Читаем без скачивания Колокольный мертвец - Артем Патрикеев

– А как же иначе? – удивился Тимофей и только сейчас заметил, что молоко поросенку наливать не во что.

Драгомир, мгновенно оценив обстановку, выковырял из-под сена небольшую глубокую миску.

– На, не стой как пень.

Несмотря на ворчливый тон хлевного, Тимофей даже не стал обижаться на такое обращение. Он был слишком рад своему возвращению.

Не каждый может понять эту радость. Ещё недавно, а для Тимофея это было чуть ли не вчера (ведь он очень плохо помнил свое бессознательное состояние), его почти убили, пришлось даже попрощаться с жизнью – а тут на тебе. Не только выжил, но еще и вернулся домой. Конечно, вернулся немного потрепанный (пальцы на больной руке всё ещё отказывались слушаться), но всё же вернулся.

Драгомир сначала сказал: «На», а затем сам же и передумал, посмотрев на Тимофея. Хлевный решил, что сегодня впервые Горыне можно дать хлеба с молоком.

– Твердую пищу давать еще рано, а вот молочный хлебушек очень даже полезен.

Драгомир сам приготовил хлебную массу, хотя Тимофею хотелось всё сделать самому. Хлевный пожалел его, но резонно заметил, что с такой рукой лучше на печи лежать, чем еду мешать. Тимофея эта присказка рассмешила, и он успокоился, просто наблюдая за ловкими и спорыми действиями хлевного.

Как ни странно, но поросенок ел с большим удовольствием.

– Ты ведь недавно у отца Клемента пузо набил?! – удивлялся Тимофей.

– Ничего, ему полезно. Поросята растут быстро, но, чтобы быстро расти, надо много есть.

Хлевный пояснял очевидные истины, но Тимофей слушал его внимательно. Он заново начал привыкать к тому, что с ним разговаривают. Причем не только по обязательным делам, а просто, по ходу дела.

Горыня съел больше половины. Он бы и остальное съел, если бы ему налили, но Тимофей предложил остатки Драгомиру, а тот не отказался. Понятно было, что последнюю крошку у поросенка он изо рта не вытащит, но и от своих интересов не отказывался. Домовой демонстративно осуждающе покачал головой, однако сам при этом улыбался так, что воспринять такое осуждение серьёзно было просто невозможно.

Тимофей расхохотался в голос. И хохотал, и хохотал. Драгомир и Домослав сначала с удивлением смотрели на него, но затем присоединились. Даже Горыня не удержался и громко расхрюкался, имитируя смех.

Тимофей наконец-то мог расслабиться. Со смехом выходил весь ужас, страх, кошмары, напряжённость. Всё пережитое выплескивалось наружу, превращалось в смех и улетало, оставляя только спокойствие и небывалую лёгкость.

Тимофей смеялся долго и с чувством, и лишь успокаиваясь, понял, как мало сил у него осталось. Немного ослабев, он стал медленно оседать на пол. Драгомир и Домослав поймали его под руки одновременно.

– Садись, садись. Передохни, – хлопотал Домослав, обмахивая Тимофея платком. – Ты потерял слишком много крови, теперь надо много есть, чтобы её восстановить.

Тимофей сознания не терял, но темные круги летали перед глазами.

– Вот я и объелся, наверное, – пошутил Тимофей, постаравшись улыбнуться.

Драгомир быстро подготовил солому, и вдвоём с Домославом они подтащили Тимофея к подготовленной лежанке.

– Отлежишься, поспишь… – говорил Домослав, помогая Тимофею прилечь поудобнее. – Глядишь, силы и вернутся.

Дверь открылась, и в хлев вошла мама с большим свертком в руках.

– Что-то ты плохо выглядишь, – подошла она и потрогала Тимофею лоб, а затем ещё послушала дыхание. – Может в дом переберёшься?

Тимофей отрицательно покачал головой.

– Дома, под присмотром, может получше будет?

– Ничего, мама, я просто немного ослаб от потери крови, – повторил Тимофей фразу домового. – Полежу день-другой, и всё будет как всегда. Не волнуйся.

– Ну, как знаешь, – сказала мама и стала разворачивать сверток. – Я тут тебе подушку помягче да одеяло потеплее принесла. – Она говорила, одновременно накрывая Тимофея одеялом и подпихивая под его голову большую пуховую подушку. – Зови, если что.

Драгомир и Домослав сидели неподалеку, спокойно наблюдая за действиями Малуши.

Вечер только начинался, но Тимофея уже сильно клонило в сон. Еда, как это часто бывает, заполнив желудок, тоже требовала от организма отдыха.

Мама похлопала Тимофея по здоровой руке и вышла, пожелав спокойного сна. Тимофей попытался подняться, но Драгомир и Домослав одновременно удержали его.

– Сон – лучшее лекарство, – успокоил Тимофея Домослав. – А за Горыню не бойся, Драгомир присмотрит. Да и не думаю я, что поросёнок бросит тебя в таком состоянии.

Тимофей благодарно улыбнулся и закрыл глаза. Так хорошо находиться среди друзей, когда знаешь, что на них можно положиться и ни о чем не думать.

В последний момент перед тем, как погрузиться в глубокий сон, Тимофей почувствовал, что к нему прислонилось маленькое теплое тельце. «Горыня», – благодарно подумал Тимофей и заснул.

Он уже не видел, как Домослав и Драгомир достали какие-то маленькие мешочки, перевязанные тонкими чёрными ленточками. Затем они высыпали немного порошка: Домослав на левую ладонь, Драгомир – на правую. Посмотрели друг на друга, одновременно кивнули и высыпали порошок на Тимофея. Домослав высыпал на голову, а Драгомир на больную руку.

Серый порошок в воздухе превратился в туман, опустившийся на голову и руку, полностью закрыв их собой. Удовлетворенные результатом, домовой и хлевный сложили руки на груди и что-то зашептали, беззвучно шевеля губами.

Но всё это происходило, пока Тимофей находился в стране снов. А Горыня, с интересом наблюдавший за происходящим, ничего ему рассказать не мог.

14

Проснулся Тимофей оттого, что закончился сон. Но вот что снилось? Как мальчик ни старался, вспомнить сон никак не получалось.

Вставать не хотелось. Рядом слышалось тихое сопение поросёнка, Драгомира нигде не было видно. Может, он и лежал где-то рядом, но не подниматься же из-за того, чтобы смотреть по сторонам?!

Подложив руки под голову, Тимофей уставился в потолок. Солнце только ещё просыпалось, слегка разгоняя ночную тень.

Тимофею предстояло о многом подумать. Со смертью Святослава столько всего изменилось в его судьбе, что как дальше жить, трудно было себе представить.

Вдруг у отца было хорошее настроение, вот он и приласкал сына? А может быть, эти псы его самого достали, так что Тимофей оказал услугу своему отцу? Всё казалось слишком простым. Немного проявил себя, даже и не очень-то проявил, только поучаствовал в страшных событиях и вот к тебе уже и отношение другое и вот о тебе уже вся деревня говорит, а ведь легенды об этом деле скоро разлетятся по всей округе! Как бы и правда охотников за оборотнями не понабежало!

Тимофей слишком любил свою спокойную размеренную жизнь, чтобы ждать чего-то хорошего от возможных перемен.

Маленький паучок в углу плел большую паутину. Целой ночи ему не хватило, чтобы сплести эту сеть. Тимофей наблюдал за его работой.

Солнце поднималось, и в помещении светлело прямо на глазах.

«И кого же ты собираешься тут ловить?» – думал Тимофей. – «Мы здесь мух не держим. Да и комаров тоже».

Подумав о комарах, Тимофей сам же и удивился. А правда, почему нет комаров? Многие деревенские обкуривали свои дома, выгоняя вредных насекомых, а некоторые пользовались дарами природы, используя специальные смеси. Тимофей же ничем не пользовался, дыма не напускал, куда же делись все комары?

Тимофей поднялся, постаравшись отползти от поросёнка очень аккуратно, чтобы не разбудить. Но ничего не вышло. Как только Горыня почувствовал движение, то сразу же открыл глаза и полусонно посмотрел Тимофею в лицо.

– Спи, ещё рано, – прошептал Тимофей, боясь ещё кого-нибудь разбудить. Но поросёнок не собирался прислушиваться к пожеланиям. Резво вскочил и застучал копытами по деревянному, лишь слегка прикрытому соломой полу.

Удивительно, но Тимофей чувствовал себя великолепно. Никаких темных кругов перед глазами, никакой слабости.

Тимофей еще не успел отыскать взглядом Драгомира, как дверь тихонько приоткрылась. Мама заглянула и увидела Тимофея:

– О, ты уже встал! А я не хотела тебя будить, но, как вижу, уже и не придётся. – Она подошла и окинула сына внимательным взглядом. – Ты прекрасно выглядишь. Сходи пока умойся, а затем пойдём завтракать.

Тимофей подумал взять поросёнка с собой, но решил, что сначала надо бы узнать настроение отца, а потом уже думать, брать с собой Горыню в дом в следующий раз или нет.

– Подожди здесь, я скоро, – погладил Тимофей поросёнка и вместе с мамой вышел наружу.

Солнце всё еще просыпалось, стараясь выбраться из-за горизонта. Жалкие остатки самых ярких звёзд пока ещё держались, не желая покидать небосклон. Птицы только-только начали заводить свои весенние разговоры, изредка раздавалось кукареканье проспавших петухов. Деревня оживала.