Читаем без скачивания Дракон и сокровище - Вирджиния Хенли

— Кровь Христова! Что ты сделал с моей сестрой, негодяй?! — проревел Уильям.

— То же, что ты сделал с моей! — ответил Ричард, зло сверкнув глазами.

Но Уильям выглядел величественным и неустрашимым, даже будучи облачен в длинную, широкую ночную рубаху. Он подошел вплотную к принцу и бросил ему в лицо:

— Я убью тебя за эти слова! В отличие от тебя я умею обуздывать свою похоть!

Изабелла лежала на кровати ни жива ни мертва. Она натянула простыню до самого подбородка. В ее карих глазах, казавшихся неправдоподобно огромными на побледневшем лице, читались страх и мольба.

— Как ты могла нарушить супружеский обет? — воскликнул Уильям. — Ты вступила в преступную связь! Ты…

— У нее не было выбора, Уильям! — перебил его Ричард. — Изабелла ни в чем не виновата. Я силой принудил ее уступить мне!

— Ты ничем не лучше своего беспутного папаши! — с ненавистью процедил Уильям, позабыв о том, что чернит память человека, доводившегося отцом не только Ричарду, но и Элинор. Он с трудом преодолевал желание задушить Ричарда своими могучими руками или разорвать его на куски. — Он потерял все свои владения на континенте, потому что был не в состоянии думать ни о чем, кроме своей скотской похоти, и дни и ночи напролет ублаготворял свой рожок!

— Нет! Не говори так, Уильям! — взмолилась Изабелла. — Ричард в самом деле любит меня!

— Мужчина готов поклясться в чем угодно, лишь бы затащить идиотку вроде тебя к себе в постель и взгромоздиться на нее верхом! — дрожа от гнева, воскликнул Уильям.

Прежде он никогда не произносил подобных слов в присутствии женщин. — Ты — наместник его величества в Гаскони. Это единственный клочок земли по ту сторону пролива, который не промотал твой родитель. Я считаю, тебе пора отправиться туда и приступить к выполнению своих обязанностей!

Ричард, гордость которого была глубоко уязвлена, все же не мог не признать справедливость упреков Маршала.

— Уильям, поверь мне, я горячо люблю Изабеллу! — глухо проговорил он. — Я хочу жениться на ней!

— Похоже, вы оба начисто позабыли о существовании де Клера! — горько усмехнулся Уильям. — Хотя у вас, Плантагенетов, принято умыкать чужих жен!

Ричард сдвинул брови и, глядя в глаза Уильяму, со сдержанным достоинством ответил:

— Мы любим друг друга уже давно — пять долгих лет! И все это время я не давал воли своей страсти! Но здесь, в этом уютном старинном замке, вдали от придворных соглядатаев, я потерял контроль над собой. Прости меня, Уильям! Я нарушил законы гостеприимства и навлек позор на женщину, которую люблю больше жизни! Через час я освобожу этот кров от своего присутствия. Я уеду в Гасконь, и нас и Изабеллой будет разделять океан. Прошу тебя, не вини ее ни в чем! В случившемся виноват один лишь я!

Сразу же после ухода Ричарда Уильям обратил на сестру взор, полный гнева и досады:

— Ты ведь должна была служить примером для моей Элинор! Я так доверял тебе! А выходит, ты могла научить ее лишь одному — распутству и попранию своего долга!

— Это неправда! — воскликнула Элинор. — Изабелла — самая милая, добрая, сдержанная и порядочная леди из всех, кто меня окружает. И если любовь, по-вашему, грех, то я повинна в нем ничуть не меньше, чем она! Потому что я люблю вас горячо и страстно, Уильям! И я понимаю, что привело Изабеллу в объятия Ричарда, ведь сама я так давно жажду ваших объятий! Можете думать обо мне что хотите, но я отдала бы все на свете за возможность провести ночь на одном ложе с вами! Но, на горе или на радость, я — ваша супруга и обязана во всем повиноваться вашей воле. Спокойной ночи, милорд граф! — И она с поистине королевским величием покинула комнату.

Уильям провел рукой по волосам и с вымученной улыбкой произнес:

— Похоже, мне в этой пьесе нежданно-негаданно выпала роль злодея. Прости, Белла, я и не знал, что вы с де Клером не питаете друг к другу любви и симпатии. — Он несколько раз прошелся по комнате и, остановившись, беспомощно развел руками: — Не иначе как сам нечистый вселился в этих Плантагенетов. Их страсть и вожделение поистине граничат с помешательством!

Следующим утром огромный зал Одигема находился в распоряжении слуг, служанок и воинов замкового гарнизона, поскольку принц Ричард минувшей ночью отбыл в Гасконь, а супруги Маршал все еще почивали — ко всеобщему удивлению, порознь!

Бренда проснулась поздно. Она отлично выспалась и спустилась в зал, мурлыча себе под нос какую-то веселую песенку. Примостившись у краешка огромного стола, один из де Бургов доедал свой завтрак. Бренда села на скамью подле него. Ее зеленые глаза были до половины прикрыты тяжелыми веками.

— Доброе утро, Мик, — низким, хрипловатым голосом пробормотала девушка.

— Рик, — поправил он ее, едва сдерживая победную ухмылку.

Бренда лениво потянулась и томно проговорила:

— Готова поклясться, что вчера по дороге из Виндзора ты называл себя Миком де Бургом.

— Кто это осмеливается произносить мое имя всуе? — сурово произнес знакомый голос позади нее. Девушка оглянулась и, тряхнув головой, снова повернулась к Рикарду. Глаза ее были теперь широко раскрыты. В них застыло изумление, смешанное со страхом. Выражение ее лица позабавило Рика, и он расхохотался во все горло.

— Позволь представить тебе моего брата-близнеца, сэра Майкла де Бурга, — с легким поклоном произнес он.

— Я уже имел счастье познакомиться с юной леди, — с лукавой улыбкой отозвался Мик.

Догадка молнией блеснула в неповоротливом мозгу Бренды. Братья разразились смехом. Девушка слегка покраснела, затем принялась хихикать, опустив глаза.

Вошедшая в зал графиня Пембрук была встречена громовыми раскатами хохота.

— Не понимаю, что явилось причиной столь безудержного веселья. Надеюсь, ваш смех вызван не тем, что мне не подали ни воды для умывания, ни завтрака?! — строго произнесла она.

Рыцари и воины все как один вскочили на ноги, поклонами приветствуя свою госпожу.

— Простите, миледи! Я думала, что служанки из Одигема позаботятся об этом! —смущенно пробормотала Бренда и бросилась вон из зала, едва не столкнувшись с графом Пембруком.

Увидев свою жену рядом с красавцами де Бургами, Уильям ощутил внезапный укол ревности. Он поспешил подавить в себе это чувство. Ведь ревность сродни вожделению, а он поклялся себе, что не коснется Элинор еще минимум год. Вчерашнее объяснение с Ричардом не поколебало его веры в честность и благородство, присущее истинным рыцарям. Он нисколько не сомневался, что юные де Бурги станут беречь и лелеять честь его жены столь же почтительно и неутомимо, как делал бы это он сам.

Элинор приветствовала мужа радостной улыбкой и заторопилась к нему навстречу. Она ни за что не позволит событиям минувшей ночи омрачить установившиеся между ними дружеские, доверительные отношения. Сделав реверанс, она с надеждой спросила: