Читаем без скачивания Типология реинкарнационного взросления души - Сергей Алексеевич Минский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пример подтипа-пары
Мы уже попробовали охарактеризовать один из подтипов — «Маугли». Возьмем еще один: эфирно-каузальный (14) подтип, под кодовым (с улыбкой) названием «Фанатик». Почему фанатик? Все просто. Второстепенное, корректирующее доминанту качество, относится к каузальному телу. Это, как мы знаем, область мировоззрения: клубок эмоций, чувств, мыслей и целенаправленных посылов, допущенных в сознание системой стимулов и ограничений (волей). Но основное свойство все же — по типу — принадлежность к характеристикам эфирного тела, т. е. реактивность поведения, присущая взрывному типу темперамента. По закону доминанты, конечно же, вторичные качества с одной стороны усилят ее качества, с другой — ослабят: в одном случае в зависимости от обстоятельств размежуют приемлемость одного и неприемлемость другого варианта событий для обладателя данного подтипа, а в другом «облагородят» простоту выбора решения, лежащего в плоскости эмоций, какой-никакой «сложностью», опосредованной мировоззрением. А мировоззрение здесь за исключением момента аффектации всегда выигрывает. Почему? Потому что уровень, на коем оно зарождается, будучи иерархически более высокой ступенью психической деятельности, по сути своей задает направление примитивным эмоциям эфирного тела, которые, как бы ни различались неподдающимися осмыслению оттенками, в итоге всего лишь «приятно» или «неприятно». И значит, при наложении «вторичности» мировоззрения на «приоритет» эмоциональной реактивности, мы получаем фанатизм. В определенной ситуации — это антипатия, порождающая неприятие, вызывающая ненависть. В другой же — симпатия, провоцирующая обожание.
Пример подтипа-триады
А теперь «расширим» нашу характеристику. Добавим к типу и подтипу третью ступень качества. Пусть это будет человек эфирно-каузально-эфирный (141). Что это значит? Мы определили, что эфирно-каузальный человек — фанатик. Тогда эфирно-каузально-эфирный не просто фанатик, а воинствующий фанатик: независимо от того позитивные или негативные чувства он переживает. Таковыми могут быть разные люди. Например, футбольный фанат. Для него футбол, как игра, где своя команда взаимодействует с командой противника, и «стенка на стенку» с болельщиками другого клуба вещи единого порядка. Как в первом, так и во втором случае «свой» — приятно, «чужой» — неприятно (мы здесь не вникаем в закулисные игры, связанные с около спортивным бизнесом). Или, например, террорист в истинном понимании этого слова, т. е. идейный террорист. И даже девушка, преследующая повсюду рок-музыканта, с которой тот переспал по случаю и которая теперь агрессивно требует его внимания и воюет с соперницами — такими же, как она сама, жертвами собственного безрассудства.
И еще. Прежде чем начать навешивать ярлычки, хочу оговориться по поводу того, что все те «обзывалки», которые вы увидите в дальнейшем в тексте, есть лишь яркие черты психики индивидов, прочно стоящих на определенной ступени эволюционной лестницы. Но тех, кто, формируясь онтогенетически, неизбежно ею воспользовался на ранних стадиях развития — в подростковом или юношеском возрасте, это касается лишь постольку поскольку: до тех пор, пока они по своему развитию этой ступени соответствуют. Почему я сказал «индивидов», а не «индивидуумов»? Потому что еще раз хотел обратить внимание на то, что среди людей достаточно большое количество «двуногих существ», которые с точки зрения усредненного цивилизационного уровня сознания нынешнего человечества людьми являются лишь номинально. По использованию третьего уровня сознания это еще, скорее, несовершенные модели людей. И все же это люди — люди начальных человеческих инкарнаций, с ограниченным потенциалом сознательности материи, существующей в их распоряжении. Хотя в то же самое время благодаря «высокоразвитому мозгу» они могут обладать и способностями, и достаточным для существования в социуме интеллектом. С них мы и начнем наш анализ.
Давайте сосредоточимся на самих типах и подтипах человека, являющихся как бы отголоском филогенетического развития биосферы вообще. Они, словно его печать, оставленная подспудно на нашей психике. Однако на подтипах начальных стадий психического развития мы постараемся особо внимание не задерживать — разве что на отдельных из них, поскольку люди данных ступеней эволюционной лестницы в опусы подобного толка, как наш, вряд ли заглядывают. Но с другой стороны, первоначальный анализ важен нам для лучшего понимания последующего материала, к которому через это мы будем лучше подготовлены, а, значит, сможем предугадывать черты подтипов и лишь сверять свои прогнозы с теми, что найдем в тексте.
О вертности в Теории Единства
Прежде чем сказать, например, что представители психического типа Человек Эфирный, как правило, экстраверты, надо уточнить, что экстраверсия у нас — не черта характера, как у некоторых исследователей, и, тем более, не продукт акцентуации этой черты. Экстраверсия — это, во-первых, характерная черта эволюции психики у высших видов живых организмов в дочеловеческий период, когда идет «накопление» сознания. А так же в человеческий — на первых порах онтогенетического развития. Во-вторых, как способ постижения реальности посредством трицентричного человеческого сознания вообще наряду с интроверсией и амбиверсией.
Далее сделаем еще одно уточнение, используя пример с экстраверсией. В связи с коррекцией, которую вносят в типы вторичные качества, определяя позиции психики на «шкале» восхождения сознания человека к высотам духа, возникает масса подтипов, подчеркивающих заметную с позиций Теории Единства разницу качества направленности на объект у представителей экстравертивного способа восприятия окружающего пространства. Здесь как раз и раскрывается суть проницательности Карла Густава Юнга, говорившего об одновременном существовании и экстравертивного, и интровертивного способа познания мира с небольшим преобладанием одного из них. Осмелюсь сказать, что у нас подобная дифференциация, принципиально оставаясь в рамках концепции ее создателя, раскрывается несколько, — не то, чтобы более глубоко, — скорее, более неожиданно.
После длительных рассуждений, полагаясь на различные представления о психике человека, я вдруг осознал, что Юнг несколько «утрированно» подходит к теме субъектно-объектных отношений. Понимаю возможный сарказм по поводу моего заявления: сейчас легко рассуждать об этом, идя в фарватере первооткрывателя и исходя из массы новых методик постижения данной концепции. Но, что случилось, то случилось: я вдруг обнаружил, что вертность, даже если такое заявление поначалу покажется
