Читаем без скачивания Пираты 2. Остров Паука - Игорь Пронин

Добивать раненых — подлое дело. Но только в том случае, если раненый просит о помощи, а не пытается достать тебя мечом даже с разорванным животом. Из будущего пришли эти люди, или из прошлого, меня не волновало. Они убивали моих товарищей, и они должны умереть. Я уже понимала, что вся эта история не может быть ничем иным, кроме как вылазкой Прозрачных, противостоящих тем, которым помогали мы. Но что бы ни говорил Клод о мушкете, которому все равно, куда стрелять, я теперь думала иначе. Мушкет по имени Кристин Ван Дер Вельде выбрал свою сторону просто потому, что враги начали первые.

Из трюма поднимались новые японцы, здоровые или уже раненые прежде. И все они готовы были драться до конца. Опьянение боем — страшная, ни с чем не сравнимая вещь. Мы дрались за каждый дюйм уже тонущей «Венесуэлы», просто потому, что наша победа должна была быть полной. Это касалось не только пиратов. Я видела, как расстрелявший все патроны каторжанин не отступил, а вступил в драку с японцем, орудуя автоматом как дубиной, и упал, разрубленный мечом. Позади что-то кричал Бенёвский, видимо, умоляя остановиться и поберечь себя, но никто его не слушал.

— Джон, последи за ней!

И сбоку возник Джон, отклонив направленный мне в шею удар меча. Вместе мы потеснили японца, и только тогда я поняла, что кричал Дюпон. Где он сам? Когда японец упал, я оглянулась, но нигде его не увидела.

— Не лезь вперед! — теперь Джонни решил стать моей нянькой. — Клод говорит, где-то тут Стрелок! И он пришел, возможно, за тобой!

Между тем выстрелы почти стихли — патроны в автоматах закончились, а мушкеты в горячке боя перезаряжать некогда. И только у бушприта «Венесуэлы», где все еще отчаянно сопротивлялась горстка японцев, то и дело кто-то стрелял из пистолетов. Мне сразу бросились в глаза тела наших матросов — они лежали там гуще, чем в других местах.

— Стрелок! — у меня в глазах потемнело от ярости. Вот кто разбивал мой корабль, когда я ничего не могла сделать! — Стрелок! Я убью его!

Джон пытался меня остановить и получил эфесом в лоб. Он все же кинулся следом, держась за плечо и вот так, вдвоем, мы оказались перед Стрелком. В этот самый миг упал последний из окружавших его товарищей, но и пираты боялись к нему приблизиться. Он лежал, раненый в голову и грудь, а рядом — несколько пистолетов. Узкие, жестокие глаза увидели меня, и я заметила в них радостный, злой огонек. Стрелок поднял пистолет. Я остановилась. Мне просто стало понятно, что все кончено, он не может промахнуться.

Джон схватил валявшийся под ногами мушкет и выстрелил падая, совсем не успев прицелиться. Мушкет оказался заряжен и пуля, ударившись прямо в пистолет Стрелка, вышибла его из руки. С досады вскрикнув, он попытался взять другое оружие, но сломанные пальцы не слушались. Он потянулся другой рукой, но в тот же миг в шею Стрелка вонзился широкий нож.

— Вот так вот! — выдохнул Устюжин и зачем-то стал отряхивать мой камзол. — А я уже думал, леди, конец вам.

— Благодарю, — только и оставалось сказать мне. Впрочем, не смогла удержаться: — В драке всегда немного запачкаешься. А нож могли и не кидать, Стрелок все равно не мог выстрелить.

Устюжин наморщил лоб, вдумываясь, а потом рассмеялся. И натянул мне шляпу на нос. Расправу пришлось отложить на потом — я знала, что Стрелок выстрелил бы снова. Я сняла шляпу, стараясь унять дрожь в руках, и увидела Дюпона. Он, широко улыбаясь, выбирался из трюма.

— Полно воды! Это корыто часа не продержится! — доложил он, проходя мимо меня. — Кстати, они хотели взорвать пороховой погреб. Не успели.

Все так же спокойно Клод подошел к еще хрипящему Стрелку, наступил ему на грудь и выдернул из раны нож. Кровь на миг брызнула фонтаном, и глаза Стрелка закатились. Только мне и Джону было видно, как скользнули за ворот мертвеца пальцы Дюпона, как нащупали что-то, и как окровавленный нож перерезал какой-то шнурок.

— Мертв! — француз подошел к Устюжину и протянул ему нож.

— Да я и сам видел, — хмыкнул Иван и опомнился. — Мауриций! Ты цел, брат?

— Вполне, — Бенёвский мрачно стоял на палубе «Венесуэлы», рассматривая поле боя. — Не могу не отметить, капитан Кристин: вы слишком увлекаетесь боем.

— А я чем не займусь, всем увлекаюсь, полковник Бенёвский! — ни в какой критике я сейчас не нуждалась. — Эй, кто там на ногах?! Обшарьте корабль! Нам нужно все, но прежде всего провиант, вода, канаты и все, что может пригодиться для починки! Моррисон, не изображай из себя раненого, займись делом!

— У нас такие течи, что того гляди пойдем вслед за «Венесуэлой», — проворчал боцман, поправляя повязку. — Всех, кого мог, уже отправил вниз, к Бену. Так что давайте-ка сами займемся остальными делами.

Я оглянулась на свой корабль и едва не заплакала. Несколько рей сбито, паруса обвисли до палубы, на корме черное пятно от пожара. В борту — проломы от ударов ядер. Мне казалось, что даже стрелы, утыкавшие все судно, причиняют «Ла Навидад» боль. Команда была под стать кораблю: израненные люди помогали друг другу перебраться через борт.

— Парни, мы должны… — начала я и вдруг поняла, что Роберт так и не появился рядом со мной. — Что с Робом?

— Стрела, — вздохнул Джон. — Пробито бедро, насквозь.

— Так надо насыпать пороху, поджечь, чтобы заразы не было! — я двинулась к «Ла Навидад». — А вы обыщите это проклятое корыто, у нас все на исходе!

Но прежде, чем я покинула «Венесуэлу», Дюпон вложил мне в руку нечто металлическое, кольнувшее пальцы. Я опустила глаза и увидела фигурку кобры.

— Стрелок? — тихо спросила я, хотя все поняла.

— Конечно. И мне кажется, он приходил за тобой.

— Да хоть за морским дьяволом! Стрелок у нас ты, оставь себе.

— Обижаете, леди! — Дюпон хрипло рассмеялся. — Заряжаю я теперь не так быстро, но стреляю по-прежнему неплохо. Распорядись этой змеей сама, капитан.

Ничего не оставалось, как запихать волшебную фигурку в карман. Не препираться же, пока она не попадется на глаза Бенёвскому. Я перескочила на «Ла Навидад» и пошла искать Роба. Есть время убивать, есть время лечить.

Глава восьмая

Простить и не простить

Опьянение боем — это прекрасно, только у каждого опьянения есть и оборотная сторона — похмелье. Я проснулась под утро с пересохшим горлом и больной головой. Вода была тут же, в графине на столе, но все тело ломило, и я боялась пошевельнуться. Вспоминались самые неприятные картины вчерашнего. Мои люди умирали… И даже не ради добычи. Они защищали меня. Это, конечно, было единственно правильным выходом, наши головы связаны охотничьим соглашением. И атака на любого из нас — атака на всех. Вот только я жива и даже не ранена, а очень многим пришлось отправиться на дно в парусиновом мешке, с чугунным ядром в компании. И то и другое мы взяли на «Венесуэле», своего осталось маловато.