Читаем без скачивания Вынужденный брак (СИ) - Алена Февраль

— Нет. Никаких переговоров больше не будет. Завтра с утра ты съедешь! Без сына. Встречи с ним позволительны, но только в присутствии няни.

Обуреваемая страхом и обидой, я бросаюсь на Колганова, но успеваю ударить его только в грудь. Артем перехватывает руки и прижимает меня к стальной стенке кабины.

— Успокойся! Или я сочту тебя совсем неадекватной и запрещу встречи с сыном.

Я изворачиваюсь и наступаю ему на ногу. Он матерится и фиксирует мои ноги. Теперь я не могу пошевелить ни руками, ни ногами.

— Еще один удар и я вызову психушку, Рита.

Его угроза резко охлаждает мой пыл. Глаза заполняются слезами и я обессиленно шепчу.

— Я хочу жить с сыном… пожалуйста…

Артем отпускает меня и первым выходит из лифта. Я иду следом, бесконечно повторяя: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Колганов молча открывает дверь в квартиру, здоровается с вышедшей навстречу няней и снимает обувь.

Роза Николаевна сообщает мне, что уже искупала Илью и уложила спать, на что я лишь киваю. Она собирается, а я тихим хвостиком следую за мужем в кухню.

— Давай поговорим.., - прошу я, пока он наливает в стакан воды, — должен же быть выход, устраивающий двоих.

Осушив бокал, Колганов ставит его на столешницу и очень тихо говорит.

— Больше не хочу ничего с тобой обсуждать. Решение принято.

Он пытается выйти из кухни, но я становлюсь на его пути.

— Тебе не жалко сына?

— Иди спать, Рита. Утром у тебя будет час на сборы. Можешь забирать всё, что тебе надо.

— Я хочу забрать малыша.

Он усмехается.

— И куда вы пойдете? На какие деньги будете жить?

От напряжения, я растираю влажными ладонями лицо и нервно бормочу.

— Я не знаю. Дай мне месяц. Я что-нибудь придумаю.

— Что? Найдешь ещё один кошелёк? Будешь бегать к нему на свидания, а ребенка кидать. Как… как… непонятно кто. Такой судьбы я сыну не желаю.

— Макс врет, я тебе клянусь!

Колганов сжимает зубы и тихо цедит.

— Да. Все вокруг плохие, Рита. Ты — хорошая. Хорошая актриса. Жизнь научила тебя изворачиваться и приспосабливаться, а любить и ценить не научила. Я бился в закрытые двери и что… Только лоб расшиб. Моя вина огромная и поэтому я даю тебе возможность видиться с сыном, но на этом всё… В твою бездонную яму я больше вкидывать ресурс не хочу. Живи, как хочешь. Повторюсь — вещи, украшения, подарки… Можешь забрать все. Но сын останется здесь. Уверен, что и свидания с ним тебе в скорости наскучат. Выхлопа с этих встреч ты не увидишь и быстро съедешь с роли матери.

Я снова пытаюсь поговорить. Умоляю его, но всё без толку. Колганов уходит в свою спальню, а я остаюсь реветь посреди кухни.

Выход снова заблокирован, причем в который раз в моей «прекрасной» жизни.

* * *

Ночью я не сплю, продумываю план — «Как выкрасть ребенка». Но к утру я осознаю — ничего у меня не выйдет. Денег нет, жилья тоже, а это значит, что через несколько часов я буду вынуждена покинуть квартиру. Одна.

Когда я это понимаю, подхожу к спящему сыну и до самого рассвета слушаю, как он сладко посапывает во сне. Тяжесть в груди становится невыносимой и я тихо плачу, вспоминая первые дни в роддоме, когда я не хотела идти к Илье. Какой же я была дурой. Не ценила счастье.

Глава 33

Я снова опаздывала. После возвращения к прежней "ситуации выживания", я опять заимела привычку опаздывать.

— Черт, — ругаюсь я, когда пробегаю мимо автозаправочной станции. На заправке установлены часы и они еще раз напоминают мне, что из-за моей безответственности я отнимаю у нас сына целых полчаса.

Июльское пекло не добавляет мне скорости и на середине пути — как раз напротив парка, я готова упасть на газон в тени ближайшего дерева. Воду я забыла и теперь изнывала от жажды. Можно было купить воду в ближайшем магазине, но..! Но денег у меня уже давно не было. Именно по этой же причине я каждый день шла ножками к сыну, а не ехала на автобусе.

Дорога занимала ровно полтора часа. Обычно я заканчивала работу в половине четвертого и к пяти прибегала к малышу. Но именно сегодня бабе Шуре приспичило обработать клубнику. Провозилась я с ней больше четырех часов. Делала я эту работу впервые в жизни, да и кустов у бабули было штук двести. Все четыре часа я обрезала, подкармливала, рыхлила ягоду… А после пришла баба Шура и приказала выкопать неугодные ей кусты и на их месте посадить новые. Благо новых кустов было мало и я управилась быстро, но опоздания не избежала.

В целом, баба Шура была неплохой старушкой, но порой включала режим Бабы Яги и приходилось пахать на ее плантации круглые сутки. Чаще всего такие загоны с ней случались в выходные дни. Она видела, что по субботам и воскресеньям я не хожу к сыну, поэтому грузила меня по полной. В будние дни такие «срочные работы» были редкостью — бабуля знала, как для меня важно проводить с малышом времени.

Грех жаловаться на бабу Шуру, ведь если бы не она мне пришлось бы жить на улице. Как оказалось, Галька распустила по городу ужасные слухи обо мне. Даже те люди, с которыми я более-менее раньше общалась, теперь смотрели на меня, как на чудовище.

Сестра всем вокруг твердила, что я расчетливо залетела от сына самой обеспеченной четы нашего города. Якобы, с самого первого учебного дня в новой школе я думала, кого из богатых одноклассников женить на себе и при первом удачном случае отхватила Колганова. Она также врала всем, что сын с мужем мне на фиг не нужны и что я при каждом удобном случае сбегаю из дома и «шлюхаюсь с мужиками». Но самое страшное, на ее взгляд, выскочив замуж, я бросила её — бедную-несчастную, вырастившую её и забивающую на личную жизнь ради сиротки сесиры. После ее вранья все считали меня расчетливой, эгоистичной и сильно гулящей девкой. Правда сейчас ко всем этим регалиям добавилось звание матери-кукушки, которая бросила своего ребенка.

Наш город был небольшим, поэтому слухи распространялись со скоростью звука. Очутившись на улице, я кинулась по знакомым и от каждого услышала свою версию рассказов Гальки. Правда нашелся один давний приятель отца, который предложил мне жилье и работу, но за это я должна делить с ним кровать.

Шокированная, я пошла в