Читаем без скачивания История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 3 - Джованни Казанова

— Игнасио, — сказал он, — будучи одетым в обычное платье, явился не как порученец трибунала, и г-н Контарини собирается с тобой побеседовать только как частное лицо, поэтому он сказал тебе приходить к нему в его дворец, а не в присутствие. Это суровый старик, но справедливый, с которым ты должен говорить прямо, придерживаясь правды, особенно если рискнешь отрицать свое участие в каких-то плохих делах.

Эта инструкция мне понравилась и была мне полезна. Я появился в прихожей этого сеньора в назначенный час.

Обо мне было объявлено, и меня не заставили ждать. Я вошел, Экселенца, сидя, с минуту осматривал меня вдоль и поперек, не говоря ни слова. Затем он позвонил и сказал вошедшему лакею ввести двух людей, находящихся в соседней комнате. Я увидел входящими, без малейших признаков удивления, вдову Маркетти и ее дочь. Сеньор спросил меня, знаю ли я их.

— Я должен их знать, монсеньор, поскольку мадемуазель станет моей женой, если своим поведением докажет, что достойна ею быть.

— Она хорошо себя ведет, она живет вместе с матерью в Лючии, вы ее обманули, почему вы уклоняетесь от женитьбы, почему вы избегаете с ней видеться, не отвечаете на ее письма и оставили ее в нужде.

— Я могу жениться, только получив средства существования, и это может случиться только через три-четыре года, в случае получения должности благодаря протекции г-на де Брагадин, моей единственной опоры. В этот период она будет жить милостью божьей. Я женюсь на ней, только если буду уверен, в частности, в том, что она не видится с аббатом, своим кузеном в четвертом колене. Я не хожу к ней, поскольку мой духовник и моя совесть мне запрещают туда идти.

— Она хочет, чтобы вы сделали ей предложение женитьбы по всей форме и предоставили средства, на что жить.

— Ничто не обязывает меня делать ей такое предложение, а поскольку я сам не имею, на что жить, невозможно, чтобы я предоставил это ей. У своей матери она не может умереть от голода.

— Когда она была с моим кузеном, — прервала меня мать, — он ей ни в чем не отказывал. Она туда вернется.

— Если она туда вернется, — сказал я, — я не стану оплачивать его расходы; и Экселенца увидит, что я прав, уклоняясь от женитьбы, пока она не образумится.

Экселенца сказал мне, что я могу идти, и что все сказано. Я больше ничего не слышал об этом деле, и пересказ диалога увеселил обед у г-на де Брагадин.

1750 год. В начале карнавала я выиграл терно в лотерее, что принесло мне три тысячи текущих дукатов . Фортуна сделала мне этот подарок, в такой момент, когда я в нем не нуждался. Я провел осень, играя каждый день, и держал банк. Это было маленькое казино на паях, где не смел появляться никто из венецианских ноблей, потому что один из пайщиков был офицер герцога де Монталегре, посла Испании. Нобли утесняли частных граждан в аристократическом правительстве, где равенство соблюдалось только между членами руководства. Я взял тысячу цехинов у г-на де Брагадин, имея намерение совершить путешествие во Францию сразу после ярмарки Вознесения. С этой идеей я постарался провести карнавал, не рискуя своими деньгами, понтируя в игре. Один патриций, очень порядочный человек, играя, предложил мне четвертую часть в своем банке, и в первый день поста мы оказались владельцами значительной суммы.

В середине поста мой друг Баллетти, который второй раз станцевал балеты в Мантуе, приехал в Венецию, чтобы поставить их в театре С. Мозес во время ярмарки. Я обрадовался, увидев его вместе с Мариной, которая, однако, не поселилась с ним вместе. Она нашла в этот раз английского еврея по имени Мендес, который тратил на нее много денег. Этот еврей, с которым она дала мне обед, передал мне новости о моей дорогой Терезе-Беллино, рассказав, что был в нее влюблен и сохранил о ней добрые воспоминания. Это замечание меня порадовало. Я поздравил себя с тем, что Генриетта не торопилась меня повидать, в то время как я был занят своим проектом, потому что я бы легко снова влюбился в нее, и Бог знает, к чему бы это привело.

В это время барон де Бавуа получил назначение на службу Республике в качестве капитана, и сделал там карьеру, как я об этом расскажу в свое время.

Де ла Хэйе занялся воспитанием молодого человека по имени Феликс Кальви, и год спустя сопровождал его в Польшу. Я расскажу в соответствующем месте, как я нашел его в Вене три года спустя.

В это же время я намеревался поехать на ярмарку в Реджио, затем в Турин, где по случаю свадьбы герцога Савойского с инфантой Испанской, дочерью Филиппа V, находилась вся Италия, затем в Париж, где Мадам, супруга дофина, была беременна и готовились превосходные празднества в ожидании принца. Баллетти собирался также проделать такой вояж. Его отец и его мать, знаменитая комедиантка Сильвия, призывали его в лоно семьи. Он собирался танцевать в Итальянском театре и играть там роли первых любовников. Я не мог бы выбрать компанию более приятную и более полезную с точки зрения получения тысячи преимуществ в Париже и большого количества прекрасных знакомств.

Я взял отпуск у г-на де Брагадин и двух других друзей, пообещав им вернуться по истечении двух лет. Я оставил своего брата Франко в художественной школе баталистов Симонетти по прозвищу Пармезан, обещая ему подумать о нем, когда окажусь в Париже, где в это время он наверняка сделает карьеру. Читатель увидит, каким образом я сдержал слово.

Я оставил также в Венеции своего брата Джованни, который вернулся туда вместе с Гуарьенти, объехав Италию. Он приехал из Рима, где четырнадцать лет был в школе шевалье Менгса. Он возвратился в Дрезден в 1764 году и умер там в 1795 году.

Я выехал из Венеции после Баллетти, который ожидал меня в Реджио. Это случилось первого июня 1750 года. Я ехал, очень хорошо экипированный, при деньгах, и в уверенности, что их не потеряю, будучи настроенным благонравно.

Четырехвесельная пеота высадила меня на берег у Моста Черного Озера через двадцать четыре часа после отплытия. Это было в полдень. Я нанял коляску, чтобы к обеду доехать до Феррары.

Глава VII

Мой проезд через Феррару и комическое приключение. Прибытие в Париж в 1750 году.

Мне 25 лет.

Я сошел с пеоты в поддень у Моста Черного Озера и нанял коляску, чтобы побыстрее добраться до Феррары и там пообедать. Я сошел у гостиницы Сен-Марк и вошел в нее вслед за лакеем, который отвел меня в мою комнату. Веселый шум, доносящийся из одной из открытых зал, привлек мое внимание. Я вижу десять — двенадцать человек, сидящих за столом, и хочу проследовать дальше, но я остановлен одним из них: «Вот и он», — произносит красивая женщина, поднимается и направляется ко мне с распростертыми объятиями, обнимает меня и говорит: