личных отношениях не стоял, — говорит Дакс. — Мы с Карлом любили друг друга и были парой. Постоянный романтический интерес Джона казался мне в то время утомительным и надоедливым. Я не хотела ранить его чувства, но больше заботилась о прочности наших профессиональных отношений, а все остальное оставляла за бортом».

Стэплтон не был слишком рад тому, что Lemon Kittens выпустили свой дебютный альбом We Buy A Hammer For Daddy на United Dairies. Однако по словам Блейка, Фозергилл убедил его, будто Стэплтон считает их альбом одним из лучших. В то время, вероятно, он стал самым прибыльным релизом лейбла, поскольку Kittens активно продвигали его серией выступлений и интервью. Джон Гилл, писавший для Sounds, наградил его пятью звездочками и хвалебной рецензией, сравнивая группу с The Pop Group, Карлхайнцем Штокхаузеном, Энтони Брэкстоном и The Art Ensemble: «Мы можем сказать, что выпустили собственный Ege Bamyasi». И все же Фозергилл стремился к тому, чтобы Стэплтон и Lemon Kittens держались друг от друга подальше. «Джон постоянно нас обманывал, — вздыхает Блейк. — Мы очень редко видели Стива и не знали его мнения. Полагаю, Джон держал нас на расстоянии, хотя не знаю, почему. Может, он считал, что мы серьезно поругаемся, или еще что». В августе 1980 года Фозергилл переехал в общую квартиру с Блейком, Дакс и басистом Яном Стерджиссом в районе Джипси-хилл/ Кристал-пэлас в Лондоне. Он курсировал между этим местом и домом своих родителей, но в конечном итоге тяга к семье оказалась непреодолимой, и он убедил группу переехать в квартиру в Ричмонде, чтобы быть поближе к папе и маме. В то время его поведение стало еще более эксцентричным, и большая часть его решений диктовалась влечением к Дакс. «Он с ума сходил по Дакс, — рассказывает Блейк. — Насколько мне известно, он рассуждал так: „Карл — неандерталец и тебя не понимает; мы с тобой гораздо лучше подходим друг другу в интеллектуальном плане“. Между мной и Джоном были какие-то трения на эту тему, но отношений между ними точно не было». «В то время Джон начал понимать, что надеяться ему со мной не на что, — добавляет Дакс. — Он стал унылым, злым, обиженным, начал скрывать еще больше и уходил от разговоров о делах».

«К сожалению, мы со Стивом начали отдаляться, поскольку я больше занимался The Lemon Kittens, — подтверждает Фозергилл. — Сейчас я думаю, что с моей стороны это была большая ошибка. Даниэль очень привлекательная и харизматичная, и хотя в то время я никогда бы этого не признал, ее обаяние слишком сильно вскружило мне голову». «Я разошелся с Lemon Kittens при довольно печальных обстоятельствах поздней осенью 1981 года, — рассказывает Майк Барнс. — И я отлично помню эпизод, который стал для меня показательным в плане точки зрения некоторых экстремальных музыкантов на „нормальных“. Однажды Пол Бонавентура, водитель The Lemon Kittens, пришел к ним в квартиру и без всякой задней мысли спросил: „Кто-нибудь смотрел вчера концерт Боба Марли?“ Фозергилл, который, как я к тому моменту уже понимал, был ужасным снобом, начал просто-таки плеваться от отвращения. Он напомнил мне этакого раздражительного старшину, чей монокль выпал от ужаса. Высокомерие, которое послужило причиной такой реакции, навело меня на мысль, что лучшее, что я могу сейчас сделать, это не обращать внимания на его музыку и пойти купить Catch A Fire».