Читаем без скачивания Особая необходимость - Владимир Михайлов

— Да… — протянул Коробов. — Но каким образом ваш счетчик оказался в ангаре совсем в другой стороне? Он ведь и сбил нас с толку…

— Какой счетчик? — недоуменно спросил Сенцов.

— Да вот этот! — ответил Коробов, доставая злополучный приборчик из кармана.

— Мы не брали никакого счетчика, — сказал Раин. — Или, может, ты брал?

— Нет, я не брал. Постой-ка, постой… Ну, конечно!

Он сжал счетчик в руке, выпрямился.

— Действительно, наш… Ленинградская марка… Но как он… А может быть, вы сами? А? Петро? Лаймон?

— Дай-ка… — сказал Раин. Взял счетчик, приблизив его к глазам. Осмотрел. Усмехнулся.

— Нет, не наш…

— По-твоему, марсиане пользуются земными счетчиками?

Вместо ответа Раин указал на чуть заметную метку на торце прибора.

— Читай: «А-4»… Четвертая автоматическая, — торжествующе сказал он. — Это счетчик с автоматической ракеты. Только как он сюда попал?

— Глаза астронома, — медленно проговорил Сенцов, и голос его был грустен и взгляд печален, хотя в словах и крылась ирония. — Твоему зрению позавидуешь… И любознательности тоже: как же он сюда попал, счетчик? Попал-то просто — значит, до нас здесь побывала хотя бы одна из автоматических ракет. Да, конечно, понимаю: это ведь событие, это опять открытие — проясняется судьба автоматических ракет… Но ведь это были корабли… Какие корабли: мощь и устремление! Погибли… — И, помолчав секунду, закончил уже другим тоном:

— Еще одна задачка… Вот и работа нам нашлась: разузнать, что стало с той ракетой.

— Должно быть, то же самое, что с нашей, — сказал Азаров. — Эти автоматы, по-моему, специально натренированы — приготовлять из всех ракет, что попадают им под руку, колбасную начинку.

— Но зачем? — спросил Сенцов.

Никто ему не ответил. Калве опять закрыл глаза, лицо его стало суровым, как будто он целиком выключился из этой обстановки и думал о чем-то важном и очень отвлеченном. Коробов встал, снова начал расхаживать по каюте, подходил то к одной, то к другой стене, внимательно разглядывал головки, кнопки, пустые рамки, что-то бормотал или даже напевал под нос. Насупившийся Азаров следил за ним глазами, не поворачивая головы. Наконец, когда Коробов запел особенно громко и особенно фальшиво, Азаров, не вытерпев, сказал:

— Ну, маэстро, нельзя же… Не мелькай перед глазами и не пой — тут и без твоего музицирования нехорошо…

Коробов, ничуть не обидевшись, тотчас же умолк.

— Ну, что ж, так и будем молчать? — спросил Сенцов. — Положение наше, как говорится, не самое веселое. Но вот мы с Раиным, например, вообще думали, что конец пришел! И все же на этот раз автоматы нас не одолели…

— Но в будущем это не исключено! — заметил Азаров.

— Ну-ну, не так-то это просто, — успокаивающе сказал. Сенцов. — В конце концов нас пятеро — это больше, чем тысяча автоматов.

— Но пока счет не в нашу пользу…

— Все это было слишком неожиданно. При подготовке космонавтов на Земле пока еще не читают курса поведения в чужих мирах, — проговорил Сенцов.

— Скоро начнут, — заверил Коробов.

— Да, если мы сможем добраться до Земли или хотя бы сообщить на Землю обо всем случившемся, — сказал Сенцов. — Мы не имеем права подвергать риску другие корабли, которые, безусловно, еще пойдут к Марсу.

Так сформулировал он две основные задачи, вставшие перед космонавтами: задача-максимум — спастись самим, добраться до Земли; задача-минимум — сообщить на Землю о случившемся, хотя бы в самых общих чертах, чтобы следующая экспедиция не повторила ошибок.

— Но в чем же, в чем заключаются наши ошибки? — спросил Раин. — Ну, хорошо, мы с тобой могли и не выйти на поверхность. В таком случае мы все пятеро оказались бы вместе с ракетой в ангаре. Ну, а потом? Чем объяснить нападение роботов? Опять нашей ошибкой? Какой?

— Не знаю… — ответил Сенцов. — Но это-то нам и надо установить, чтобы на нашем опыте учились другие. Трудно, конечно, сказать, чем руководствуются роботы и логические устройства другого мира…

— Программой, — внезапно, не открывая глаз, сказал Калве. — Только программой…

— А почему у них должна быть такая программа, чтобы уничтожать чужие ракеты? Ведь на такой редкий случай вряд ли могло быть выработано руководство?

Калве открыл глаза, сел прямо.

— В том-то и дело, что такой программы не было, — нехотя проговорил он. — В том-то и беда…

— Что-то уж очень туманно… — откровенно сознался Сенцов. — Ты, Лаймон, давай-ка без загадок и иносказаний.

Калве хмуро посмотрел на Сенцова.

— Вспомни, — обратился он к Раину, — ты по дороге сюда упоминал, что в поисках входа в этот корабль сначала наткнулся на другой люк и открыть его тебе не удалось.

— Ну, действительно, так и было, — сказал Раин. — А при чем…

— Подожди минутку… — Калве резко вытянул руку. — На каком расстоянии этот люк находился от кормы корабля?

— На каком? Ну… приблизительно метров десять, двенадцать, — сказал Раин.

— Ну, вот… А вы обратили внимание, в каких именно местах автоматы прорезали оболочку нашей ракеты?

— Погоди, погоди! — Сенцов внезапно приподнялся с места. — Два отверстия… Одно в носовой части, другое…

— На расстоянии приблизительно двенадцати метров от кормы, — закончил Калве. — Теперь вам ясно? Автоматы не имели такой программы — разрушить ракету. Наоборот…

— Починить, что ли? — с ехидцей спросил Азаров.

— Мне стыдно, — сказал Калве вместо ответа. — Я должен вам признаться, что мне больно и стыдно за себя. Я ведь считаюсь специалистом в этой области, как вы знаете, участвовал в разработке многих систем — кибернетических систем самого разного назначения…

— Это мы знаем, — подтвердил Сенцов.

— Ошибка, о которой вы говорите, — это моя ошибка. Я не предусмотрел, хотя, если бы нашлось время поразмыслить, я бы наверняка догадался…

— К сожалению, у нас этого времени не было, — вмешался Коробов. — Не так развивались события, чтобы сидеть и размышлять…

— Когда я увидел эти автоматы, шнырявшие вокруг ракеты и подававшие какие-то сигналы, — продолжал Калве уже более твердым голосом, — я должен был задать себе вопрос: а что им нужно? Зачем они тут и что их интересует?

— Мы задавали себе такой вопрос, — сказал Коробов.

— Да. Но нас тогда интересовало другое: не нанесут ли они какого-либо вреда ракете. Мы подождали и убедились, что никакого непосредственного — подчеркиваю: непосредственного вреда они ракете не наносят… И мы успокоились за ракету…

— И еще больше забеспокоились о вас, — сказал Коробов Раину.

— Мы не стали ломать голову над вопросом: а чего же все-таки ищут эти лягушки? — продолжал Калве. — И напрасно…