Читаем без скачивания Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

Первые зеркальные кристаллы взбудоражили воспоминания.

– Это они? – громко уточнил Кейел, стараясь перекричать шипение. – Их ты видела?

Я закивала.

Одинокое многогранное зеркало росло из‑под земли и размером едва ли достигало метра. В каждой грани отражался кусочек мира: рыжая, выпаленная солнцем и покрытая трещинами земля; кустарник без листьев, но с впечатляющими шипами; ясное небо и мы, немного уменьшенные.

Вскоре говорить стало почти невозможно. Шипение разносилось над ущельем, вынуждая повышать голос до хрипоты. А во время неясного грома, казалось, что трясется даже сердце, и слегка закладывало уши. Кристаллы попадались на пути все чаще и чаще, и пугала мысль, что совсем скоро мы упремся в тупик из них, или заблудимся в лабиринте зеркал. Но в центре ущелья они росли в меньшем количестве, чем вдоль его стен, и это обнадеживало.

Кейел рассказывал накануне, что благодаря виксартам, раутхут – эти самые кристаллы, – давно обзавелись названием. Тощая раса почитала их за твердость, превышающую алмазную. Их добывали с невероятным трудом, а обработка была еще сложнее. О них даже бытовала легенда о сильном человеческом воине, который хотел создать из раутхута неповторимое оружие и войти в историю. Он и вошел, но безымянным примером глупости. Человек потратил всю молодость и силу на изготовление самого твердого и острого меча во всем Фадрагосе, и в первом же ночном бою рассек им многих васовергов и виксартов, а затем поднялось солнце… Сияние меча ослепило хозяина – оружие обернулось против него. Тогда виксарты и решили, что кристалл обладает живой силой и мстительным характером. С тех пор устойчивый к разрушению материал используют только как некоторые инструменты или украшения.

Роми объяснил все гораздо проще: раутхут – слишком дорогой в добыче и бесполезный в быту.

К полудню поднялся ветер, но облегчения не принес, лишь поднимал песок и знойный воздух от земли. Мы любовались разнообразием отражений в многочисленных кристаллах и привыкли к несмолкающему рокоту скал. По‑прежнему высматривали врага, вели себя осторожно, но страх отпустил даже Ив. Только теперь она постоянно морщилась и иногда закрывала уши ладонями. Выдержит ли, если шум будет расти и дальше?

Я брела устало и наблюдала за своей тенью. Вспоминала Десиена и размышляла о реликвиях. Зачем я смотрю чужие воспоминания, если не останусь тут? Глупая…

Сердце ухнуло.

Кейел резко выставил руку, преграждая путь и пугая. По центру ущелья высилась огромная скала из раутхута. Центральный кристалл выпирал ввысь особенно заметно – чтобы посмотреть на его вершину, приходилось задирать голову, – но повода для осторожности он не подавал. Ребята тоже хмурились, приглядывались, но, судя по взглядам, не понимали причины остановки. Опять загрохотали скалы, и я почистила пальцем ухо. Такими темпами скоро оглохнем. Выбираться отсюда надо как можно быстрее.

Только выдохнула облегченно и потянулась к бурдюку, как обратила внимание на Феррари и застыла. Припадая к земле, она выползла вперед. Уставилась на огромную зеркальную скалу и мелкие завалы у ее подножия, раскрыла капюшон и упреждающе затрясла им. Если она и шипела, то услышать ее мы не могли. От резкого разворота лиертахона, я вздрогнула. Феррари толкаясь промчалась у нас в ногах и спряталась за Тоджем.

Среди зеркал показалось что‑то странное – отражения двигались. Плавно, с грацией кошки, часть скалы отделилась и выступила чуть в сторону. Несмотря на утонченность шага, зверь с зеркальной кожей казался тяжелым и нерасторопным. Наверное, телом он напоминал гигантского медведя, но оценить в полной мере мешало отражение ущелья на нем. А вот голова была тупорылой, безухой и с мелкими, глубоко посаженными черными глазами.

Я приросла к земле. Во рту пересохло, а сердце билось с трудом. Значит, слухи правдивы. Вспотевшей ладонью нащупала рукоять кинжала, вот только… Разве кинжал поможет? Всего лишь зубочистка для монстра.

Кейел опустил сумку на землю и направился к Тоджу.

Дыхание перехватило. Я неосознанно шагнула следом за Вольным, посмотрела на его руку, спрятанную в перчатке. Потянулась к ней. Хотела взяться за длинные пальцы, сжать их и увести Кейела отсюда. Сбежать с ним. Зажмурилась, стискивая кулак. Нужно верить в нас. Нужно верить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К тому же вам некуда возвращаться, Аня.

На плечо легла тяжесть, и я обернулась. Хмурый Роми посмотрел мне в глаза, и его уверенность во взоре немного успокоила. Он склонился и едва ли не прокричал:

– Не подведи, глупая человечка.

Твердо кивнул и поспешил к Елрех.

Кейел освободил Тоджа от сумок и свертков покрывал, но седло на нем оставил. Оглянулся на меня, и я не смогла разобраться, что затаилось в теплых глазах. Захотелось рассмотреть ближе, налюбоваться вдоволь. Приободряющая улыбка с заметным трудом появилась на его лице; ветер потрепал темно‑русые волосы. Вдруг не будет больше возможности признаться ему еще раз…

Я не выдержала и шагнула к Кейелу, но он мгновенно сорвался с места, не позволяя мне подойти. В груди вновь все оборвалось.

Почему не хочет попрощаться? А если…

Он поступает правильно, Аня. Не думай об этом.

– Не думай…

Я ухватилась за рукоять кинжала и снова посмотрела на огромную тварь. Зеркальная кожа поймала луч солнца и отразила его, ослепила. Пришлось прищуриться. Что если кожа так же крепка, как и кристаллы? И если умру сегодня, заберет ли мою душу Солнце? Примет ли древо Жизни душу чужого мира?

Окинула взглядом скалы и внезапный страх окатил с ног до головы; его сила оказалась в разы сильнее, чем страх, внушаемый видом монстра. Питается ли монстр мясом? Ведь стервятники не прилетят в это место за нами… Сердце заколотилось при воспоминании ночных охотников из региона Ночной смерти. Я не хочу стать призраком и не хочу превратиться в жадное чудовище.

Тряхнула головой, отгоняя дурацкие, но навязчивые мысли, и последовала за ребятами.

Ив осталась возле сумок и листала записи, словно искала в них подсказку о том, как убить чудовище. Роми, Кейел и Елрех разделились и обступали гигантского зеркального зверя с трех сторон. Он не спешил нападать, но присматривался, расхаживая по свободной площади широкого ущелья. Принюхался к стороне, откуда подступал Роми, натягивая тетиву. Повернув голову к Елрех, крепко сжимающей костяной кинжал, облизался. Наконец уставился на Кейела, удерживающего меч острием вниз и медленно наступающего. Зверь оскалился, демонстрируя черную десну и острые зубы; по зеркальным клыкам стекала слюна.

Феррари и Тодж метались по разным сторонам ущелья, у раутхутов, облепивших подножия отвесных стен. Они будто не могли выбрать: поддержать хозяев в бою или отказаться от безумного боя. Инстинкт гнал их прочь и заражал паникой меня. Я глянула на Ив, сидящую на коленях, и, поборов душевное смятение, последовала ее примеру. Далеко отходить не стала. Опустилась на землю и стянула перчатку. И как использовать силу Единства в этом бою? Поможет ли она?

Наверное, стоит понаблюдать за тварью, прежде чем что‑то предпринимать.

Тварь прильнула к земле, словно примеривалась для прыжка, но прыгать не спешила. Все же чуть покатое тело явно не обладало той гибкостью, которое мерещилось в походке, а передние лапы вовсе напоминали руки и были заметно длиннее. Я пыталась вспомнить животное, походившее на этого зверя, но безуспешно. Возможно, что‑то между гориллой и медведем, но размеры… И вновь пришлось бороться с волной страха. Сколько весит необычайный зверь? Слон, наверняка, без особой сложности пройдет под его брюхом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– У страха глаза велики, – напомнила себе полушепотом, утонувшем в шуме.

Монстр набычился, угрожающе раскрыл пасть и, возможно, прорычал, но в этот же миг по земле прошла еле ощутимая дрожь, и отовсюду грянул гром. Прокатился эхом по ущелью, и стал медленно растворяться в камнях.

Елрех вела себя не менее странно, чем зверь: широко расставив ноги и раскинув руки, перекатывалась с ноги на ногу. Вскоре я поняла, что она пытается уловить темп движения монстра, подстроится под его скорость. Кейел не поднимал меча. Напротив, двигаясь боком относительно зверя, он отводил руку с мечом назад. Переступал с ноги на ногу неспешно и чуть склонял голову к груди. Роми, находившийся гораздо дальше, двигался так же, но иногда менял положение лука, будто примеривался к одному единственному выстрелу.