Читаем без скачивания Граф Мечников - Василий Сахаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здравствуй Мартин. Насчет гостей, пока погодить надо. Что в Сестрорецке происходит?
— Ты корветом интересуешься? — разведчик сразу ухватил суть вопроса.
— Ну да.
— Его рабочие завода угнали.
— Так я и думал. С чего корабелы взбунтовались?
— Вроде бы угнетали их, а несколько человек даже расстреляли.
— Ваши уши там не торчат?
— Нет. У нас с москвичами сейчас мир и взаимопонимание. По мелочи грыземся, конечно, но всерьез соседям не пакостим.
— А куда корабельщики могли направиться?
— Не знаю, Балтийское море большое и шхер в нем много.
«Что-то темнит Виролайнен, хотя, правильно делает, я ему не сват, не брат, а представитель иностранного государства, которое Гатчинскому Военному Округу, пока всего лишь только торговый партнер».
Примерно такие мысли пронеслись в моей голове. И объяснив Виролайнену, что пока в Гатчине не появлюсь, мол, опасаюсь конфликта с москвичами, я быстро закруглил общение, и из радиорубки вернулся на ходовой мостик.
— Свистать всех наверх!
В азарте выкрикнул я, появляясь на боевом посту.
— Ты чего, Мечник!? С головой порядок!?
Скоков резко вскочил с командирского кресла. А я, быстро дав командиру «Ветрогона» расклад на все, что произошло в Сестрорецке, спросил его:
— Как профессионал морского дела, что скажешь?
— Далеко корвет не ушел. Ты знаешь, и я знаю, что топлива на нем, наверняка, немного, слишком тяжело его из Москвы тянуть. Значит, корабль надо искать в пределах ста миль от Сестрорецка. Пароходы и шхуны москвичей из-за пожара пока на приколе стоят, но те же гатчинцы, «Стерегущий», по любому искать станут. Однако у нас имеется два преимущества, скорость и радар. Так что шансы найти корвет, мы имеем хорошие, пятьдесят на пятьдесят. — Скоков хлопнул ладонью по переборке и завершил: — Мое мнение такое, надо искать корабль, и плевать на всех. Кто первый встал, того и тапки. Найдем «Стерегущий», на месте решим, что с ним и его командой делать, а нет, значит, немного топлива потратим и проведем учения по поиску и перехвату вражеского судна с механическим двигателем. Ты глава отряда, окончательное решение за тобой, а я все сказал.
— Сергеич, ты прекрасно понимаешь, в каком направлении я думаю. Надо рискнуть, потратить время и поискать «Стерегущий». Корветы, да еще после ремонта и в хорошем состоянии, на дороге не валяются, так что доставай карты Финского и Рижского заливов, и начнем прикидывать, где этот корвет может прятаться.
Глава 12
Балтийское море. Остров Гогланд. 08.08.2066
«Кто ищет, тот всегда найдет» — гласит древняя истина, которая к нашей эскадре имеет самое непосредственное отношение. Мы вели поиск беглого корвета «Стерегущий», и нашли его. При этом сил затрачено было совсем немного и нам не пришлось, словно гончим псам, рыскать по всему Финскому заливу и обыскивать каждую крохотную бухточку, в которой мог спрятаться этот, относительно, небольшой корабль.
Когда наши суда находились в двадцати трех милях к югу от острова Гогланд, на радаре «Ветрогона» появилась отчетливая отметка, смещающаяся в бухту Лимонникова, которая находилась с западной стороны острова и имела глубины до пятнадцати метров, то есть, для стоянки корвета была вполне пригодна. Мы с командиром фрегата, одновременно переглянулись, кажется, наша цель обнаружена. И Скоков, оставив тихоходную «Аделаиду» позади, уверенно направил свой фрегат к Гогланду.
В четырех с половиной милях от бухты, отметка на радаре слилась с очертаниями берега, значит, судно причалило. От гатчинцев мы знали, что остров необитаем, а все что на нем имелось интересного и ценного, например, оборудование радиолокационной станции и некоторые приборы с пункта электронной разведки Краснознаменного Балтийского Флота, было давным-давно расхищено сестрорецкими коммунарами и ими. В общем, искать там нечего, место, в плане обогащения, совершенно бесперспективное, да и хороших причалов не имелось. И почему экипаж беглого «Стерегущего» выбрал для стоянки именно это место, а не какое-то иное, было не совсем ясно. Но тогда меня и Скокова это не волновало, нас гнал запах добычи, а все вопросы всплыли позже.
«Ветрогон» вошел в бухту Лимонникова на восемнадцати узлах. Наши орудийные расчеты были готовы открыть немедленный огонь и подавить любое сопротивление. А абордажные команды Серого, приготовились к быстрому захвату корвета. Однако когда мы обнаружили «Стерегущий», этот боевой корабль выглядел весьма жалко и неприглядно. Правым бортом, окрашенный в шаровый цвет, корвет навалился на древний полуразрушенный причал. На нем не было ни одного движения, а артиллерийские установки находились под чехлами. И только шевелящиеся заросли на берегу и фигурки людей на руинах какого-то поселка, убегающие вглубь острова, говорили о том, что здесь не случилось истории в духе «Летучего Голландца», когда судно есть, а экипаж на нем по неизвестной причине отсутствует. В данном случае, причин для бегства сестрорецких корабелов и их семей было немало, и гадать, почему они бросили корабль и скрываются в дебрях, было попросту некогда. Требовалось, как можно скорее, захватить корвет, а только потом разбираться в происходящих событиях.
Вплотную к берегу подойти не получилось, причальная стенка, на которой завис «Стерегущий», была единственной более или менее уцелевшей. В связи с этим, пришлось срочно спускать на воду мотоботы, и действовать только абордажной командой. Мы проделали все быстро и четко, опыт за плечами воинов имелся солидный, так что уже через пятнадцать минут, после того, как «Ветрогон» замер на месте, десантники высадились на причал. Одна группа заняла оборону и отсекла пирс от развалин поселка, а вторая, во главе со мной и Лихим, который чуял, что не все люди сбежали на берег, поднялась на борт корвета.
Не расслабляясь, под прикрытием автоматчиков, которые держали на прицеле каждый проем в корпусе корабля, по внешним скоб-трапам, я поднялся на сигнальную площадку и уже через нее проник на не очень большой и просторный ходовой мостик «Стерегущего». За мной последовали телохранители и пара воинов. Я огляделся и у стойки репитера гирокомпаса, расположенной справа от кресла командира корабля, заметил среднего роста мужичка лет тридцати пяти в темно-синей матросской робе и смятой серой кепке на голове.
— Дядя, ты кто? — направив на него автомат, спросил я мужика в кепке.
— А вы? — хриплым и немного простуженным голосом, вопросом на вопрос, отозвался он.
Глядя на человека передо мной и оценив его бодрое и небоязливое поведение перед стволом «абакана», у меня появилась твердая уверенность в том, что все складывается отлично и, невольно улыбнувшись, я произнес:
— Я первый спросил.
Мужик тоже улыбнулся, выставил перед собой покрытые грубыми мозолями широкие ладони, и ответил:
— А я инженер из Москвы, прислали в командировку рулевое устройство корвета на ходовых испытаниях отрегулировать, а тут ночной пожар, и бунт корабельщиков из Сестрорецка. Когда мятежники вышли в море, я в румпельном отделении прятался, но меня обнаружили. Убивать, слава богу, не стали, но и за своего не держали.
— Тебя как зовут?
— Станислав Петрович.
Опустив автомат, я присел на место командира корабля, и отдал команду начинать зачистку и осмотр корвета, а сам, вновь сосредоточил внимание на пленнике, и стал более подробно расспрашивать его о том, что происходило в Сестрорецке. Московский технарь, Станислав Петрович, по фамилии Реутов, человеком в общении оказался легким. Рассказал все что знал, и не просто, скупо изложил факты, мол, шел, упал, очнулся, гипс, а еще и свои выводы сделал. В общем, сообразительный мужик мне попался, так что все кусочки мозаики, под общим названием «Угон корвета», быстро сложились вместе, и я смог сделать для себя некоторые выводы.
Итак, насколько я знал, в прошлом году, в Сестрорецкой Рабочей Республике произошел переворот, который повлек за собой оккупацию и аннексию этого анклава войсками Всероссийского диктата, столицей которого был город-герой Москва. На начальном этапе, новая власть повела себя чрезвычайно жестоко, и давила малейшие намеки на сопротивление. А когда жители Сестрорецка и окрестных населенных пунктов взвыли и начали готовиться к всеобщему восстанию, появился посланец московского диктатора, некий Киреев, который выслал карателей за пределы бывшей СРР и вместо них привел солдат из обычных воинских частей.
Новый район Московского государства начал приходить в себя. Но дело в том, что пролитая кровь просто так не забывалась. От рук бойцов из карательного батальона генерала Шарипова, погибли многие близкие родственники рабочих судоремонтного завода, на котором восстанавливался корвет «Стерегущий». Корабельщики затаили на новую власть зло, и сами себя постоянно подогревали разговорами, что вот, мол, кончилась наша воля, и когда завершим ремонт корабля, вышлют нас в Москву и станем мы рабами, а наших женщин и детей чуркам поганым раздадут.