Читаем без скачивания Мой сводный кошмар (СИ) - Ручей Наталья

Поднимаюсь и решительно выхожу из комнаты.

На меня накатывает такая слабость, что я не могу сделать и шага - так и стою на пороге. Стою и слушаю бред, который несет Татьяна Гавриловна. Что-то насчет нашего совместного проживания, и что нам обеим будет удобно…

Хочется закрыться в пустой комнате, выключить свет и просто расплакаться.

Я как безвольная кукла, которой пообещали, но забыли купить ее собственный кукольный домик. И теперь все, что остается игрушке - пылиться на полках, диване, полу - в общем, там, где придется.

Пока я пытаюсь вынырнуть из кошмара, который меня окружает, хозяйка разводит бурную деятельность. Заставляет соседа вернуть односпальную кровать, оставленную ему на хранение, занимается перестановкой мебели и продолжает так, мимоходом, убеждать меня, что все это к лучшему.

Я не верю.

Ни в это. Ни в то, что все это происходит на самом деле, со мной.

Внезапный уход Кости к другой, тягостная атмосфера на работе, странное поведение руководства, грядущий переезд в новый офис, единственный и последний разговор с мужчиной, которого я никогда не увижу, и вдобавок ко всему - Татьяна Гавриловна на соседней кровати.

- Так, вижу, ты сильно устала, - причитает она, любовно поправляя простынь и взбивая подушку. - Сейчас, Даш, будем ложиться.

У меня нет сил даже кивнуть или выдавить улыбку благодарности за то, что меня не выставили ночью на улицу. Я знаю, бывает и так. Хозяин квартиры все равно всегда прав, тем более что договор аренды мы, естественно, не заключали.

Мне предлагают остаться. С меня будут брать денег в два раза меньше. Но возможная экономия не радует, не заставляет расслабиться - наоборот, словно скручивает тяжелыми веревками, из которых невозможно освободиться.

Из распахнутого шкафа на меня с готовностью взирает моей чемодан на колесиках. Проще простого подхватить его, высказать Татьяне Гавриловне все, что я думаю по поводу ее визита и предложения, и умчаться домой.

День удовольствия и свободы мне обеспечен.

А дальше?

Смотреть на свое отражение и понимать, что я не просто неудачница, а слабачка. Забыть про пять лет института, красный диплом и пытаться устроиться в своем городке хоть куда-нибудь, скорее всего, сесть в продуктовый за кассу. Приезжать в этот город раз в год, на неделю. Постепенно отдалиться от друзей и знакомых, с которыми меня свела жизнь за последние десять лет…

Все пройдет, отболит, выветрится из памяти.

Да, так проще.

Если я так и сделаю, мне уже сейчас будет легче, а все остальное нахлынет постепенно, потом, когда я не буду одна.

Но, может быть… ведь может такое быть, что это последнее испытание? Хотя бы последнее в этом году. Иначе я точно не выдержу.

И я убеждаю себя не горячиться, раз десять прокручиваю мысленно фразу, что утро вечера мудренее, переодеваюсь и практически безжизненным камнем падаю на диван.

Камнем… потому что только камень может лежать неподвижно и притворяться глухим, когда над головой горит слишком яркая люстра, когда телевизор готов захлебнуться от собственной громкости и когда настолько устал и измотан, что как будто выталкиваешь себя в иную реальность.

Туда, где в комнате, до мелочей похожих на эту, все еще звучат признания в чувствах. Туда, где смеются двое, а не один. Туда, где закрывать глаза не страшно, потому что утро будет светлым, из поцелуев. Туда, где меня уже нет...

Выныриваю обратно в свое незавидное настоящее лишь когда гаснет свет, выключается телевизор и комнату наполняют звуки уже не советской эстрады, а храпа. И наконец позволяю себе то, чего так хотелось весь вечер - позволяю глазам увлажниться.

И все. Слез нет, просто нет.

Или сил на них нет, потому что мне плохо, невыносимо, хочется хоть какой-то отдушины, хоть какого-то просвета, пусть небольшого и призрачного, даже похожего на мираж.

Признаюсь себе, теперь уже можно - я бы очень хотела вновь услышать голос Артема. Он какой-то… теплый, спокойный, какой-то словно знакомый…

Но я сама его практически оттолкнула: прощание вышло быстрым, холодным, без намека на продолжение и интерес к этому продолжению с моей стороны. Нет, все правильно - во-первых, мы далеко друг от друга, а во-вторых…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пытаюсь придумать еще хотя бы одну причину, но не могу. Да и первая кажется притянутой за уши.

Все, хватит!

Теперь уже все.

Глава 22

Даже если бы зарядка прыгнула мне под ноги, я бы переступила и пошла дальше. Потому что от этого шага мир не изменится. Но пусть даже немного, изменюсь я.

Кирилл все так же в гостиной. Плеснув себе из бара что-то в бокал, стоит у окна и вместо того, чтобы вернуться к гостям, наблюдает за ними.

Странно, я была уверена, что он будет рад встрече с друзьями. Хотя, возможно, они и встречались там, на его территории. Для каждого из них не просто поехать в Испанию на недельку, чтобы увидеться с другом, но и купить там какой-нибудь домик у моря – пустяк.

- Кирилл, у тебя есть зарядка к смартфону?

- Есть, - отвечает меланхолично он, продолжая рассматривать двор.

И, конечно, у него не возникает обычный наводящих вопросов: «Тебе нужна?» или хотя бы: «А тебе зачем?»

- Можешь мне одолжить ненадолго?

Оборачивается, делает глоток из бокала, о чем-то размышляет, а потом, когда вопросы уже не нужны, только ответ «да или нет», интересуется:

- Тебя кто-нибудь предупреждал, что лучше всегда пользоваться только личной зарядкой? И что из-за чужой могут быть последствия?

- Понятно.

Я решаю все же отвлечь ненадолго маму, но не успеваю не только выйти из дома, а даже покинуть гостиную.

- Даже в обычную внешне зарядку можно легко поместить взламывающее устройство. Я уже молчу про подключение к чужим USB-портам. Считай, что ты получила предупреждение, - Кирилл отставляет стакан, обходит меня, начинает подниматься по лестнице и вдруг оборачивается. – Ну что, идешь?

Утром ужасно не хотелось вставать.

Не открывая глаза, я слышала дыхание мужчины, который лежал со мной рядом, чувствовала на своем бедре его руку, и понимала, что не хочу, не хочу никуда идти! Но чтобы его не разбудил будильник моего мобильного, нехотя поднялась. Отключила будильник, тихо прошла в ванную, встала под горячий душ, с улыбкой вспоминая, сколько раз ночью пришлось им воспользоваться…

Мне нравилось быть бесстыдной с этим мужчиной. Я понимала, что препятствия в виде разных городов неизменны, отношения на расстоянии невозможны, и не хотела больше упускать ни минуты с ним.

Мелькнула мысль позвонить Ире и отпроситься, но… Она ведь спросит: почему, зачем, и не отстанет, пока не услышит правду. А мне было как-то неловко признаваться, что я хочу валяться весь день в постели с ее братом. Два года бегала от него, и вот… Так странно…

А еще мелькнула мысль, что вряд ли Назар останется у меня на целый день. Он редко бывает в городе, наверное, захочет поехать пообщаться с сестрой, с племянниками, а тут я заявляю: «Ты знаешь, у меня отгул, и я могу провести этот день с тобой!» Навязчиво. Некрасиво. Нет, не смогу…

- Почему ты вздыхаешь? – требовательный вопрос и не менее требовательные мужские руки, обхватившие грудь, заскользили по животу.

- Просто так.

Откинувшись назад, я прижалась к обнаженному телу Назара и снова вздохнула. Я когда-нибудь им насыщусь? Он был в моем распоряжении целую ночь, а мне мало. Мне так хотелось еще… И сейчас за это желание почему-то было немного неловко.

- Это я тебя разбудила?

Руки Назара, уже с гелем на пальцах, скользнули на мои бедра, опустились ниже и нырнули, вырвав предательский стон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Нет, - пальцы, казалось, петляли в танце, но делали это уверенно, ловко. – Это я тебя бужу. У меня получается?

- Да.

Он качнул бедрами, и окончательно отбросив сонливость, я начала просыпаться внутренне, выбираясь из того кокона, в который загнала себя своими страхами и сомнениями. Какое мне еще нужно доказательство, что я не навязываюсь? По-моему, это более чем неопровержимое и полное…