Читаем без скачивания Нерядом - Эллин Ти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Устроим.
Иду к своему номеру в гостинице, в которой нас поселили, и вдруг застываю посреди коридора. А… на кой черт мне вообще это нужно? Добиться доверия, помогать, все прочее. С чего вдруг вообще такие мысли в моей голове?
– Па, ты чего? – спрашивает Мышка. Мы вместе шли с ужина, ее номер на моем этаже, но через три двери, рядом не нашлось.
Эта тоже мне звезда. Сам взял с собой, сам пожалел уже сто раз. Кажется, что все на нее пялятся, даже женатые. А Горин… Бесит меня, сил нет! После того, что они там в аэропорту устроили, увижу, что подошел к ней, – все оторву, даже что не отрывается. Доверия к нему ноль!
– Задумался, – хмурюсь, – нормально все.
– Ну ладно, – пожимает плечами. – Я к себе тогда пойду. Точно все ок?
– Да ок, ок, топай.
Она уходит в свой номер, я иду к себе. Выхожу на балкон, хорошо так… Мои сегодня три: два выиграли, рано утром самолет снова, еще игра. Послезавтра – перелет, и… Последняя игра на выезде с «Титаном». Моя боль головная, зубная и, самое главное, коленная. Как подумаю о них – сразу крутит жутко.
Единственная команда, с которой не хотел бы встречаться вообще никогда. Но мы очень плотно идем в турнирной таблице, поэтому встреча не просто неизбежна, она еще и будет очень напряженной.
А вообще о чем это я? Ах да… Марина. Куча мыслей, все отвлекает. Все напрягает. Многое бесит.
Марина, Марина… Что же у тебя в жизни случилось такого? И кто этот хрен на дерьмовой тачке, который за тобой таскается?
Голова от мыслей просто лопается, огромным потоком обрушивается все! «Титан», «Феникс», дочь, бывшая жена, Марина, игры, турнирная таблица, тренер «Титана», новая квартира, должность дочери в команде. Все каким-то ледяным водопадом падает на мою голову, и, чтобы хоть немного отдохнуть, я сажусь в кресло на балконе, запрокидываю голову и закрываю глаза. Прорвемся, конечно, куда денемся.
Не знаю, сколько так сижу. По-хорошему, надо спать, потому что перелет ранний, потом тренировка, игра…
Пару раз еще глубоко вдыхаю свежий воздух и встаю, возвращаюсь в номер. Снимаю часы, подхватываю полотенце, иду в душ, и…
– …ей… батарейка!
Слышу приглушенное пение из коридора, закатываю глаза. Вот бестолочи, а! Вылет рано, они одно свое. Сколько лет уже так собираются, когда мы на выезде. И если раньше один музыкант был – Булгаков, то сейчас с Сабировым вместе концерты устраивают.
И я никогда обычно не трогаю, редко просто проверить захожу. Но, во-первых, нам рано лететь и бестолочам надо бы выспаться, а во-вторых…
Мне банально надо увидеть, нет ли с ними Мышки, чтобы спокойно лечь спать, иначе мое отцовское сердце не выдержит.
Поэтому прямо с полотенцем на плече выхожу из номера и иду в холл в конце коридора. Вот они, музыканты, сидят. Сколько лет уже эту «батарейку» поют, не надоест никак. Всегда с нее начинают.
Оглядываю толпу, сидящую на полу кругом, как сектанты какие-то, дочери нет, выдыхаю. Правильно. Моя дочь хорошо воспитана и с чужими мужиками по ночам песни не поет.
– О, Палыч, давай к нам, – зовет меня Ковалев, обнимая свою Сергеевну.
– Потом, – отмахиваюсь, как обычно, – и вы давайте на завтра переносите. Лететь рано, сразу на игру. А завтра вылет сразу после и сутки почти отдыха. Так что по койкам.
Они что-то бубнят, что еще полчасика, я удовлетворенно киваю и иду обратно к себе…
– Стоять!
…по пути замечаю Мышку. Интересно, куда это она собралась? Даже не знаю.
– Ну па-а-а! – пищит сразу же.
– Что «па»? Ты куда намылилась?
– Музыку услышала, хотела глянуть, что там происходит.
– Секта поклонения гитаре там происходит, – рычу я, – марш в кровать!
Она куксится, говорит, что я никогда таким злюкой не был, и, обидевшись, все-таки уходит к себе. А я и не был! И пусть пела бы, мне не надо. Горин только покоя мне не дает теперь, поэтому и не хочу я, чтобы дочь моя рядом была.
Этот болезный же ни одной юбки не пропустит, охмурит любую. И моя дочь, конечно, не любая, но не уверен, что у нее стойкости хватит под его чары не попасть. А я знаю себя, что не разделю карьеру и человека, как только дочь мою обидит – вылетит из команды сразу же. Он и так на волоске держится, пока только благодаря тому, что второй вратарь уходит и он остается один. Результативность низкая, пропускает чаще, чем стоило бы. Вообще, конечно, не стоило бы пропускать, но в любом случае он делает это частенько.
Наконец-то ухожу к себе, принимаю душ и заваливаюсь спать, чтобы через пару часов открыть глаза и снова начать собираться.
Честности ради, терпеть не могу выезды, потому что энергия улетает из тела так быстро, что даже не успеваешь ничего понять.
Иду к номеру Дианки и долго стучу в дверь, пытаясь разбудить эту жуткую соню, прохожу по всем номерам, поднимая парней. В такие моменты у меня самый спокойный «Феникс» в мире, потому что и в автобусе, и в аэропорту, и в самолете они спят. Ни единого лишнего звука, ни единого лишнего движения. Кайф! Порой они мне кажутся взрослыми, но проходит пара часов, и они снова превращаются в детский сад.
Дианка, сонная муха, не отлипает от моего плеча, спит на нем, цепляется, чтобы не упасть. Меня этот факт радует. А вот то, что она все еще шатается в толстовке Горина, – нет.
И тот зыркает. Не параноик же я, вижу!
Открыто не смотрит, наглости не набрался еще, но зыркает.
«Знакомый», блин. Знаем мы таких знакомых.
Если я скажу ей сейчас, что против ее работы у нас в группе поддержки, это будет сильно плохо с моей стороны, да?
Черт. Дерьмово!
Она приехала, потому что я из пары родителей единственный, кто ее увлечения поддерживает, а дурацкая отцовская ревность и забота заставляют меня творить плохие вещи.
Надо прекращать. В конце концов, возможно, они и правда виделись только один раз. Больше и не успели бы, она пару дней всего у меня…
Черт, голова снова пухнет! Я от этих сумбурных и непрекращающихся мыслей скоро с ума сойду.
* * *
Летим. Сплю. Хорошо так…
А прилетаем, и первое, что стучит в мою голову, – надо спросить у Марины, не нужна ли ей помощь сегодня.
И я строчу ей сообщение, как только
