Читаем без скачивания БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ - Лорел Гамильтон

     - Ты не повредишь ее, - сказал Дойл.

     - Ах, большой сидхе говорит, и все мы должны слушаться.

     - Ты ничего не понял, Фё Дэрриг, - сказал Дойл.

     - Ты только что угрожал использовать магию, чтобы изуродовать О'Брайан, - сказала я.

     - Нет, моя магия - это гламор, чтобы изуродовать мне нужно использовать что-то более твердое.

     - Не освобождай их от проклятия, Мередит. Они были бы чумой для людей.

     - Кто-нибудь объяснит мне, что точно за проклятие было.

     - Я, в автомобиле, - сказал Дойл, и он пошел вперед, поставив меня за спину. - Фё Дэрриг, мы, возможно, смилостивились над вами после такого долгого времени, но ты только что в нескольких словах показал человеческой женщине, что вы все еще опасны, все еще слишком злы, чтобы вам вернули вашу силу.

     Фё Дэрриг обратился ко мне, из-под ноги Дойла.

     - Но дай мне имя, моя королева, прошу тебя. Дай мне имя, и у меня, может быть, будет новая жизнь.

     - Не делай этого, Мередит, пока ты не поймешь, чем они были и чем могут стать снова.

     - Нас осталась жалкая горстка во всем мире, Мрак. - Его голос повысился. - Какой вред мы можем причинить теперь?

     - Если ты не нуждался в Мередит, чтобы освободить тебя от проклятия, если бы ты не нуждался в ее доброй воле, доброй воли королевы волшебной страны, что ты сделал бы любой человеческой женщине сегодня вечером, Фё Дэрриг?

     Глаза Фё Дэрриг горели ненавистью. Я отступила за Дойла, а Холод переместился так, чтобы я видела Фё Дэррига только в просвете между их телами, как это было в самом начале.

     Он смотрел на меня между двух стражей, и это был взгляд, который меня испугал. Он поднялся с колен, немного покачиваясь, как будто его колени болели от долгого стояния на тротуаре.

     - Не только человеческой женщине, Мрак, или ты забыл, что  когда у нас были равные силы с твоей магией, сидхе были не в меньшей опасности, чем люди?

     - Я не забыл этого. - Голос Дойла был гневным. Я никогда раньше не слышала такого тона у него. Это звучало как нечто более личное.

     - Нет никакого условия, как мы получи наше имя у королевы, - сказал он. - Я попросил вежливо, но она назовет меня, чтобы спасти себя и малышей в ней. Ты позволил бы ей назвать меня, чтобы спасти их.

     Мужчины сомкнулись, и я потеряла из виду Фё Дэррига.

     - Не подходи к ней, Фё Дэрриг, или умрешь. И если мы услышим о каких-нибудь преступлениях среди людей, что напомним твою работу, мы проследим, что тебе не придется больше оплакивать потерянное величие, потому что мертвые ничего не оплакивают.

     - Ах, но как ты разберешь, где моя работа, а где работа людей, которые несут дух рыжих людей в своих душах? Это не музыка и не поэзия, которую я вижу в новостях, Мрак.

     - Мы уезжаем, - сказал Дойл. Мы попрощались с Райт и О'Брайан, и мужчины усадили меня в машину. Мы завели двигатель, но не уезжали, пока О'Брайан и Райт не вернулись к другим полицейским. Я думаю, что ни один из нас не хотел оставить О'Брайан близко к Фё Дэрригу.

     Именно Элис в одежде гота вышла из магазина Фэеля и подошла Фё Дэрригу. Она обняла его, и он обнимал ее. Они вернулись в чайный магазин, взявшись за руки, но он бросал взгляд через плечо, когда я ставила внедорожник на передачу. Взгляд был вызовом, своего рода 'Остановите меня, если сможете'. Они исчезли в магазине. Я вывела машину на улицу, затем спросила:

     - Что, черт возьми, все это было?

     - Не хотелось бы говорить об этом в автомобиле, - сказал Дойл, хватаясь за дверь и приборную панель. - Не произноси имени Фё Дэррига, когда ты испугаешься. Это призывает их к тебе, дает им власть над тобой.

     Я не знала, что сказать на это, потому что я помнила время, когда я думала, что Мрак Королевы ничего не чувствовал, и уж тем более ничего не боялся. Я знала, что Дойл испытывал все чувства, которые испытывали все остальные, но не допускал слабости показывать это часто. Он сказал единственную вещь, которая, возможно, остановила бы мои дальнейшие расспросы по пути к пляжу. Я воспользовалась блютусом, чтобы позвонить в пляжный домик и в главный дом, чтобы сказать всем, что у нас все прекрасно. Что единственные раненные были среди папарацци. В некоторые дни судьба всех уравновешивает.

Глава 14

Пляжный домик Мэви Рид возвышался на берегу над океаном, уходя в утес и опираясь на опоры из стволов мощных деревьев, укрепленных так, чтобы противостоять землетрясениям, оползням и всему,  что климат южной Калифорнии мог бросить на дом. Он был на охраняемой территории за забором и воротами. И охрана на воротах не позволила прессе последовать за нами. Потому что они нашли нас. Походило на магию, как они умудрялись находить нас, словно собаки по запаху. Их было не так много на узкой изогнутой дорожке, но они стояли и разочаровано провожали нас глазами, пока мы заезжали в ворота.

     В раскрытых створках ворот стоял Эрни. Это был пожилой афроамериканец, бывший когда-то солдатом, но из-за тяжелого ранения его военная карьера была прервана. Он никогда не рассказывал, что это за травма была, а я хорошо понимала человеческую культуру, чтобы не спрашивать его об этом напрямую.

     Он нахмурившись глядел на автомобили, припаркованные вдали от ворот.

     - Я вызову полицию, если они полезут  через границы.

     - Они держатся подальше от ворот, когда Вы на посту, Эрни, - сказала я.

     Он улыбнулся мне.

     - Спасибо, Принцесса. Я прилагаю все усилия. - Он дотронулся до мнимой фуражки, приветствуя Дойла и Холода, и произнес, - Господа.

     Они кивнули в ответ, и мы поехали дальше. Если бы пляжный домик не был надежно укрыт за забором, то мы бы оказались во власти СМИ, а после снимков разбитой витрины гастронома Матильды, не думаю, что вечер в домике был бы хорошей идеей. Было бы неплохо считать, что случай с теми папарацци, заставит остальных отступить, но скорее наоборот, это привлечет к нам еще больше внимания. Как ни парадоксально, но скорее все именно так и будет.

     В автомобиле зазвонил телефон. Дойл вздрогнул, а я ответила в микрофон:

     - Привет.

     - Мерри, вы далеко от домика? - спросил Рис.

     - Почти приехали, - сказала я.

     Он хихикнул, и этот звук в блютузе отдавал железом.

     - Хорошо, наш повар начинает нервничать, что еда остынет до вашего приезда.

     - Гален? - Я сделала это вопросом.

     - Да, он ничего не вытаскивает из печи, но волнуется, что это испортиться до вашего появления. Баринтус сказал, что ты звонила поделиться чем-то тревожным. У тебя все в порядке?