Читаем без скачивания Уральское небо - Евгений Лисин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Срам)то прикрой, сын мой! - нараспев произнёс отец Павел. - Негоже это расхристанным стоять!
Я только хмыкнул на это:
- Верно! Только нечем.
- Вертайся обратно. Как оденешься, приходи сюда. Будем украденные вещи возвращать...
Под удивлённые взгляды прихожан, я, прикрыв свой срам, вернулся в раздевалку...
- Дааа, Женька, опозорил ты меня! - причитала тётка. - Голышом по территории церквы-то носится. Но молодец! Поймали вы с отцом Павлом воришку. Его месяц не могли запоймать. Горжусь тобой, но как вспомню, тебя бегущего голышом... Тьфу на тебя!
Украденные вещи вернули. А мне, как отличившимся при поимке воришки, церковь подарила большую икону святого Евгения со всеми положенными словами благодарности. Я мельком увидел ценник, который сняли с реликвии. Приличная сумма для меня пацана!
Территорию церкви я покидал мини-героем под смешки некоторых дам. Но мне было всё равно! Моё "богачество" в виде пяти перезаписанных кассет с новым альбомом "Ласкового мая", амулета из настоящего лисьего клыка, нескольких червонцев, свёрнутых в трубочку, и ключей от дома были при мне.
- Тёть Лиз, мне как-то икону домой нести... нууу, не с руки что ли? Не возьмёте в себе на сохранение пока?
Тётка вспыхнула:
- Жень, это твоя икона! Почему она должна храниться у меня?
- Может, наглядно продемонстрировать? - я вопросительно глянул на неё. - Пойдёмте к нам!
- Лид, Вадим, привет! А мы с Женькой из церкви. Покрестились-таки. Вот! - радостная тётка, сияла как начищенный пятак.
Я гордо продемонстрировал крестик на чёрной верёвочке.
- Опа! - потёр руки отчим. - Это дело обмыть нужно! Лид, доставай-ка из запасов чекушку! Ну, если осталось ещё. Видишь, какое дело богоугодное! Женёк, а чё, в нагрузку тебе кагора не дали?
Я скосил взгляд на тётку. Та понятливо кивнула и прижала поплотней к себе свою сумочку.
- Ма, я пойду провожу тётю Лизу, а то смеркаться скоро будет.
- Хорошо, сынок! - кивнула мать.
Я довёл тётку до дома.
- Зайди, Жень, хоть чаю попьём. Всё-таки окрестили. Событие-то какое хорошее!
Сидя на кухне и жуя пирожки с чаем, я неожиданно, даже для себя, расплакался.
- Племяш, ты чего? - насторожилась тётка. - Всё хорошо же было.
- Что хорошего-то? Дома отчим вечно в дрова, дай только повод обмыть чего. Я ничего домой и принести не могу ценного. Пропьёт ещё нафик! Как он мой мафон не пропил ещё, пьянь этакая? Рожу его видеть уже не могу... Так, стоп! - я резко взял себя в руки. - Ладно, пойду, а то уже темно.
- Погодь! - остановила меня тётка, протягивая мне икону. - Поставь её сам, куда душа пожелает.
Сервант в углу комнаты был почти заставлен иконами. Я же не знал, куда приторочить свою. Места было мало, а сдвигать другие иконы показалось кощунством.
- А я сверху поставлю. На сервант! - нашёл выход из положения. - Вот сюда тебя пристрою. Будешь сверху всё обозревать и защищать при возможности.
Я отошёл от серванта и поглядел на икону. Тётка, встав рядом со мной, тоже смотрела на неё:
- Красивая!
Я посмотрел на икону уставшим взглядом:
- Через три года я заберу тебя. Жди! И прошу, храни нас обоих эти три года, очень тебя прошу. Сильно храни!
А затем я подмигнул святому тёзке, чмокнул тётку в щёку и покинул её квартиру.
Непонятные чувства наполняли мою душу: сегодня покрестили, а послезавтра днюха. Я хмыкнул, вспоминая слова из песни Владимира Высоцкого "На Большом Каретном":
Где мои семнадцать лет?
На Большом Каретном!
А где мой чёрный пистолет?
На Большом Каретном!
Ну что? Привет мои семнадцать лет!
Глава 15. Моя вишнёвая "восьмёрка" (часть 1)
Наконец-то закончена школа! Одиннадцать классов позади, но по привычке "десятилетка". Я, слава Богу, ещё и перепрыгнул через один класс. Новая программа, которая "пощадила" меня на год. Спасибо тебе, новоявленная Россия за увеличение количества лет проведённых в школе, благо меня миновала сия участь. За спиной остались последний звонок, экзамены и выпускной. Ещё год и, здравствуй, родная армия. Но это целый год, и мне как-то надо было прожить это время.
"У меня растут года, будет мне семнадцать…"
Этот стишок, как назло, засел у меня в голове надолго. Страну разрывали на части, олигархи её разворовывали. А светлого будущего не предвиделось, как предвещал нам всем дедушка Ленин. Сплошная безработица. Снующие туда-сюда за пределы Росси, как впрочем и по самой стране тоже, челноки. Начал набирать силу и криминал, так сказать, наращивал вовсю свои мускулы.
"Где работать мне тогда, чем заниматься?"
Мать-трудяга, педагог, работающий в школе на полторы-две ставки. Отчим, временами работает, временами шабашит, и меняет места работ, как перчатки. Две полные противоположности, непонятно как сошедшиеся. Постоянно накилдыренный, недовольный жизнью отчим, яростно мной ненавидимый. Ну и мать, вкалывающая в школе от зари и до заката.
У подъезда стояла "копейка" отчима, которая вечно ломалась и поэтому подолгу никогда не ездила. Хотел от злости я хотел пнуть её по колесу, но всё-таки удержал порыв. Ведь когда-то на ней я получил свои первые навыки вождения. Глянув по сторонам и не увидев никого из дворовых пацанов, я
