Читаем без скачивания Вычеркнутый из жизни - Арчибальд Кронин

— Люди часто страдают за добрые дела.

— Ты в самую точку попал. Ох, сначала-то все шло хорошо. Я во всех газетах красовалась, фотографии и так далее… на первой странице… Точно королева какая.

Луиза искоса на него посмотрела, как бы проверяя действие своих слов. Пол же рассмеялся с нарочитой недоверчивостью. Она немедленно отозвалась:

— Так я, по-твоему, вру? А? Сразу видать, что ты не знаешь, с кем разговариваешь. А тебе очень интересно было бы узнать, что когда-то… — Она прикусила язык.

— Я сразу понял, что ты шутишь. — Пол с улыбкой покачал головой.

Она побагровела, оглянулась через плечо и, пригнув голову чуть ли не к самому столику, прошептала:

— Это, по-твоему, шутка — подвести человека чуть не под виселицу?

— Нет, конечно, нет! — воскликнул Пол, пораженный и обрадованный. — Но только ты этого не сделала.

Луиза медленно склонила голову и залпом осушила вторую порцию джина.

— Именно это я и сделала.

— Речь шла об убийстве?

Она опять кивнула, с гордостью даже, и протянула стакан бармену, чтобы он снова налил.

— Если бы не ваша покорная слуга, они бы никогда до него не добрались. Я была гвоздем программы.

— Ну и ну! — восхищался Пол. — Никогда бы не подумал…

— Вот тебе и урок. — Луиза грелась в лучах его неприкрытой лести. — Теперь будешь знать, с какой леди ты тут сидишь. А я могла бы тебя удивить еще куда больше.

— Что ж, я слушаю.

Она бросила на него лукавый и нежный взгляд.

— Хорошо уж, скажу, господин Хочу Все Знать: ты мне что-то приглянулся… Может, оттого, что вид у тебя джентльменский. И потом столько прошло времени… Теперь уже никому от этого вреда не будет. Ладно, чокнемся: ваше здоровье и — благополучие… Так вот, у вашей покорной слуги за пазухой припрятано кое-что интересненькое… Ну, например… Слыхал ты когда-нибудь о такой штуке, как зеленый велосипед?

— Зеленый велосипед?

— Да, да, милок. Ярко-зеленый. — Она захихикала. — Зеленый, как травка.

— Я и не знал, что такие бывают.

— Вот так все они говорили на суде. Смеялись, когда какой-то старикашка божился, что видел человека на зеленом велосипеде. Но я бы им спеси поубавила. Я много чего знала, когда была девчонкой… потому что только и делала, что околачивалась на улице. Знала и насчет зеленых велосипедов.

Луиза задумалась, а Пол скептически рассмеялся:

— По-моему, ты все это выдумываешь.

— Что?! — Кровь бросилась ей в лицо от негодования. — Вруньей я не была и не буду. Как раз в то время в Элдоне имелся клуб велосипедистов. Члены его называли себя кузнечиками. Для форсу, да еще чтобы это название оправдать, они и постановили все свои велосипеды красить в ярко-зеленый цвет.

— Кузнечики? — переспросил Пол с напускным безразличием. — Значит, человек, которому принадлежал тот велосипед, был членом клуба?

— Ясно. Да и еще был немножко франтом, — ответила Бэрт с понимающим кивком. — У этих вкусы были прихотливые… и кошельки тоже… Они у них были из человечьей кожи. Ты, я вижу, поражен?

Пол отчаянно старался скрыть степень своей заинтересованности. Он знаком попросил бармена снова налить Луизе.

— Конечно, поражен.

— Ну а теперь я тебя спрошу, парень: у кого, скажи на милость, мог быть такой кошелек?

— У сумасшедшего!

— Иди ты! А как насчет студента-медика, который вскрывает трупы для анатомии?

— Бог мой! — воскликнул Пол.

Ему и не снился такой вывод, но сейчас он вдруг понял, что иного и нельзя было сделать. В Королевском колледже, вдруг вспомнилось ему, несколько наглецов студентов частенько приносили куски эпидермы из анатомического театра, дубили их и делали различные сувениры.

Наступило напряженное молчание. Пол попросту не в состоянии был говорить. В восторге от того, что ее рассказ произвел такое впечатление, Бэрт хихикнула и глотнула джина. Она уже слегка покачивалась на своем стуле.

— Если я захочу, у тебя волосы встанут дыбом. Например, вот… парень, который угодил к ним в западню, был женат. И все девчонки, что служили в цветочном магазине, куда он иногда заглядывал, знали об этом, включая Мону. Мона — это молодая женщина, которую потом убили. Я о ней все знаю и скажу тебе наверняка — никогда бы она не связалась с женатым мужчиной. Слишком была себе на уме и очень гналась за хорошей партией… Короче говоря, мужчина, с которым она путалась и который ее втянул в эту беду… был холостяк. Вдобавок она была, извини за выражение, брюхата — добрых четыре месяца. А парень, которого они закатали, знал ее каких-нибудь шесть недель. И уж, конечно, ни сном, ни духом не был виноват в ее положении. Того, что они ему в вину поставили, вовсе и быть не могло.

Пол закрыл глаза рукой, чтобы не выдать чувств, сотрясавших его. Хриплым голосом он пробормотал:

— Почему же, почему это не вышло наружу?

Бэрт расхохоталась:

— Меня не спрашивай. Спрашивай тех, кто этим делом верховодил. Был там один судейский, так он всех их обкрутил, от мала до велика…

Каждое ее слово указывало на этого человека — Спротта. Пока еще оставаясь в стороне, невидимый, он был вездесущ, был главным персонажем дела, силой, которая безжалостно бросила отца Пола в Каменную Степь, в могилу для тех, кто еще не умер. Впервые в жизни Пол познал ненависть. Страшный, жгучий вопрос уже готов был слететь с его языка, когда он придвинулся к Луизе.

Но в это самое мгновение с ней произошла удивительная перемена. Ее пухлые щеки стали изжелта-серыми, в глазах отразился панический страх.

— Извини, пожалуйста, — пробормотала она, запинаясь. — У меня вдруг закружилась голова.

— Выпей еще, — предложил Пол. — Я велю подать.

— Нет… Фу… как глупо… Мне надо выйти.

— Нет-нет… давай еще повременим.

— Мне надо идти.

Пол в растерянности закусил губу. С ума можно сойти! Сейчас, когда он уже подвел Бэрт к основному, самому важному признанию, разговор прерывается таким дурацким образом. Будь что будет, а ему нельзя от нее отстать. Подавшись вперед, он тихо спросил:

— В чем дело?

— Шпик.

Пол через плечо посмотрел на человека с тяжелым лицом за соседним столиком. Подсознательно он все время ощущал присутствие этого типа в темном костюме, увлеченного чтением беговых новостей. За последние двадцать минут он ни разу даже не перевернул сложенную вдвое розовую газетку, наполовину закрывавшую его неподвижное лицо. Но сейчас он потихоньку положил ее на стол и оказался сержантом Джаппом.

Пол овладел собой и снова повернулся к Бэрт.

— Я пойду с вами. Здесь и вправду жарковато. Глоток свежего воздуха — и вы почувствуете себя лучше.

Прежде чем Луиза успела возразить, он подозвал официанта и расплатился. Волнуясь и бросая вороватые взгляды на соседний столик, она собрала свои вещи и надела пальто. Они встали. В то же мгновение встал и сержант Джапп. Ни на кого не глядя, он сунул в карман сложенный розовый листок и, опередив их, вышел из бара.

Каждый нерв в Поле натянулся, как струна. Сейчас, когда он выйдет с Бэрт на улицу, не ляжет ли чья-то рука на его плечо, не потащат ли его снова в полицию, припаяв ему какое-нибудь высосанное из пальца обвинение? О нет, он этого не потерпит. Он впился взглядом в темноту. Вот полицейский стоит посреди улицы, ждет чего-то, не сводя глаз с двери. Схватив под руку обессилевшую Бэрт, Пол двинулся с нею вперед.

— Одну минуту!

Пол обернулся и увидел сержанта, подходившего к ним с ничего не выражающим лицом.

— Я давно наблюдаю за вами. Вы пристаете к этой молодой особе.

— Ложь!

— Так ли? — Сержант обратился к Бэрт: — Скажите, этот парень не преследует вас?

Пауза. Бэрт испускает тяжелый вздох и визжит:

— Да, да!.. Он меня просил пойти с ним… ну и так далее… а я не соглашалась.

— Отлично! Марш отсюда, живо!

Бэрт пустилась наутек, а Джапп укоризненно взглянул на Пола.

— Вот видите! Теперь слушайте меня, Мэфри: арестовывать я вас не собираюсь. Но вы получили второе предупреждение. Надеюсь, у вас хватит ума это учесть.

Вместо облегчения Пол ощутил прилив бешеной ярости. Это снисхождение снести было труднее, чем явную несправедливость. Он не стал ждать. Бежать следом за Бэрт уже не имело смысла. Часто дыша, он пошел в темноту и скрылся за углом.

Миновав три довольно тихих перекрестка, Пол переулками вышел на деловую оживленную Мэрион-стрит. Здесь он сбавил шаг и смешался с людским потоком, который лился по широким тротуарам в направлении моста и центра города. Толпа состояла преимущественно из женщин; поодиночке или парами, взявшись под руки, они, не спеша, прогуливались по бульвару, обсаженному пыльными деревьями, и, освещенные голубоватым светом высоких электрических фонарей, бросали призывные взгляды на мужчин.

По мере того как он продвигался вперед, до боли стиснув зубы и короткими глотками втягивая воздух, ярость его все возрастала. Сейчас он избежал опасности, но контакт с Бэрт безнадежно оборван. Никогда ей не забыть этого испуга. Проклятия срывались с его губ. Сознание, что за ним шпионят, непрестанно ему угрожают, на каждом шагу чинят препятствия, разжигало огонь, тлевший в его груди.