Читаем без скачивания Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник) - Джеймс Купер

– По крайней мере, я разделю вашу судьбу, – отвечала Джудит с энтузиазмом. – Ирокезы в моем присутствии не сделают вам зла, и притом…

– Что вы хотите сказать, Джудит? Разве есть у вас какие-нибудь средства?

– Никаких, Зверобой, но я умею страдать за друзей и умирать вместе с ними, – отвечала молодая девушка с необыкновенною твердостью.

– Джудит, Джудит! Едва ли вы умрете раньше, чем придет ваш срок. Вам, конечно, предстоит жестокая участь сделаться женою индейского вождя, но вы не умрете. Лучше бы вам оставаться в ковчеге и заниматься своим делом. Но уж так и быть: что сделано, того не воротишь. Вы, однако, не кончили вашей мысли.

– Я хотела сказать, что надежда еще не совсем потеряна, – проговорила шепотом Джудит, проходя мимо пленника. – Час времени – все для нас. Друзья ваши работают усердно.

Молодой охотник ответил ей благодарным взглядом. Затем он снова повернулся к своим врагам, как бы готовясь встретить ожидавшие его пытки. После краткого совещания вожди пришли к окончательному решению. Хитрость Джудит сильно поколебала гуманные намерения Райвенука. Девушка добилась результатов, прямо противоположных ее ожиданиям. Это было весьма естественно: индеец не мог простить, что его едва не одурачила неопытная девушка. В это время уже все поняли, кто такая Джудит: слава о ее красоте способствовала разоблачению. Что касается необычайного наряда, то он потерял свое обаяние, так как все были заинтересованы таинственными животными с двумя хвостами.

Райвенук снова поглядел на пленника, на лице у него было уже совсем другое выражение. Он не хотел больше щадить бледнолицего и не был склонен далее откладывать самую страшную часть пыток. Эта перемена в настроении старого вождя быстро сообщилась молодым людям, и они деятельно занялись последними приготовлениями к ожидаемому зрелищу. Они поспешно сложили возле молодого деревца сухие ветви, заострили щепки, чтобы воткнуть их в тело пленника, а затем поджечь, и приготовили веревки, чтобы привязать его к дереву. Все это они проделали в глубоком молчании. Джудит, затаив дыхание, следила за каждым их шагом, тогда как Зверобой стоял неподвижно, словно сосна на холме. Впрочем, когда воины приблизились к нему с веревками в руках, молодой человек поглядел на Джудит, как бы спрашивая, что она посоветует ему – сопротивляться или уступить. Выразительным жестом она посоветовала ему последнее, и минуту спустя его во второй раз привязали к дереву. Теперь он был беспомощной мишенью для любого оскорбления или злодеяния, которое только могли придумать его мучители. Ирокезы действовали очень торопливо, не произнося ни единого слова. Потом они зажгли костер, с нетерпением ожидая, чем все это кончится.

Индейцы не намеревались сжечь Зверобоя. Они просто хотели подвергнуть его физическую выносливость наиболее суровому испытанию. Для них важнее всего было унести его скальп в свои деревни, но предварительно им хотелось сломить его мужество, заставить его стонать и охать. По их расчетам, от разгоревшегося костра вскоре должен был распространиться нестерпимый жар, не угрожающий, однако, непосредственной опасностью пленнику. Но, как это часто бывает в подобных случаях, расстояние было высчитано неправильно, и пламя начало поднимать свои раздвоенные языки так близко от лица жертвы, что через несколько секунд это могло привести к роковому исходу. И тут вмешалась Хетти. Пробившись с палкой в руках сквозь толпу, она разбросала во все стороны пылающие сучья. Несколько рук поднялось, чтобы повалить дерзкую на землю, но вожди вовремя остановили своих разъяренных соплеменников, напомнив им, с кем они имеют дело. Сама Хетти не понимала, какой опасности она подвергается. Совершив этот смелый поступок, девушка нахмурила брови и стала оглядываться по сторонам, как бы упрекая насторожившихся дикарей за их жестокость.

– Благодарю тебя, сестрица, за твою отвагу и присутствие духа! – проговорила Джудит, бледная как смерть, и неподвижная, как статуя.

– Да, Джудит, у сестрицы вашей было доброе намерение, и она выполнила его очень кстати, потому что минуты через две меня не спасла бы никакая человеческая сила. Но если взять в расчет то, что мне уж не миновать своей судьбы, так, пожалуй, чем скорее, тем лучше. Вы видите, как они запрокинули мою голову: я не могу пошевельнуться ни направо, ни налево, и один ловкий удар отправит меня на тот свет. Уж лучше бы, право, задохнуться от дыма, чем погибнуть от томагавка.

– Жестокие, бессердечные гуроны! – воскликнула Хетти в припадке негодования. – Кто дал вам право губить в огне человека? Разве он, по-вашему, то же, что полено?

Вскоре опять молодые воины собрали разбросанные головни, а женщины и дети по знаку Райвенука принялись подкладывать хворост в костер. Уже огонь прибавился с новой силой, как вдруг молодая индианка, раздвинув толпу, разбросала вновь загоревшиеся ветви. При этой второй неудаче гуроны испустили грозный крик, но когда индианка подняла голову и они узнали в ней Уа-та-Уа, неистовый крик быстро сменился восклицаниями изумления и радости. С минуту никто не думал о пленнике, и все гуроны, старые и молодые, столпились около Уа-та-Уа, спрашивая ее о причине внезапного возвращения. В эту критическую минуту Уа-та-Уа успела шепнуть Джудит несколько слов и подала ей какой-то маленький предмет, не замеченный никем. Потом она обратилась к молодым гуронкам, своим приятельницам, и вступила с ними в разговор. Джудит, со своей стороны, быстро принялась за дело. Она вручила Хетти маленький острый ножик, полученный от Уа-та-Уа, надеясь этим способом передать его Зверобою, но слабоумие Хетти опять нарушило ее расчеты. Вместо того чтобы развязать потихоньку руки пленника и передать ему ножик, она открыто принялась резать повязку, прикреплявшую к дереву его лоб. Заметив эту операцию, гуроны бросились к слабоумной девушке и оттащили ее от дерева в ту минуту, когда она принялась обрезать веревку на груди Зверобоя. Это открытие вызвало подозрение в отношении Уа-та-Уа, и при допросе неустрашимая индианка, к величайшему изумлению Джудит, смело призналась в своем участии во всем происходящем.

– Отчего бы мне не помочь Зверобою? – сказала она решительным тоном. – Он брат делаварского вождя, и у меня делаварское сердце… Поди сюда, негодный Терновый Шип, и смой ирокезскую раскраску со своего лица! Встань перед гуронами, ворона! Ты готов есть трупы твоих собственных мертвецов, лишь бы не голодать… Поставьте его лицом к лицу со Зверобоем, вожди и воины, я покажу вам, какого негодяя вы приняли в свое племя!