Читаем без скачивания Восход погибшего мира (СИ) - "Флемм"

Мафусаил догадывался, для чего Сансара так настойчиво тянул Лидию обратно в дом, она главная актриса грядущего веселья.

Здоровяк в отчаяние поднимая глаза к ночному небу, в изумлении уставился на алые всполохи. Зарево постепенно занималось над башней Посвященных, круги расходились в стороны, разгоняя ночную темень.

* * *

На первом этаже шумело пьяное веселье, несколько десятков жаждущих отдыха не отказывали в удовольствии вливать в себя вино. Сидя за низкими деревянными столиками, с покрасневшими лицами и затуманенными взорами, наперебой галдели.

Заведение дарило не только возможность хмельного угара для души, но позволяло отвлечься телу от праведных трудов. По скрипящей лестнице девицы с пьяными лицами тянули за собой постояльцев, обещая им райское наслаждение. Кто мог, шёл за ними, а кто не мог, уткнувшись лицом в стол дрых, шумно храпя.

В одной из таких комнат молодой мужчина закончив дело, голый с довольной физиономией встал возле окна. Его спутница с лёгким презрением прожженной мегеры и со снисходительной улыбкой, наблюдая за тем, как тот утоляет жажду из глиняной чаши. Она видала парней и повыносливей и не столь быстрых. Но угодливо стонала под потным телом, заводя похоть постояльца.

Неожиданно мужчина поперхнулся вином и выронив чашу, та полетела в окно и раздался глухой звук битых черепков, вцепившись в раму, уставился на небо.

— Что такое? — зевнув, потянулась умелица дарить наслаждение. — Боги спускаются с небес? — хихикнула, решив что удачно сострила.

Ценитель продажной любви тыкая пальцем в небо, нечленораздельно мычал, не в силах выдавить из себя что–то путное.

Женщина забеспокоившись, подошла к нему и впилась в плечо, схватив так, что оставила царапины.

Из вершины башни Посвященных в небо бил столп алого цвета, прямиком в громадную тучу подсвечиваемой в лунном свете. Отчего края облака казались острыми, высеченными из мрамора или гранита. Под воздействием алого света, туча начала преображаться, поверхность клубилась, перемешиваясь с ним. В результате начала наливаться тёмной багровой краской и свет луны пробиваясь через неё, окрашивал поверхность земли в кровавый оттенок. Здания под воздействием окраски приобретали уродливые очертания, тень от них растягивалась по каменным улицам демоническими созданиями, а потревоженная вода в каналах больше походила на реки крови, текущие через город.

Жители испугано выглядывали из окон, выбегали на улицы и возбуждённо такая пальцем в небо, показывали друг другу столь страшное преображение.

Туча над башней начала меняться, слабые завихрения на её поверхности стали кружиться, увлекая в себя ещё больше алого света. Он под влиянием неведомых сил начал двигаться в направление кругов, создавая нечто похожее на печать.

* * *

Ройг смотрел на трупы, в груди щемила боль, не мог понять, откуда она взялась и по какой причине столь чувствительна. Отражение посмеиваясь, держало предложенный меч.

— Ты убил их?

Отражение засмеялось — Я, ты, мы. Не забывая, мы одно целое. Не помнишь? — с издевательской участливостью отражение склонило голову набок. — До них были другие, а исход всегда один.

— Какие другие? — Ройг не верил существу из зеркала, считая его магической ловушкой.

— Какие? — пейзаж переменился, теперь одинокий дом на берегу реки. Безмятежно течёт река, разбиваясь на широкие ручьи, в одном из них копошится лиса, рыжая плутовка пытается поживиться пойманной рыбой. Возле дома небольшой костёр, на вертеле подгоревшая с одной стороны тушка.

— Подойди, — предложило отражение.

Ветер дыхнул в лицо Ройгу, неся множество запахом. Приятный запах еловых шишек, их порой бросают в костёр, приготовленного мяса, от реки тащило сыростью и водорослями подгнившими на берегу. А ко всему этому примешивался запах крови.

Ройг толкнул скрипящую дверь. Дом перевёрнут, всё разломано и разрушено, и лужи крови на полу, с разрубленными телами.

— И всегда одно и тоже, — отражение присело возле тела ребёнка, лицо искажено от неописуемого ужаса, — хотя в своё время тот друид обещал помощь, ты ему поверил. Не надо было верить пришлым людям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кто я?

Отражение выпрямилось, протянуло меч Ройгу — А кем ты себя ощущаешь? Не знаешь, поройся в воспоминаниях, там много чего, много горя, боли и смерти. Сколько собственных семей ты загубил уже не сосчитать, лучше для тебя было бы умереть, как и большинству твоих братьев.

Отражение настойчиво пихало меч в руки Ройга, повернув рукоятью к нему.

— У тебя не выйдет быть кем–то другим.

Ройг взял меч, холод щекотал ладонь, но по мере того, как крепче сжимал, металл нагревался, заставляя кровь бурлить.

— Я смогу найти выход, — ухмыльнулось отражение, наблюдая за тем, как меняется взгляд Ройга, наливаясь чёрной пустотой.

* * *

Посвященный испугано пятился назад, наблюдая за бурным ростом алого пламени. Светящаяся аура поглотила его братьев, те исчезли в ней, напоследок издав отчаянный крик.

— Магия, — Агасфер внимательно смотрел под ноги, разглядывая печати, — все стремятся овладеть её, чтобы использовать в своих целях. Можно создать видимость благородной миссии, спасение мира, сохранения знаний, всё это ложь, — остановился на пересечении идеально ровных линий. Рука того, кто её делал не дрогнула, старик одобрительно хмыкнул и пошёл дальше. — И вы, Посвященные, ничем не отличаетесь.

— Кто ты такой? — Посвященный взмахнув руками, попытался обездвижить Агасфера.

Тот небрежно отмахнулся от невидимых пут — Слабо, этим меня не остановить. Твои предшественники были куда разумнее и могущественнее, семьсот лет назад им это почти удалось.

Посвященный замер на месте — Семьсот лет назад? — уставился на Агасфера. — Ты не можешь жить так долго!

Агасфер резко обернулся, Посвященный испугано вскрикнул, увидев в глазницах старика пелену мрака.

— Ты…. Ты ….. Ты, — затрясся от охватившего ужаса. — Нет, это не может быть правдой!

— Неужели, — спокойный голос Агасфере переменился, став трубным и звучным, от него по телу пробегала дрожь, сковывая на месте. Казалось, голос принадлежит демону, вырывающемуся из пышущих адским пламенем кругом, тёмным богам, скрывающимся в потусторонних мирах. Одним словом тому, кто обитает по ту сторону грани, которую нельзя пересекать смертному.

Посвященный зажал уши ладонями — Нет, — шептал он, — нет, мы не могли ошибиться.

— Также говорили и они, — голос Агасфера набирал силу, облик постепенно менялся. Одежда и тело разрушалось, разбиваясь на тысячи мелких частиц пылью зависших в воздухе. А под ней проглядывала блестящая чернота, сверкающая золотым блеском. — Извечная жажда смертных иметь больше, чем позволено, мне это как никому другому знакомо, — силуэт окончательно преобразовался в леденящую кровь фигуру мрака. — Нашёл, им таки не удалось полностью восстановить печать, хотя и старались.

Создание висело в воздухе, не касаясь ногами пола расчерченного предшественниками Посвященного. От него исходила тёмная извивающаяся аура, щупальца тянулись в стороны, ища жертву.

— Пожалуй, я тебя просвещу, что тогда произошло, — издевательски прозвучало в ушах Посвященного, хоть тот и силился зажать их ладонями. — Точно также совершил ошибку, зайдя в город и им удалось заманить меня сюда. Чувствуя какая магия таится во мне, они решили заточить меня в этой башне.

Посвященный ощущая тёплую жидкость сочащуюся сквозь пальцы, убрал ладони от ушей, на них кровь.

— Глупцы собирались использовать меня как источник силы, вообразив, что таким образом сумеют проникнуть в глубины магии, изучить её и тем самым сделать себя сильнее. Ничего особенного, обычное тщеславие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алый свет расширялся, заполоняя пространство, башня начала дрожать, книги выпадать из полок и кружась в воздухе подбитыми птицами, гулко падали на пол.

— Они сразу поняли кто я такой, не учти лишь одного, меня невозможно сдержать даже в таком месте.