Читаем без скачивания Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

— Скажи мне, зачем приходил к тебе граф? — заговорила я. — Мне важно это знать.

Дамиан досадливо поморщился, но после того как я насела на него, все-таки сдался.

— Он просил меня отступиться, — неохотно отозвался молодой человек. — Явился перед обедом, убеждал, что я тебе не пара и ты достойна лучшего. Если он имел в виду себя, то я ему не поверил.

— Онорат не угрожал тебе поединком? — осторожно спросила я.

Дамиан рассмеялся, уткнувшись мне в плечо лбом.

— Что смешного? — рассердилась я.

— Я не дерусь с детьми, — ответил господин Литин, успокаиваясь.

— Он старше тебя, — возмутилась я.

— Не в годах дело, — усмехнулся Дамиан. — Я могу сойтись с равным мне противником. Граф мне сильно уступает. Нет, я бы даже не считал бесчестьем отказ от поединка с ним.

— Хорошо, — серьезно кивнула я. — Пусть так и будет.

Уходил Дамиан незадолго до рассвета. Это была одна из самых счастливых ночей в моей жизни, наполненная шепотом мужских признаний и поцелуями, доселе неведомыми мне.

— Помни, ты обещала, — сказал Дамиан на прощанье. — Я буду спешить, как смогу, только дождись!

— Я дождусь, — обещала я.

— Люблю тебя, милая бабочка, — он вновь поцеловал меня, осторожно выглянул на улицу и перелез через подоконник. — И об этом не забывай, обещаешь?

— Обещаю, — кивнула я, испуганно глядя на высоту моего окна.

— Скажи, что я небезразличен тебе, — потребовал мужчина.

— Ты ведь все уже понял, — смущенно улыбнулась я.

— Скажи.

— Небезразличен, — едва слышно прошептала я.

Он тут же вернулся в комнату, в который раз за эту ночь целуя меня. Мои губы припухли и горели, но я снова ответила ему.

— Добрых снов, нежная моя, — прошептал Дамиан в последний раз и выбрался из окна.

— Легкой дороги, — ответила я, глядя, как он идет по карнизу.

Я так и следила за молодым человеком, пока он не достиг земли и не подхватил свой сюртук, спрятанный в кустах. После этого послал мне воздушный поцелуй и легко влез на ограду, тут же совсем исчезнув из поля моего зрения.

— Я обещаю, — повторила я, глядя на опустевший двор.

Кто же мог предсказать, что все изменится уже завтра…

Глава 8

На следующий день я проснулась неожиданно рано, всего через несколько часов после ухода Дамиана, но чувствовала себя бодрой и выспавшейся. То, что его уже нет в городе, я ощутила каким-то неведомым доселе чувством. Стало грустно, но воспоминания о том, что происходило в моей комнате, окрашивали щеки румянцем стыда. Однако счастье было настолько полным, что на стыд я почти не обращала внимания. Губы все еще горели от поцелуев, тело помнило тепло мужских рук, а слова, сказанные в ночной тишине, витали в комнате, проникали в душу, давая всходы надежды на счастье.

Когда я спустилась к завтраку, за столом сидел только папенька; матушка еще изволила почивать. Мне вдруг сделалось тревожно, не слыхал ли кто происходившего в моей комнате, не назовет ли меня сейчас папенька распущенной особой и недостойной дочерью. Но мэтр Ламбер лишь широко улыбнулся и поцеловал меня в лоб, предлагая приступить к завтраку.

— Да, дитя, город не деревня, — произнес он, размазывая масло по свежеиспеченной булочке. — Меня самого разбудил крик точильщика. Нужно запретить им ходить по улицам в такую рань. С птичьей трелью его вопли и равнять невозможно. А скрежет метлы по плитам тротуара?

— Вы слишком придирчивы, папенька, — улыбнулась я. — В городе нас не было всего несколько дней, а вы уже отвыкли от городского шума.

— Вот бы чаще бывать в таком славном месте, как поместье Онората, — мечтательно произнес мэтр Ламбер, и я нахмурилась, сообразив, к чему все эти жалобы.

— Вы можете купить нам такое же поместье, — произнесла я, тоже берясь за булочку.

— Твоя матушка не согласится жить в нем часто, а вот ежели б в гости…

— Снять дачу на месяц в предместье Льено, — внесла я другое предложение.

Папенька взглянул на меня исподлобья и ненадолго замолчал. Мы продолжали завтракать, когда мне принесли корзину с цветами. Я не спешила открывать записки, понимая, что это цветы от графа. Папенька некоторое время наблюдал за мной, после поерзал на стуле и пристально взглянул на меня.

— Тебе принесли цветы, — заметил он.

— Я вижу, папенька, — кивнула я, отпивая чай из любимой чашки тончайшего фарфора. — Мне каждое утро их доставляют.

— Должно быть, тому, кто присылает их, очень хочется сделать тебе приятное, — продолжал мэтр Ламбер. — Он, должно быть, и на большее готов ради тебя. Не это ли мечта всех девушек?

Я протянула руку и достала из корзины, которую горничная поставила на соседний стул, записку. Развернула, прочла — и руки дрогнули. Сердце затопила волна нежности, и на моих устах сама собой расцвела счастливая улыбка. Я ошиблась: цветы были от Дамиана.

«Уезжаю с мыслями о вас в голове и образом прекрасной бабочки в душе. Верю в то, что о скоротечности женской памяти все лгут».

Подписи не было, но она и не требовалась. Я прекрасно знала своего адресанта.

— Вот и улыбка, — довольно произнес папенька и встал из-за стола.

Он направился ко мне, и я тут же сложила записку, не желая показывать ее содержание мэтру Ламберу. Папенька вновь поцеловал меня и направился к выходу из столовой, когда Лили внесла вторую корзину. Мэтр Ламбер изумленно вздернул бровь и проследил за женщиной. После вернулся и застыл, выжидающе глядя на меня. Я достала вторую записку. Она была от графа. Привычное пожелание доброго утра и еще несколько любезностей.

— Ты осталась равнодушна к посланию, — отметил папенька. — Тогда чье послание зажгло светом твои глазки? — он нахмурился. — Господина Литина? Ада, советую как следует подумать над своим будущим и быть благоразумной. Красивый муж принесет тебе лишь огорчения. К тому же военный и моряк. И, когда первая страсть схлынет, ты можешь начать жалеть о выборе, которое подсказало сердце, а не разум.

После этого папенька развернулся и покинул столовую, оставив меня расстроенную его словами. Отчего-то сомнений в Дамиане у меня не было, но папенька высказался так, как я сама ранее думала. Да и его неодобрение было неприятным. И все же это не стало поводом для сомнений. Тут же вспомнились слова Дамиана: «Черт возьми, Ада, вы красивая девушка и обещаете стать красивейшей из женщин. Женщины ветрены, и что мне думать о вас по вашим рассуждениям? Что однажды я могу обзавестись ветвистыми рогами, и на охоте меня пристрелят, потому что перепутают с оленем?» Это вызвало неожиданный смех, и осадок от папенькиных слов совсем растворился.