Читаем без скачивания Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

— Взяли Рейхстаг и рейхсканцелярию, возьмем и Вестминстер — шутили бойцы майора Алексея Орлова, командовавшего десантным батальоном, и они сдержали слово.

Точно по свистку, они атаковали жидкий полицейский заслон и сходу проникли внутрь дворца через холл святого Стефана.

При проведении этой операции, советские воины имели два серьезных преимущества.

Во-первых, благодаря налетам немецкой авиации, здание британского парламента серьезно пострадало. От германских авиабомб серьезно пострадал зал заседаний Палаты Общин, кулуары Палаты Общин, а также несколько бомб попало в Королевскую галерею и зал заседаний Палаты Лордов.

Единственным непострадавшим местом был Центральный холл. Его восьмигранная башня была удобным ориентиром для бомбометания немецких асов, и они её сознательно щадили.

По этой причине все заседания британского парламента происходили именно в нем, осененные образами английского святого Георгия, шотландского святого Андрея, уэльского святого Давида и ирландского святого Патрика.

Во-вторых, англичан сильно подвела их пунктуальность. Заседание парламента началось ровно в девять часов утра и высадившимся у стен Вестминстера осмбону осталось лишь только сильным пинком открыть резную дверь холла и взять в плен британских парламентариев вместе с их королем.

Глава XX. И на Тихом океане наш закончился поход

Истинный характер любого человека проявляется в беде. Одни под упавшими на них ударами судьбы ломаются на раз-два, стремительно теряя былую значимость, уверенность и лоск. Другие, уйдя в глухую оборону, и держатся до последнего патрона, а вот третьи активно противодействую обрушившимся бедам. Именно о таких говорят «гвозди бы сделать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей».

Генерал Макартур и адмирал Нимитц относились именно к этой категории людей. Когда в Манилу пришло сообщение о катастрофе Западного побережья США, паника и уныние охватило американских солдат, моряков, летчиков и морских пехотинцев.

Всегда уверенные в том, что имею крепкий тыл, что за их спиной стоит самое сильное и мощное государство в мире, они испытали сильнейший шок от событий 19 ноября. Лишившись поддержки Родины, они стали ощущать себя брошенными на произвол судьбы людьми, потерявших смысл дальнейшего продолжения боевых действий с Японией.

Простой и логичный вопрос «А как мы теперь будем воевать?» постоянно перемежался в их головах с не менее важным и значимым вопросом «А как там моя семья и близкие?». И хотя большей частью они не были жителями Калифорнии и Орегона, однако волновались за судьбу своих родных в неменьшей, если не в большей степени.

Также, свою лепту в нагнетании напряженности среди личного состава армии и флота внесли подземные толчки, произошедшие на дне Тихом океане в ответ на землетрясение в Калифорнии. Получив толчок в одном месте, земные недра незамедлительно отреагировали в другом, правда, в гораздо меньшей степени. Без подводных вулканов или появления посреди океанских вод новых островов. Не было и легендарных цунами, но вот колебание почвы под ногами и пятиметровые волны, возникшие буквально ниоткуда, серьезно повлияли на душевное состояние янки.

Воевать с таким настроением у личного состава невозможно. Крайне трудно добиться от солдата выполнения боевой задачи, когда его голова занята иными мыслями, чем о грядущей победе. В подобных условиях умные психологи рекомендуют не совершать никаких действий, способных накалить атмосферу и, заняв выжидательную позицию действовать по обстоятельствам. Возможно, в этом есть свое разумное зерно, но подобное положение дел генерала Макартура в корне не устраивали.

Едва ему доложили, что дух упадничества поднял голову вверенных ему войск, как он предпринял самые энергичные меры для борьбы с ним. Генерал быстро доказал всем, что президент Трумэн не зря повесил ему на погоны шестую звезду.

Господь Бог не обидел этого человека талантом и вместо глухой обороны, он перешел к активному наступлению ровно через сутки после того как стало известно о катастрофе в Калифорнии. С соблюдением лучших традиций американской армии, не стесняясь в средствах, генерал прочистил мозги своим колеблющимся подчиненным.

Собрав представителей всех четырех родов войск входящих в Тихоокеанскую группировку войск США, он объявил им о начале нового наступления.

— В сложившихся обстоятельствах, я вижу только один выход, который позволит нам всем с честью смотреть в глаза нашим отцам и матерям, женам и сестрам, нашим детям. Я говорю о завершающем наступлении наших войск на острове Кюсю, которое будет проведено в ближайшие дни.

— Но это невозможно, господин генерал! — дружно раздались голоса тех, кто был заражен вирусом паники.

— Что!? Я не расслышал, повторите — потребовал Макартур, грозно взирая на собрание.

Взгляд генерала не сулил ничего хорошего нарушителям внутреннего спокойствия, но его не испугались. Голосов несогласия не было, но общее мнение выразил начальник оперативного отдела штаба.

— Наступать в то время когда мы лишились связи с главными силами метрополии, на мой взгляд, опрометчивый шаг, господин генерал. Согласно последним поступившим данным, из всех наших портов на Западном побережье не подвергся серьезным разрушениям лишь Сиэтл. Остальные, либо серьезно повреждены, либо полностью уничтожены землетрясением. Это означает, что ближайшие два месяца у нас не будет пополнения ни в живой силе, ни в вооружении, ни в продовольствии, ни в топливе. И это самые оптимистические сроки нашей автономии — звенящий голос полковника нагнетал гнетущую тоску и безысходность, но Макартур остался глух к нему.

— У вас все, полковник?

— Согласитесь, что наступать в подобных условиях — это не дальновидный шаг с нашей стороны. Мы не смогли сломить сопротивления врага, когда имели все стороннюю поддержку и вряд ли добьемся успеха в своем нынешнем состоянии. Наступление следует проводить только после восстановления путей снабжения, в противном случае мы рискуем потерять все, чего с таким трудом добились — слова начальника оперативного отдела упали на благодатную почву и за его спиной раздался одобрительный гул.

— Перед началом совещания я имел беседу с начальником тыла и смею вас заверить, что наших запасов на Филиппинах и Гавайях вполне хватит не только для хорошего наступления, но и для того, чтобы прикрыть свой зад. Надеюсь, что мнению своего командующего вы доверяете.

— Но где гарантии, что мы сможем сломить сопротивление врага и полностью захватим Кюсю? — полковник озвучил вопрос, сидевший в головах почти каждого из присутствующих офицеров.

— Мне ли вам говорить, что исход любого боя зависит от того как дерутся солдаты. Да, японцы упрямые фанатики. Да воевать с ними сложно и трудно, но наши солдаты неоднократно били их, начиная от берегов Новой Гвинеи и заканчивая Окинавой, и я не вижу никаких причин, которые помешают им одержать победу ещё раз.

— У нас нет ядерного оружия, одно присутствие которого сломило бы дух неприятеля и вселило уверенность с сердца наших воинов.

— У нас его не было, когда мы сражались за Манилу и Иводзиму и, тем не менее, мы одержали победу над врагом и высадились на его территорию.

— Может случиться так, что ради успеха наступления нам придется задействовать все имеющиеся резервы и запасы, а в условиях неизвестности это весьма опасно — попытался вразумить Макартура полковник, но все было напрасно. Командующий с упорством танка шел только вперед и не желал рассматривать компромиссные предложения.

— Если обстановка того потребует, я готов сжечь все наши резервы в большом пламени победы, а не расходовать их дозированными порциями до наступления лучших дней. К тому же, кроме обычных видов вооружения, я намерен использовать весь запас снарядов и бомб, имеющих химическую начинку. Весь без исключения — подчеркнул Макартур и лицо начальника оперативного отдела передернуло.

— Но ведь при его применении обязательно пострадает и гражданское население, а это может вызвать осложнение на международном уровне — полковник Флейг явно опасался обвинения в военных преступлениях.

— Оставьте ваши опасения для наших военных юристов, которые найдут причины для оправдания наших действий. Впрочем, если мой приказ вступает в противоречие с вашими моральными принципами и убеждениями, вы можете подать рапорт об отставке.

Макартур окинул требовательным взглядом сидящих перед ним офицеров.

— Господа. Если кто-то не согласен со мной, то вы тоже можете подать рапорты об отставке и я приму ваше решение. Сегодня наши вооруженные силы переживают нелегкие времена, в которые каждый из нас должен сделать свой выбор, идет ли он до конца или остается в стороне. Мне очень важно, чтобы точно знать на кого я могу рассчитывать. Кто также как и я верит в нашу победу и полностью выполнит мой приказ от первой до последней строчки, без лишних вопросов и сомнений, — генерал встал и демонстративно посмотрел на свои наручные часы. — Сделаем получасовой перерыв. Думаю этого времени вполне достаточно, чтобы принять решение и подать рапорт об отставке.