Читаем без скачивания Тростниковые волки - Дмитрий Савочкин

– Че, мы не об этом.

– Да-да. Так вот шестой отдел был службой прежде всего политической. Вероятно, эсэсовцы копировали опыт Советской армии с их системой комиссаров, политруков и прочих уродов. Хотя напрямую никаких политических задач перед ней не ставилось… В общем, я довольно долго пытался найти какое-то военное обоснование появлению этой службы, но так и не отыскал ничего. И знаешь, что интересно?

– Что?

– Я не первый, кто не мог однозначно понять, для чего она нужна. Уже в то время от дивизии к дивизии, судя по всему, понимание задач шестого отдела существенно гуляло. В одном месте этот отдел занимался собиранием слухов. В другом – воспитательной работой в войсках или вообще обучением и тренировками. В третьем – связями с местным населением. И так далее.

– Короче, такие военные проститутки?

– Я бы с тобой согласился, если бы не знал, что такое Третий рейх. Я никогда в жизни не предположу, что в элитных подразделениях армии фашистской Германии существовал отдел, который туда приделали «для красоты» и который начальники штабов могли использовать там, где им было удобно.

– То есть ты думаешь, у них у всех была какая-то общая функция, о которой никто не догадывался?

– В точку.

– И какая?

Чеги последний раз затянулся и запустил окурком в урну под окном.

– Если бы я это знал, Клёст, я бы наверняка уже защитил диссертацию, заработал бы кучу денег на разоблачительных псевдоисторических книгах, уехал жить в Лондон и не курил бы сейчас здесь на этом чудовищном балконе, который Борода отремонтирует только в следующем тысячелетии.

– Гипотезы же у тебя какие-то есть?..

– Конечно, Клестяра, у меня полно гипотез. Например, что НСДАП установило контакт с зелёными человечками и в шестом отделе работали техники, отвечавшие за связь с альфа Центавра.

– Да ну тебя!

– А зачем они тебе-то понадобились?

– Человек… хм, которого мне надо отыскать… служил начальником шестого отдела штаба дивизии СС «Дас Райх». Ганс Брейгель, не слышал про такого?

Чеги задумался, потом покачал головой:

– Не… нет, не слышал. И даже если бы и слышал – в вермахте могли быть сотни Гансов Брейгелей. Брейгель – фламандская фамилия, распространённая на западе Германии, а Ганс – вообще одно из самых распространённых немецких имён. И если он служил в шестом отделе, то искать тебе его будет сложно – об этих парнях сохранилось очень мало сведений. Что-то ещё можно найти, если человека переводили из шестого отдела, такое часто бывало после срыва «Барбаросса». Начальников штабных служб отправляли командовать батальонами или руководить снабжением.

– Не тот случай.

– Тогда сочувствую. Чем-нибудь ещё могу помочь?

– Эта шестая служба… она была только в войсках СС?

– Да, только Ваффен-СС. До 1943 года. Дальше Гитлера накрыло окончательно, и он решил поднимать боевой дух войск. Тогда появились знаменитые НСФО – Националсоциалистишен Фюрунгсофицире, детище Рейнике и Бормана, но это были чистые политруки, никакой загадки. Их тоже во внутренней кодировке часто обозначали шестым номером штабной структуры, хотя полагалось писать просто НСФО. В войсках их жутко ненавидели! Про них всё известно довольно хорошо, если хочешь, я тебе целую лекцию прочту.

– Боюсь, Че, – грустно сказал я, – она мне не поможет.

В этот момент Кун с Китюней вышли курить, и мы пошли в квартиру, чтоб оставить их одних.

Высокий уже сидел, обняв Вербу одной рукой за плечи, а другую уперев локтем в стол и сложив пальцы на ней щепоткой. Этой щепоткой он тряс перед лицом Вербы, патетически вопрошая:

– Вот ты мне скажи, где брать новые впечатления? Как разнообразить семейную жизнь?.. Ты знаешь?!

– Конечно, – спокойно отвечала Верба. – Чего ты сразу ко мне с этим вопросом не пришёл?

– И как?

– Назови жену в постели чужим именем – и всё, скуку как рукой снимет. Я тебе гарантирую – ты разнообразишь свою жизнь на все сто! Такого количества новых впечатлений у тебя никогда ещё не было!

Вообще, Верба удивительно легко вписалась в этот бордель. Хотя она была единственным новым человеком здесь, вокруг неё не возникало никакого напряжения. Она молчала, когда хотела, – и это не выглядело смущением, или говорила, когда хотела, – и все её слушали.

Высокий в конце концов выключил магнитофон, нашёл какую-то ненавязчивую радиостанцию и перевёл разговор на трудности с маленькими детьми. Нет, он, конечно, любит своего сынишку, но иногда тот его просто из себя выводит. Верба выслушала его стенания и в ответ начала рассказывать Высокому о романе, который ей недавно прислал один из авторов. В этом романе рассказывалось о всемирном заговоре младенцев. Пользуясь тем, что никто из взрослых людей не понимает младенческого языка, они учредили тайный орден и объединились для того, чтобы сделать всех взрослых своими рабами. А потом стереть им память, чтоб они не пытались от этого рабства освободиться.

– Да-да, – сказал Высокий, – я давно что-то подобное подозревал…

– Знаешь, это забавно вот так, в пересказе, а в романе тональность убойно серьёзная. Такое впечатление, что писал настоящий параноик, который уверен, что так всё на самом деле и обстоит.

– Подожди, – сказал вдруг Высокий, – так а зачем же им всё это нужно? Их и так все обслуживают, кормят, зады им подтирают…

– А кто тебе сказал, что наш мир – это то, откуда они начали? Как раз наша с вами реальность – это и есть результат их заговора.

Все с серьёзными лицами посмотрели друг на друга. Я понял, что мы уже порядком пьяны. Значит, сейчас начнутся поиски вечного двигателя. В прошлый раз перед уходом домой Высокий рассчитал, сколько оленей нужно Санта-Клаусу, чтобы доставить подарки всем детям на Земле в возрасте от одного до шестнадцати лет. Двадцать четыре миллиона оленей, если вам интересно.

По радио заиграли «Ресницы» «Братьев Грим».

– Это с какой же скоростью, – спросил вдруг Кун, подтвердив мои опасения, – надо хлопать ресницами, чтоб взлететь?

– Ууу, – развёл руками Борода, – это надо реактивную тягу рассчитывать. Ты помнишь аэродинамику-то вообще?

– По-моему, это мудрёно, – сказала Верба.

– Вам, гуманитариям, не понять, – сказал Борода.

– Вообще-то я не совсем гуманитарий.

– Да?

– Я окончила физический факультет Одесского университета. По специальности «Астрономия».

– А что, есть такая специальность?

– Ну… университет такой точно есть.

– А как тебя тогда в журналисты занесло? – спросил я.

– А, не спрашивай, – махнула Верба рукой, – бурная молодость.

– И как бы ты рассчитывала подъёмную силу ресниц?

– Ресницы машут, двигаясь сначала в одну сторону, потом в другую, то есть работают дискретно, пульсируя. Я бы рассчитала импульс одного взмаха, а потом считала бы, сколько их понадобится, чтоб оторвать тело от земли.