Читаем без скачивания Живые души. Роман-фантасмагория - Алена Даль

– Тогда до связи.

– До свидания, Вадим Петрович.

Экран погас. Рубин вернулся к работе. Но мысли о Черпаке не покидали его. Не придумав ничего другого, он набрал номер Орешкина.

– День добрый, Антон Михайлович, – приветствовал его вкрадчивый голос директора информагентства. – Чем могу быть полезен?

– Я хотел бы узнать ситуацию по Черпаку. Понимаю, что не совсем по адресу…

– Что вы, очень даже по адресу, – оживился Орешкин. – Что вас интересует? Добавить остроты в публикациях? Накалить обстановку в Общественном совете? Организовать митинг «Чернавцев за прогресс»? Быть может, сделать интервью с адвокатом Черпака?

– А кто его защищает?

– Кого назначили – тот и защищает! – усмехнулся Орешкин. – Общественный защитник, новобранец с институтской скамьи. Сами понимаете, какой в нём толк! – директор информагентства выжидающе умолк. – Но подробности выудить можно. И подать как жест отчаяния уличенного преступника. Голодовка – это ведь не показатель невиновности.

– Какая ещё голодовка?

– Как, вы разве не знаете? Черпак объявил голодовку три дня назад.

– Вот как?

– Протестует. Хочет привлечь к себе внимание прессы. Только без толку: к нему всё равно никого не пустят.

– Даже вас? – не удержался Рубин.

– Да я и сам не горю желанием видеться с ним, – парировал Орешкин, – передо мной стоят совсем другие задачи, так сказать, более масштабные, – многозначительно добавил он.

– Ясно, – процедил Антон, – что ж, успехов вам в их решении.

– Благодарю вас. Да, кстати, фамилия Сидоренко вам о чём-нибудь говорит?

Рубин вспомнил старика в очках с ветхим портфелем, добивавшегося его аудиенции.

– Это тот самый оппонент Эпштейна, которого не допускают в Общественный совет?

– Тот самый. Просто имейте в виду, что эколагерь на Вороньем поле – его затея. Его и Задорожных.

Рубин на минуту задумался.

– Нам нужно усилить просветительскую работу. Чернавцы всё ещё переоценивают опасность проекта и недооценивают его выгоду для района. Да, и увеличить социальные дотации.

– Полностью согласен. И, разумеется, своевременно и полно информировать население о деятельности компании «Траст-Никель» в этих направлениях.

– Разумеется, – согласился Рубин и сухо добавил: – В рамках утверждённого бюджета.

На этом разговор был окончен. В голове у Рубина выстроилась матрица: по вертикали – цели, по горизонтали – средства. На их пересечении – события, уже случившиеся или только прогнозируемые. Задержание Черпака и грозящее ему тюремное заключение выпадало из этой матрицы. Это был тот случай, когда средства достижения цели были не только сомнительными, но и малоэффективными. Место арестованного Черпака занял Задорожных. Следуя логике, в ближайшем будущем нужно будет упрятать за решетку и его. Поддержка со стороны опального профессора Сидоренко обеспечивала протестное движение вескими, грамотно выстроенными аргументами. Конечно, они не шли ни в какое сравнение с блестящей программой академика Эпштейна, но это были аргументы достойного противника. Пока что Сидоренко не был допущен к деятельности Совета, но всё может измениться. Если люди выскажутся «за» проведение референдума, доводы отлучённого от науки профессора могут сыграть решающую роль. Сидоренко объединился с Задорожных. Сообща они пошли легальным путем, действуя осторожно и грамотно. Возврат дела Черпака на доследование не делало чести инициатору процесса. Второго промаха быть не должно – значит, будут сфальсифицированы новые улики. Если же следствие развалится, то всё выплывет наружу и нанесёт непоправимый урон компании. Тогда не помогут ни деньги, ни информационные технологии. И самое главное: Рубин сам не хотел этого приговора, этого жертвенного заклания – далеко не символического. Голодовка Черпака подтверждала серьёзность его намерений. И да – для Рубина она была косвенным доказательством его невиновности. Нужно что-то предпринять. Но что? Антон был далёк от мысли убедить Новикова отпустить Черпака. Что если поговорить с ним самому? Нет, не пойдёт. Во-первых, не по рангу. Во-вторых, это было бы признанием слабости, а он не чувствовал слабости в позиции, которую занимала сейчас компания «Траст-Никель» в Верхнедонске. И потом, Рубин не собирался менять убеждений взрослого человека. Надо попытаться освободить его другим путем. Каким? Единственно возможным – законным. Орешкин сказал, что защита обвиняемого сейчас чисто формальная, то есть никакая. Значит, нужно нанять хорошего адвоката. А что – это идея!

«Парень, да ты обезумел! – сказал себе Антон. – Наверное, слишком сильно ударился о землю». Он представил реакцию Новикова, узнай он о том, что его зять, руководитель филиала, платит из собственного кармана адвокату главного идейного врага проекта. Такой наглости он не простит. Пожалуй, его связей хватит на то, чтобы упечь Рубина за решетку вместе с Черпаком, уличив для пущей убедительности в сговоре. Антон снова вспомнил давнее дело отца. Его потухший взгляд. Почерневшее лицо идущей за гробом матери… И своё обещание, данное в Альпах в те первые минуты, когда ещё не вполне осознавал, что остался жив. Он поклялся себе не тратить свою жизнь на мерзости. А что может быть омерзительнее соучастия в преступлении? Пассивного наблюдения за циничным крушением чьей-то жизни, пусть даже в угоду великой цели? Что может быть более отвратительным, чем повторение судьбы покойного отца в отношении к другому человеку, тоже чьему-то отцу?.. Решено. Оставалось определиться, кто будет защищать Черпака. Местных адвокатов Рубин в расчёт не брал: с нюхом Орешкина информация легко выплывет наружу. В правовом отделе компании был сильный, опытный юрист, его должник. Почему бы не обратиться к нему? Но трезво рассудив, Рубин отказался и от этой идеи. Долг не лучшая мотивация для адвоката, к тому же ворошить дело под носом у Новикова было небезопасно. Оставался последний и, пожалуй, самый надёжный вариант.

Зуммер долго и нервно гудел, прежде чем трубку на том конце провода сняли.

– Здравствуй, Эдик, – произнёс Антон, – извини за настойчивость, но дело срочное.

– Привет, Антон! Срочные дела – мой конек! – хохотнул московский друг. – Как сам? Как нога?

– Да всё в порядке, – бодро ответил Рубин, – хотя до сих пор не могу поверить.

– Во что ты не можешь поверить, старик?

– В то, что мог бы так бездарно погибнуть, что был на волоске от смерти. А главное, не могу понять, почему остался жив?

– Вопрос неправильно ставишь: не почему, а для чего? – глубокомысленно изрек Геккель. – А впрочем, не надо тебе ничего понимать! Живи да радуйся! – посоветовал он. – Что там у тебя за дело, говори!

– Не по телефону. Завтра-послезавтра никуда не уедешь?

– Нет, всю неделю на месте. Ждать?

– Да.

– Давай, звони, как соберёшься.

Через два дня всё было улажено. Задача Геккелю была поставлена непростая: убедить Черпака поменять адвоката, обеспечить ему крепкую защиту, не раскрывая источника финансирования. В идеале оправдать, по крайней мере, максимально смягчить приговор. И, разумеется, никто об этом не должен знать, вся история останется между ними.

Глава 14. Сеанс массовой эволюции

С самого утра директор Центра эволюции человека Смирных пребывал в радостном волнении: сегодня вечером ожидалось выступление профессора футурологии Дарьи Степановны Кремер. Билеты на лекцию раскупили молниеносно – не понадобилось и афиш. Своё присутствие подтвердили большинство почётных гостей, живой интерес к событию проявила пресса. Вместе с тем Виталия не покидала лёгкая тревога, зародившаяся накануне вечером, когда он набрал телефон Ларисы и вместо томного сопрано услышал автоответчик: «Вы позвонили на болото. В данный момент времени Кикиморы нет на месте. Ваше сообщение можете оставить после звукового сигнала». Трубка громко каркнула, оглушив Виталия. Он перезвонил снова – на этот раз телефон находился вне зоны доступа. В третий раз на другом конце провода и вовсе воцарилась мёртвая тишина, не нарушаемая ни помехами, ни гудками. Смирных пожал плечами.

Впрочем, особых поводов для беспокойства у директора быть не могло. Болотова давно стала завсегдатаем Центра и полноправным участником процесса эволюционного развития верхнедончан. С того памятного чаепития, после которого у Виталия внезапно открылась способность к телепортации, она регулярно проводила здесь встречи. В них принимали участие в основном женщины. На этих встречах, похожих больше на обычные женские посиделки, Лариса рассказывала о старинных, незаслуженно забытых рецептах природы, подкрепленных возможностями нанотехнологий, и распространяла продукцию марки «Дарина». И всё бы хорошо, если бы не связь – односторонняя и непредсказуемая. Выходило так, что инициатором телефонных разговоров в большинстве случаев выступала сама Болотова, а Смирных лишь изредка дозванивался до неё с первого раза. Чаще всего попадал не туда. Ну да ладно, зато именно благодаря Болотовой состоится сегодняшнее грандиозное событие, привлекшее внимание всего города.