Читаем без скачивания Хуевая книга - Александр Никонов

Оба тут же приступили к активным действиям. Задача осложнялась извечным советским вопросом - ГДЕ? У меня дома предки, у него тоже. А ебать где-то надо. Причем еще не ясно кого.

И пошла гонка... Мы с Яшей рванули каждый в своем направлении напролом, ломая кусты и ветки, топоча по опавшим листьям по следу ебова, которое нужно было взять первым.

Сам факт поебки подтверждался честным словом. Мы знали, что друг друга не обманем. И мы оба вели отчет о проделываемой работе.

...Не то чтобы каждый день из этих этапных и судьбоносных мы с утра до ночи бегали - язык на плечо - в поисках пизды. Нет, были дни, когда в отчете появлялись надписи типа "практически ничего не сделано". Или: "Проебал позицию. День пропал".

И вот под фанфары души в моем отчете на 13-й день появилась запись: "СВЕРШИЛОСЬ... НЕ ЗНАЮ, ЧТО И ПИСАТЬ-ТО. В ОБЩЕМ, ПРОСРАЛ МАКЕЙ".

Как же это случилось? Сейчас, сейчас, поудобнее сяду и все-все хорошо и подробненько опишу. Бля буду.

У меня была телефонная тактика: ходить по улицам и снимать баб было некогда, я сидел на аппарате и обзванивал плохо знакомый и незнакомый бабский пол. Яшка же вручную разрабатывал старые связи. Я палил веером, работал по площадям. Он методично бил в одну цель. У Яши была какая-то, с его точки зрения, перспективная в этом плане знакомая. И он решил ее срочно доработать. Она была дура, и у Яши были шансы. Забегая вперед, скажу, что на следующий день после моей победы ему удалось привести эту бабу к себе домой, раздеть до пояса и щупать за сиськи. Штаны ему с бабы снять не удалось, несмотря на все попытки, хотя от трения яшкиными ладонями по сисьскам баба тащилась. Но хуй дала.

У меня же клюнула некая Оксана. На голый крючок взяла. Здесь необходима предыстория. Ведь кто такая Оксана... О-о, я буду рассказывать в подробностях! Слушайте все, как я поебался, и что этому предшествовало!

Однажды, когда Яшкины предки по традиции смотались в Литву отдыхать (никто и подумать не мог тогда, что это заграница), я и Саша Суворов по той же традиции приехали к Яшке с ночевкой. У нас, помню, не было выпивки.

- Может одеколону ебнуть? - усомнился я. - Люди же пьют.

Микоян тут же достал большой пузырь заграничного одеколона, мы налили 3 маленьких стопочки, добавили "Тройного". Для коктейля, наверное. Сейчас не помню. После добавления "Тройного" на поверхности жидкости появилась белая пена. Из стопок резко разило одеколоном. Некоторое время мы сидели за столом над этими стопками, но выпить так и не решились. Вылили в раковину.

- Тогда давай сделаем чефир, - выдвинул я новую версию кайфа. - Люди же пьют.

Мы вбухали в заварной чайник пачку чая и заварили крутым кипятком. Когда заварилось, опять наполнили стопки.

Я опустил язык в рюмочку.

- Ф-фу, бля!.. - меня перекосоебило. - Ф-фу, бля, горечь! Хинин! Бля!

Тем не менее, мы хлопнули по две стопки этой срани.

Сидим, ждем кайфа... Но он не пришел. Зато мгновенно распухла голова. Рожи раскраснелись, давление повысилось. Башка стала тяжелой. А кайфа не было.

После игры в карты мужчины пошли спать. В одну комнату, чтоб попиздеть перед сном. Яшка спал на своем диване, Суворов на кровати, а я на раскладушке. И в темноте предсонного пиздежа Суворов рассказал историю про Оксану. Как я теперь понимаю, все он напиздил. Все, кроме телефона и имени. За Суворовым это водится, он большой пиздун и распиздяй. Ему спиздить, что мне два пальца обоссать. А я это запросто. Лучше многих.

...Якобы, он обнаружил у себя в институте на парте телефон и имя "Оксана". Якобы ходили слухи по институту, что Ксюша баба блядовитая. Он позвонил, они начали встречаться. И у нее дома он ее выебал.

Фантазия Суворова не знала лимита. По его словам получалось, что он бросил Ксюше 7 палок, не снимая гандона! Явные враки. Рассказывал он долго, живописно и красочно. Жалко, что я не мог тогда записать его байки, смерть как интересно! С тех пор прошло уже много времени, и я просто запамятовал технические подробности... Оксана-де, здорово возбудилась, увидев в его гандоне сперму первой палки. И так далее...

Потом он, якобы, ебал ее еще в институтской лаборатории. В общем, я запомнил номер телефона, встал с раскладушки, с понтом поссать, а сам пошел в коридор, вынул из своей сумки ручку и бумажку и записал его (номер) на бумажечку. И, как видите, не зря.

Я начал еблю со звонка. Перед разговором тщательно подготовился, набросал на бумажке текст, возможные повороты беседы. Ведь главное в разговоре с бабой - натиск, напор. Главное - не останавливаться. Без перерывов вешать лапшу, запарашивать мозги. Понимаете? Ебать мозги все время надо, постоянно. Женщина любит ушами и ими же слушает... Текст должен быть веселым, интересным.

Несколько подготовленных телефонных звонков - и, наконец, первая встреча на Пушкинской площади. Я очень надеялся на счастливый конец, но тетка мне не понравилась. Капельку полноватая троечница. Неинтересное, постное лицо. Но выбирать не приходилось, цигель-цигель, ай-лю-лю, время поджимало за яйца...

Я заливался соловьем. Мы брели по Москве, и я свиристел. Нет, я работал! Я отрабатывал спорный червонец не как сумму, а как принцип. Я упорно бежал к цели. Бежал, зная, что с таким же упорством и скоростью идет к своей цели и мой соперник. Нужно было спешить. И нужно было не пережать.

Я произвел на ее слабый мозг сильное впечатление, да. "Может уже сегодня удасться поебаться?" - в надежде думал я, когда вдруг по ее просьбе мы поехали куда-то по синей ветке метро: "Сейчас пригласит куда-нибудь на пустую хазу, и мы поебемся. Почему бы нам действительно не поебаться?"

Увы, она не пригласила. Оказывается, я ее просто проводил. Сказала: "Звони после первого сентября". И мы расстались. Срыв! Да еще перерыв на целую неделю! На целую неделю она выключилась из обращения, и мне пришлось крутить другие варианты. Впрочем, впустую. Там все пообломалось, как вы уже знаете.

...Я позвонил после первого сентября. Мне было уже нечего терять, кончался срок, и я надавил: мол, давай в субботу встретимся, сходим ко мне, тем более мои предки уехали на дачу и мне, калеке, некому даже яичницу приготовить. Смехуечки, пиздохаханьки.

Встретились мы опять на Пушке, под памятником засранному белым голубиным говном величайшему арапскому поэту начала Х1Х века. Я ждал ее первой, как мне казалось, определяющей фразы. И она сказала что-то типа "пошли". Я понял так, что гулять, и разочаровался. Ладно, подумал я , дойдем до ближайшего метро, а там сведу вопрос к поездке ко мне домой.

Мы начали гулять в направлении к Арбату, пиздить, и где-то возле здания ТАСС она вдруг произнесла:

- Ты, кажется, говорил что-то насчет яичницы.

А-а-а! Это хорошая фраза! Она движет нас в нужном направлении. После этой многообещающей фразы я еще на километр приблизился к совокуплению, то есть победному проникновению эрегированного члена в чужую пизду!

Единственное, о чем я теперь жалел, что поехали мы ко мне не с "Пушкинской" - полчаса без пересадок, а с этой ебаной "Арбатской" - хуй знает сколько с 2 пересадками. Такое метро.

Мы ехали, пиздили, а я мучительно размышлял - выгорит или нет? С одной стороны, конечно, она поехала к одинокому хую на квартиру. С другой - бабы дуры, а бабская душа потемки. Охуенные, причем...

- Долго еще? - спросила Оксана, когда мы уже шагали от метро к моему дому.

- Волнуешься? Идем, идем, а конца все не видно...

- Какого конца?

Но даже эта ее двусмысленная фраза еще не гарантировала поебки. Так же как наличие пизды еще не гарантия ее доступности.

В упор не помню, ел ли я тогда яичницу. Ел, наверное, раз по сценарию было запланировано.

Потом мы сидели на диване, кажется, смотрели какие-то фотографии, и я начал постепенный и упорный нажим - волосы, плечи. Засосы. Целоваться с ее ртом, похожим на слизняка, было неприятно, но ведь не всегда в жизни приходится делать только приятную работу. Много в мире и грязной черновой. Кофту, под которой был только непривлекательный белый лифчик, Ксюша сняла сама, обнажив небольшие жировые складки на боках и прыщ на спине. И то и другое было плохо, но передо мной стояла сверхзадача, святая цель, и я пер к ней, плюя на средства. Так бы я ее ебать, конечно, не стал. Но я уже себе не принадлежал. Я принадлежал теперь народу, ждущему от меня подвига. Тысячи лет, многие поколения героических предков, воинов и первопроходцев, проливавшие кровь за отечество, с тревожным ожиданием смотрели на меня: оправдаю я их былые подвиги или нет. Да, я знаю, предки, теперь наступила моя очередь встать в полный рост на бруствер, вдохнуть полной грудью, не посрамить земли русской.

А ведь когда ебать не хочется, но надо, может и хуй не встать!

...Под черными штанами оказались почему-то еще и колготы, которые мы сняли совместными усилиями. Упал лифчик. Дольше всего оборонялся последний бастион - белые трусера. Впоследствии мне неоднократно приходилось убеждаться, что именно этот редут стоит крепче всего. Баба может без боя сдать юбку, лифчик, колготы, но белые трусера, прикрывающие вход в цитадель, бункер, логово, так сказать, зверя, будут стоять насмерть. И даже не у целок. У всех молодух, кто ссыт залететь. Вроде бы она не против переспать с тобой, лизаться-обниматься, лапаться, отдает тебе на откуп 2 сиськи - бери-не-хочу. Но пизду... Впрочем, скорее всего это правило касается только баб молодых да ранних, а те, что ближе к 30-и, сами ворота отворяют - заезжай. Но по 30-летним бабам у нас Бен специалист. Я же молоденьких драл, от 16 до 25.