Читаем без скачивания План по захвату профессора (СИ) - Федченко Варвара

— Хорошо, допустим, сегодня ты занята. А завтра? — гнул свою линию Андрей.

— А завтра посмотрим, — Маша натянула джинсы и слезла со стола.

— Мариам, это все очень пикантно и возбуждающе. Тайные встречи, игры в кошки-мышки, спонтанный секс… Но сейчас нужно шагнуть дальше. Мне этого мало.

— Я правда занята сейчас, — опустила голову Маша. — Давай шагать дальше в следующий раз.

— Все! Мне это надоело, — устало потер переносицу мужчина. — Я буду завтра ждать тебя у этого театра в восемь вечера. Придешь — отлично. Нет — значит, не судьба.

Нагорный наспех застегнул рубашку, забрал с вешалки пальто, кинул ключи на стол и вышел. Маша ненадолго осталась одна: через пять минут в кабинет ворвался Стас, который безрезультатно искал ключи по всему театру.

— О, Машка! — режиссер сел на свое законное место. — О, ключи! Я товарища одного потерял. Не видела тут неприкаянного профессора? Такого высокого и красивого.

— Нет, не видела, — вздохнула девушка, проведя ладонью по зеленому сукну.

Маша перевела взгляд на кирпичную стену соседнего дома. Нет, ехать к профессору было никак нельзя. С его территории уже не сбежишь: придется общаться. И либо снова врать, либо признаваться, кто она есть и что задумала. А Маша пока не могла ответить на эти вопросы. Рядом с этим мужчиной ее слишком часто и абсолютно бесконтрольно несло. Она и до этого видела и принимала в себе смелость и некоторое пренебрежение к общепринятым нормам поведения.

Но сейчас удивлялась самой себе. Иногда проскакивала мысль «А не перегнула ли я палку?».

У Марии было столько энергии и сил, что их надо было как-то потратить.

Она помогала накрывать на стол и пыталась не выдавать своего возбуждения. Потому как возбуждаться от вида антикварный мебели как минимум странно. Но максимально приятно.

Андрей уехал из театра злым и неудовлетворенным. Во всех смыслах этого слова. По приезду домой, в дополнении к прочему, на него напало чувство тревоги. Он долго гулял с собакой в соседнем парке, потом поскитался по квартире, позвонил Алеше, перечитал свой доклад на грядущую научную конференцию. Но ощущение беспокойства не проходило.

Утром он проснулся в еще более дурном расположении духа. Девушка снилась ему всю ночь. Причем сны были такого содержания, что он не мог перевернуться на живот.

Почему все должно быть так сложно? Почему она постоянно от него бегает? Все указывало на то, что девушка категорически не желает иметь с ним ничего общего, кроме редких интимных встреч. Зачем ей это? Она умна, молода, красива, и, уверен, имеет успех у своих ровесников. Зачем ей немолодеющий Андрей Евгеньевич? Он еще, конечно, ого-го (по крайней мере, один раз ого точно), но вокруг есть много ого-ого-го. Он нахмурился, рассматривая в зеркале свои седые виски и линии морщин, прорезавших высокий лоб. Андрей себя не узнавал. Такое безрассудное поведение было ему не свойственно.

Однако вечером следующего дня он все же поехал к театру с надеждой, что девушка придет. Пора завязывать с этими играми: хватать ее и пытать самыми изощренными методами. После вчерашнего облома он всю ночь придумывал, как и в каких позах проводить пытки. Конечно, у него были опасения, что она не придет. А он опять не попытался узнать ее номер телефона или другие личные данные. Сумку у нее что ли украсть? Найти там что-нибудь идентифицирующее личность: паспорт, студенческий билет, водительские права, разрешение на ношение оружия, справку об условно-досрочном освобождении, свидетельство о рождении… Пожалуй, последнее он хотел увидеть меньше всего. Секс с человеком без паспорта — деяние уголовно наказуемое. Ко всему остальному он был морально готов. Кроме ее неявки. Неявка… Вот черт! Это уже похоже на профдеформацию. Может еще журнал взять и отметить всех отсутствующих на свидании?

Профессор рассмеялся сам над собой и замер: он давно не был настолько взбудоражен предстоящей встречей с женщиной. Нет, конечно, ожидание и возможно даже томление присутствовали. Но до нервного смеха точно не доходило. А значит, Мариам его сильно зацепила.

По дороге Нагорный заехал в цветочный и купил букет каких-то экзотическим цветов с абсолютно непроизносимым названием: идти к такой девушке, да еще с таким именем, с банальными розами ему показалось нелогичным. Он остановился прямо напротив центрального входа в театр. В окнах второго этажа горел свет, но на первом было темно. Входная группа не освещалась, и колонны утонули во мраке. Зимой в девятом часу вечера темно, как ночью. Особенно ввиду отсутствия снега. Сегодня не было спектакля, и парковка была пуста, за исключением нескольких машин работников театра.

Андрей смотрел на пустое крыльцо. Мариам не пришла. И, возможно, в этом виноват он: по сути на прощание сказал, что ему нет до нее дела. Зачем нужен был этот максимализм? Мужчина посмотрел на себя в зеркало заднего вида и закрыл глаза. Он знал ответ на свой вопрос. Его злость и угрозы прятали под собой страх, что он больше не увидит девушку и она останется для него неразгаданной загадкой. И эта угроза была лишь жалкая, глупая попытка шантажа, которая не соответствовала ни его возрасту, ни манере общения с противоположным полом.

Андрей прошелся по театральному двору, от безысходности заглянул за колонны, дернул дверь главного входа. До половины девятого посидел в машине, всматриваясь в каждую фигуру, появлявшуюся в свете фонарей. Что ж… Теперь ему остается три варианта: смирится, что не судьба и забыть о девушке, ждать следующей случайной или инициированной ею встречи, либо искать ее самому.

ГЛАВА 15

Маша стояла в театральном холле и смотрела на профессора, прогуливающегося по двору театра. Она была уверена в том, что он придет. И была уверена, что не выйдет к нему. Но все равно приехала, чтобы в последний раз поглядеть на мужчину, причиняя себе боль. Вся эта затея изначально имела уклон в садомазо. Нагорный вчера дал понять, что страдать не будет: придешь — хорошо, не придешь — обойдемся. Насколько наивно с ее стороны было думать, что он всерьез ею заинтересовался? Для него это легкая интрижка, азартное времяпрепровождения, игра в прятки по темным углам и чужим кабинетам. А Маша умудрилась по-настоящему влюбиться. Лихая мысль выбежать и прямо сейчас признаться ему в этом, конечно, была. Но в голове тут же звучали слова профессора "значит, не судьба" (сказанные притом сразу после секса!), и желание пропадало.

Наконец, машина Андрея, моргнув фарами, покинула парковку. Девушка еще пару минут стояла у арочного оконного проема, глядя на редкие, одинокие снежинки, падающие с крыши. Синоптики снова не наколдовали снегопадов. На улице было серо и тоскливо.

Сегодня в театре плановые репетиции, и двери были закрыты для зрителей. Машу пустили через служебный вход по пропуску, выданному Стасом. В гримерках распевались, а на сцену выносили реквизит. Мария посмотрела часть репетиции из-за кулис и, поговорив со знакомой актрисой, пошла домой. На дачу она уехать уже не успевала, поэтому ночевать осталась у родителей.

В их с Женей комнате практически ничего не изменилось с тех пор, когда они здесь жили. Шкаф сестры был забит модельками автомобилей и чертежами деталей в разрезе. Под кроватью — боксерские перчатки, провода с клеммами и мото аккумулятор.

Маша подошла к своему стеллажу, проведя пальцем по пыльным корешкам книг: классические романы и учебники. На нижней полке лежала папка портфолио с грамотами и дипломами, ниже — черновики магистерской диссертации по этнографии. В высоком контейнере — сувениры из поездок на научные конференции.

Они с Женей были настолько разными, что никто не видел в них родных сестер. Черноволосая, кареглазая, смуглая Женька увлекалась автомеханикой, стритрейсингом и экстремальными видами спорта. Мариам, вопреки имени, имела бледную кожу, русые волосы и серые глаза. Любила читать и мечтать. Но девушки были очень близки, вопреки разным характерам и взглядам на жизнь. Маша набрала номер сестры.