Читаем без скачивания Вынужденный брак (СИ) - Алена Февраль

Пока Колганов идет к комоду, чтобы включить устройство, я перевариваю его слова. А когда наконец соображаю, что точно останусь с сыном на ночь, выдыхаю облегчением.

— Не включай, я с Илюшей останусь. Положу его в кроватку и рядом посижу. К тому же, я не голодная.

Артем все же запускает радионяню и подходит. Он забирает из моих рук ребенка и осторожно кладет его в кроватку.

— Пошли ужинать. Я тоже не ел, ждал тебя.

Его фраза «ждал тебя» сбивает дыхание и ускоряет сердечный ритм.

— Идем, Рита. Жаркое, приготовленное Розой Николаевной, остывает в горшочках.

Желудок упрямо отзывается на разговоры о еде и я краснею. В тишине такое урчание подобно звуку работающего двигателя.

Теперь скажет, что я его снова обманываю. Хотя на самом деле, до упоминания блюда, я абсолютно не думала о еде.

— Я поняла, что голодная только тогда, когда ты сказал о жарком.

* * *

За стол садимся молча. Из горшочков идет такой вкусный аромат, что мой желудок теперь не просто урчит, а поет оды еде. А когда я пробую жаркое из губ вылетает стон удовольствия. Баба Шура обычно готовит овощные супы или каши, поэтому ужин из горшочков кажется мне пищей богов. За первой ложкой, следует вторая, потом третья…

— Давно ела? — спрашивает Артем и я чуть ли не давлюсь, глядя на его нетронутую еду.

— В обед, — шепчу в ответ, откладывая ложку. Надо обождать и не набрасываться на ужин с таким рвением.

— Ты похудела, — тоже шепчет в ответ мне Колганов, — и выглядишь бледной.

Тоже самое можно сказать про него, но я предпочитаю промолчать. Вдруг все испорчу и он меня отправит домой.

— Много работаю, иногда не успеваю перекусить.

— Где работаешь?

— Помогаю одной бабуле по хозяйству. Огород, сад, дом — не отказываюсь от любой работы.

— Живёшь где?

Взгляд Колганова становится цепким — глаза сложно отвести.

— У нее же. За помощь баба Шура дает мне дом и еду.

Артем щурится, словно не доверяет мне, а потом поднимается и ставит на плиту чайник.

К ужину он так и не притронулся, зато ночной вид из окна его резко заинтересовал. Пока я нагло уплетала ужин, он молча пялился в темные стекла.

Очистив горшочек, я поднимаюсь и он сразу же оборачивается.

— Оставь на столе посуду, я поем и сам запущу посудомойку.

Кивнув, я решаю покинуть кухню, но два вопроса Колганова меня останавливают.

— Как тебе живется в свободном плаванье? Что думаешь делать после официального развода?

Продолжим завтра

Гдава 37

— Как живется? — повторяю первый вопрос, чтобы дать себе время на обдумывание ответа.

Артем отворачивается от окна и ловит мой растерянный взгляд. Усевшись на подоконник, он молча сканирует мое лицо цепким взглядом.

— Я не нашла другой работы, кроме той, что делаю в доме бабы Шуры, — начинаю издалека, — думала, что смогу устроиться, снять квартиру, но не вышло. Оказывается Галька пустила по городу разные сплетни… ну обо мне… Возможно ты тоже слышал эти лживые слухи?

Артем не спешит отвечать на мой вопрос. Ничего не поменялось — он любит отмалчиваться.

Выдохнув, я опускаю взгляд на дрожащие пальцы, которые от напряжения вцепились в края распахнутой кофты.

— Люди отказывались принимать меня на работу и квартиру снимать было не на что.

— У тебя ведь были деньги. В шкафу я не нашел никакой шубы, а это значит, что ты ушла не с пустым кошельком. Да и карту я не блокировал. Разве ты не тратила деньги с ее счета? Прости, но пахнет пи… враньем.

Голос Колганова сдобрен злой усмешкой и при этом говорит он совсем тихо, почти шипит.

— Карту я не забирала. Перед уходом я положила ее в папку с документами сына. Ты не видел? Можем сейчас сходить и проверить… Или можешь сам проверить счет… Я не снимала деньги, Артем. Когда уходила, я взяла с собой только два комплекта одежды и бельё. Это всё, что поместилось в зеленом рюкзаке. Украшения и обручальное кольцо я также оставила в шкафу. Карта и мешочек с украшениями наверняка и сейчас там лежат. Сходим проверить?

Колганов несколько секунд наблюдает за мной, а потом отлепляется от подоконника и пересекает пространство кухни.

— Я сам посмотрю, здесь останся.

Когда бывший муж уходит, я устало сползаю на ближайший стул и принимаюсь считать минуты до его возвращения.

А что если он не найдет карту с украшениями? Вдруг няня прибиралась и убрала их в другое место. Или сам Артем не обратил на них внимание и случайно переложил папку с документами.

Колганов возвращается ровно через шесть минут. Проходит в кухню и раскладывает на столе мои немногочисленные украшения и карту.

— Всё на месте, — говорит Артем, — забирай. Украшения я для тебя покупал, да и на карте, насколько я помню, есть приличная сумма денег. Сможешь снять квартиру и безбедно жить несколько месяцев.

Не знаю что со мной произошло в ту секунду, но неожиданно из груди вырвался громкий протяжный стон.

— Гмммммммммммм! Ну зачем мне эти украшения и карта? Я с сыном хочу быть, а не ходить в золоте. Мне больно быть мамой три часа по будням. Хватит меня мучить! Если я была виновата перед тобой, то уже заплатила, поверь. Отдай его мне, а!? Что сделать, чтобы ты мне его отдал?

Взгляд Колганова тяжелеет и он торопливо отворачивается.

— Куда ты его заберёшь? Тебе самой жить негде и не на что.

Голова становится жутко тяжелой и я кладу локти на стол, чтобы удержать ее. Боль тут же пронзает виски и я побеждено бормочу.

— Ты прав.., к сожалению. Мои возможности патовые и разумом я это понимаю, но душа все равно болит. Ничего поделать не могу — хочу все время находиться рядом с сыном. Баба Шура явно не оценит работника с ребенком и скорее всего попросит меня съехать, а другого жилья у меня нет. Да и с ней я живу только до осени, а после снова нужно искать работу и дом.

Закончив монолог, я закрываю лицо ладонями и отчаянно растираю веки. Последствия тяжелого дня окончательно накрывают меня и я в ужасе осознаю, что если сейчас не лягу на кровать, то просто грохнусь в обморок.

— Можно я пойду спать? Немного посплю пока Илюша не проснется…

Ответ Артема отчего-то ускользает от сознания и через доли секунды перед глазами мелькают черные точки. Похоже я всё-таки упаду в обморок.

* * *

Просыпаюсь резко. Разлепляю веки и не